Философская антропология 2018. Т. 4. № 2. С. 186-217 УДК 165.12
DOI: 10.21146/2414-3715-2018-4-2-186-217
ЭНЦИКЛОПЕДИЧЕСКИЙ ПОИСК
Давид ДУБРОВСКИЙ
Доктор философских наук, профессор,
главный научный сотрудник. Институт философии РАН.
109240, Российская Федерация, Москва, ул. Гончарная,
д. 12, стр. 1;
e-mail: [email protected]
СУБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Проведён анализ понятия субъективной реальности (как специфического и неотъемлемого качества сознания) и его соотношения с понятиями физической реальности и информационной реальности. Выясняется информационная динамическая структура субъективной реальности, её способность самоорганизации, феномен волеизъявления. В центре внимания автора - вопросы исследования субъективной реальности, использование интроспективных методов и коммуникативного подхода, проблема «Другого» сознания. Субъективная реальность рассматривается в четырёх взаимосвязанных категориальных планах: онтологическом, эпистемологическом, аксиологическом и прак-сеологическом.
Ключевые слова: субъективная реальность, физическая реальность, сознание, информация, интроспекция, динамическая структура субъективной реальности, самопознание, онтологические, эпистемологические, аксиологические, праксеологические аспекты субъективной реальности
© Д. Дубровский
Понятие субъективной реальности. Основные теоретические вопросы
осознаваемые психические состояния (в отличие от бессознатель-
ных психических процессов, которые существуют одновременно с ними и служат их необходимой основой). Состояние СР персонально, оно удостоверяет для личности её существование, временно теряется в глубоком сне без сновидений, при наркозе, обмороке, в других случаях потери сознания и навсегда пресекается смертью.
СР - специфическое и неотъемлемое качество сознания. Оно обозначается в философской литературе различными, но близкими по значению терминами: «субъективный опыт», «интроспективное», «ментальное», «феноменальное», «квалиа» и др. В последнее время термин «СР» стал использоваться гораздо шире для описания специфики сознания, в том числе и представителями аналитической философии (Дж. Сёрл, Д. Чалмерс и др.).
Понятие СР охватывает как отдельные осознаваемые явления и их виды (ощущения, восприятия, чувства, мысли, намерения, желания, волевые усилия и т. д.), так и их целостное персональное образование, объединяемое нашим Я. Это целостное образование представляет собой исторически развёртывающийся континуум, временно прерываемый глубоким сном или случаями потери сознания; оно всегда дано индивиду как определённое «содержание» в форме «текущего настоящего», т. е. сейчас, хотя это «содержание» может относиться к прошлому и будущему.
Всё множество явлений СР, протекающих в данном интервале, всегда связано с нашим Я, которое, в свою очередь, в том или ином отношении проникнуто их «содержанием». Лишь в патологии у индивида возникает состояние чуждости, независимости от Я переживаемых явлений СР (состояние деперсонализации и т. п.).
Качество СР - центральное звено проблемы сознания. Объяснение СР ставит одну из наиболее сложных проблем перед философией и наукой. Основательное философское исследование СР предполагает её рассмотрение по меньше мере в четырёх основных планах: онтологическом, гносеологическом, аксиологическом и праксеологическом, учитывая их связи друг с другом. Это означает, что сознание как СР (особая реальность) необходимо включает параметры знания, ценности и активности, взятые в их взаимосвязях. Учёт этого предохраняет от упрощённых концепций сознания, в которых гипертрофируется какой-то один из параметров, оставляют другие в тени или попросту их игнорируют. Основательная многоплановая разработка проблемы сознания становится непременным условием перехода эпистемологии на новый этап развития в условиях информационного общества (см.: ).
В аналитической философии проблема сознания, взятого в качестве СР, именуется «Трудной проблемой сознания» Здесь два главных вопроса. Явлениям СР нельзя приписывать физические свойства (массу, энергию, пространственные характеристики). Каким образом в таком случае их можно связать с телесными, физическими процессами, объяснить их способность управлять органами тела и теоретически корректно включить в научную картину мира? Особенно остро этот вопрос стоит перед нейронаукой, стремящейся объяснить зависимость сознания от мозговых процессов.
Не менее сложным является и второй вопрос. СР представляет «внутренний» индивидуально-субъективный опыт, присущий только данному индивиду (выражаемый в отчётах от первого лица). Как перейти от этого индивидуально-субъективного опыта, непосредственно открытого только его обладателю, к интерсубъективным, общезначимым утверждениям (от третьего лица) и к обоснованию истинного знания?
Эти вопросы в том или ином отношении ставились со времён Платона, Аристотеля, обсуждались в истории философии с классических позиций объективного идеализма, дуализма, субъективного идеализма и материализма. Постулаты, определяющие каждое из указанных направлений, образуют основные метафизические координаты понимания и объяснения сознания. Нет, пожалуй, ни одного крупного философа, который бы не касался этих вопросов. Крайне актуальны специальные исследования, ставящие своей задачей анализ всего огромного классического наследия под углом вычленения, сопоставления, систематизации, обобщения тех материалов, которые касаются именно существенных свойств, системных и структурных характеристик сознания и его специфического качества СР. Многое из этого ценного наследия как бы «распылено», не актуализуется в современных публикациях, предаётся забвению, а потом нередко всплывает в виде откровений новомодных авторов.
Необходимо подчеркнуть, что проблема сознания широко разрабатывалась с позиций материализма («диалектического материализма») в советской философии. При этом в центре внимания находилось качество СР и ставилась задача его объяснения с учётом основательной критики концепций идеализма, дуализма, вульгарного материализма; широко использовались в этих целях данные науки и общественной практики (см.: ). Существовали разные концептуальные подходы, происходили острые дискуссии, особенно по проблеме идеального. Эти материалы во многом сохраняют своё значение и служат для современных разработок проблемы сознания в российской философии.
Онтологический статус субъективной реальности
Примерно с середины ХХ века в аналитической философии центральное место стала занимать разработка психофизической проблемы, а тем самым и вопросов онтологического статуса СР. В фокусе внимания здесь оказалась связь явлений СР с мозговыми процессами (Mind-Brain Problem). Большинство представителей этого направления стремилось решить указанную проблему путём редукции ментального к физическому. С их позиции, «феноменальный реализм» требует обоснования в качестве «натурального реализма», а последний должен удовлетворять стандартам физического объяснения. До сих пор в аналитической философии преобладает редукционистский способ объяснения сознания в двух его вариантах: физикалистском (когда явления СР редуцируются к физическим процессам) и функционалистском (когда они редуцируются к функциональным отношениям).
В последние десятилетия, однако, среди представителей аналитической философии растёт число противников редукционистских способов объяснения, они убедительно показывают несостоятельность редукции сознания к мозговым физиологическим процессам, к поведению или языку (Т. Нагель, Дж. Сёрл, Д. Чалмерс и др.). Однако никем из них пока не предложена основательная концепция, противополагаемая редукционизму; у Д. Чалмерса же в последние годы начинает преобладать точка зрения, согласно которой материалистическое решение проблемы духовного и телесного невозможно, и остаётся искать его на пути панпсихизма.
За последние 60 лет в русле этого направления опубликован поистине огромный объём литературы (сотни книг, многие тысячи статей)1. Несмотря на столь большие интеллектуальные усилия, трудно говорить о каких-либо существенных достижениях в решении основных теоретических вопросов «Трудной проблемы сознания». Это отмечают не только российские философы , но и некоторые ведущие представители аналитической философии (см., напр.: ). Тем не менее опыт аналитической философии, безусловно, весьма важен для дальнейшей разработки проблемы сознания.
СР в своём специфическом качестве присуща не только сознанию человека, но и психике животных, о чём свидетельствует опыт общения с ними и данные зоопсихологии (например, выдающиеся результаты ис-
Репрезентативная сводка основополагающих работ, которые представляют разные подходы к данной проблеме и дискуссии вокруг неё, содержится в антологии ; см. также публикации, в которых отражены результаты более поздних исследований . Наиболее обширная библиография по этой проблеме имеется в книге .
следований К. Лоренца . Это отчётливо подтверждается опытами с воздействием галлюциногенов на животных (вызванные галлюцинации у собак сходны с теми, которые демонстрируют люди при определённых психических нарушениях.)
СР - находка биологической эволюции. У первых одноклеточных организмов носителем информации и регулятором поведения служили химические процессы. Это был допсихический уровень информационной реальности. Следующим этапом её развития стало возникновение психики с её качеством СР у многоклеточных животных, способных активно передвигаться во внешней среде.
Эволюционный подход позволяет предположительно установить первичные формы психики, специфику начальных проявлений СР. Интересно отметить, что существенные данные на этот счёт были представлены в результате анализа так называемого «околосмертного опыта», «терминальных состояний сознания», связанных с явлениями клинической смерти. Известный психиатр и невролог Л.М. Литвак, который сам находился 26 дней в коме, на основе анализа собственного опыта и изучения многочисленных случаев клинической смерти проследил и описал фазы патологического регресса психики вплоть до «филогенетического нуля» и затем её последующее восстановление, воспроизводящее в главных чертах этапы развития психики в филогенезе. В этом плане им рассматриваются обширные материалы, касающиеся психики животных и развития её у ребёнка. Это позволяет уяснить роль древних, глубинных пластов психики в структуре сознания, прежде всего протопатической чувствительности, которая, выступая в качестве первичной формы СР, объединяет в себе чувства боли и страха, в отличие от более поздней гностической чувствительности, в которой на первый план уже выходит не аффективная, а когнитивная функция . Основательное рассмотрение феноменологических особенностей СР в ситуации «околосмертного опыта», имеющее важное значение для современных разработок проблемы сознания, содержится в работах Ю.М. Сердюкова (см.: ).
Психика ознаменовала возникновение нового типа информационного управления, регуляции поведения. Она позволила решить проблему самоорганизации многоклеточного организма. Ведь её элементами являются отдельные клетки, которые также представляют собой самоорганизующиеся системы со своими весьма жёсткими программами, «отработанными» эволюцией в течение сотен миллионов лет. Но теперь последние должны были согласовываться с общеорганизменной программой, как и наоборот. Это - весьма сложная задача, решение которой предполагало нахождение оптимальной меры централизации и автономизации контуров управления, меры, способной обеспечить сохранение и укрепление целостности сложной живой системы, вынужденной постоянно передвигаться в изменяющейся внешней среде
и приспосабливаться к ней. Имеется в виду такая мера централизации управления, которая не нарушает фундаментальные программы отдельных клеток, и такая мера автономности их функционирования, которая, наряду с кооперативными и конкурентными способами их взаимодействия между собой, не препятствует их содружественному участию в реализации программ целостного организма. Эта мера централизации была достигнута благодаря возникновению психического управления.
Психика с присущим ей качеством СР - чрезвычайно экономичный, высокооперативный способ получения, переработки и использования информации в целях управления многосложным организмом, постоянно передвигающмся во внешней среде (у многоклеточных организмов, прикреплённых к одному месту, например у растений, психика не развивалась). Состояние СР как способ непосредственной данности (представленности) информации живой системе создаёт возможность ёмкого и эффективного синтеза многоплановой информации о внешнем окружении биологической системы и о существенных изменениях в ней самой. Это видно уже на примере простого чувственного образа, в котором интегрировано множество свойств объекта, включая его динамические состояния, а также, как показывают современные исследования, множество статических и динамических свойств самого субъекта восприятия и, что особенно важно, способность немедленного включения действия (органическая связь перцептивных и моторных функций хорошо показана в последнее время в ходе изучения «зеркальных» нейронов .
Возникновение у животных СР было исторически первой формой виртуальной реальности, открывавшей по мере развития всё более широкий диапазон таких способностей, как прогнозирование, планирование, пробные действия в виртуальном плане и другие подобные операции, повышавшие приспособляемость к среде.
В ходе антропогенеза произошло качественное развитие СР, возникает сознание, а вместе с ним язык. Особенностью сознания по сравнению с животной психикой является то, что психическое отображение и управление сами становятся объектом отображения и управления. Возникает способность по существу неограниченного производства информации об информации, возможность абстрагирования и высокой степени свободы «движения» в сфере СР - мысленных действий, моделирования ситуаций, проектирования, фантазирования, творческих решений, способов целеполагания и волеизъявления.
Всякое явление СР есть некоторое «содержание», т. е. информация, воплощённая (закодированная) в определённой мозговой нейродина-мической системе. Но эта информация дана нам в «чистом» виде - в том смысле, что её мозговой носитель для нас элиминирован: когда я переживаю образ дерева, мне дана информация об этом предмете и отображение мной этой информации, т. е. знание о том, что именно я вижу
это дерево; но я ничего не знаю, не чувствую, что при этом происходит в моём головном мозгу. Вместе с тем в явлениях СР нам дана наряду с информацией в «чистом» виде также способность произвольно оперировать этой информацией в довольно широком диапазоне (переключать внимание, направлять движение своей мысли, давать волю своему воображению и т. п.). Именно данность информации в «чистом» виде и способность управлять ею выражают специфические черты СР.
Но способность управлять информацией в «чистом» виде означает не что иное, как нашу способность управлять её носителем, т. е. соответствующим классом собственных мозговых нейродинамических систем, - ведь информация необходимо воплощена в своём носителе, и если я могу по своей воле управлять информацией, то это равнозначно тому, что я могу управлять её мозговым носителем, её кодовым воплощением. Здесь налицо особый тип самоорганизации и самодетерминации, присущий нашему Я, нашей мозговой Эго-системе как особому, высшему уровню мозговой самоорганизации, представляющему наше Я (см.: ).
Это связано со спецификой психической причинности, которая является видом информационной причинности. Она отличается от физической причинности тем, что в силу принципа инвариантности информации по отношению к физическим свойствам её носителя причинный эффект определяется тут именно информацией, а не самими по себе физическими свойствами её носителя, т. е. определяется на основе сложившейся в филогенезе или онтогенезе кодовой зависимости (одно и то же следствие может быть вызвано совершенно разными по своим физическим свойствам причинами). При этом понятие информационной причинности нисколько не противоречит понятию физической причинности, расширяя теоретический базис описания, объяснения и предсказания процессов функционирования самоорганизующихся информационных систем (биологических и социальных).
Всё это позволяет ответить на часто цитируемый вопрос известного философа Д. Чалмерса, касающийся природы СР: «почему информационные процессы не идут в темноте?», почему они сопровождаются «ментальной добавкой», «субъективным опытом»? . Потому что явления СР вовсе не «добавка», не пресловутый «эпифеномен», некий никчемный дублер мозговых процессов, но актуализованная мозговой системой информация, выполняющая функцию управления другими информационными процессами и телесными органами, целостным самоотображением и поведением живой системы. Этим определяется онтологический статус СР.
При таком подходе СР (сознание) естественным образом вписывается в научную картину мира в качестве информационной реальности. Это позволяет решать и столь актуальные для нейронауки теоретические вопросы о характере связи явлений сознания с мозговыми процес-
сами и развивать методологию решения задач расшифровки мозговых кодов явлений СР. В решении этих задач за последнее десятилетие достигнуты существенные результаты в таком направлением нейронауки, которое именуется «Чтением мозга» (обозначенный круг вопросов, включая развиваемый мной информационный подход к проблеме «Сознание и мозг», подробно изложен в моей книге ).
Динамическая структура субъективной реальности
Рассмотрение СР в онтологическом плане предполагает наряду с определением её связей с физическими процессами феноменологическое осмысление её динамической системы, ценностно-смысловой и деятельно-волевой структуры как персональной целостности и способов её функционирования (здесь возможны разные концептуальные подходы, один из которых излагается ниже).
Несмотря на чрезвычайное многообразие явлений СР и их взаимоотношений, можно в первом приближении выделить следующие общие свойства этой структуры СР.
Она является:
1) динамической (образующие её компоненты и их связи пребывают в постоянном изменении, присущие ей формы упорядоченности и её стабильность реализуются лишь путём непрестанно совершающихся локальных и глобальных изменений);
2) многомерной (она не является линейно упорядоченной, представляет собой единство ряда различных динамических «измерений», каждое из которых хотя и связано теснейшим образом с другими, несводимо к другим, обладает своим способом организации и функционирования);
3) биполярной (основные её интросубъективные отношения представляют единство противоположных модальностей «Я» и «не-Я»);
4) самоорганизующейся (её целостность и идентичность постоянно поддерживаются внутренними факторами, специальными регистрами, которые контролируют и обеспечивают меру автономности локальных изменений и реконструкций, позволяющих сохранять целостность и идентичность; нарушение этих регистров способно приводить к тяжелейшей психопатологии в виде «раздвоения личности» и т. п.).
Выделенные общие признаки структуры СР взаимосвязаны, могут определяться друг через друга (это означает, что динамичность многомерна, биполярна и выражает процесс самоорганизации, что многомерность, в свою очередь, динамична, биполярна, включает процесс самоорганизации и т. д.). При этом следует учитывать такие регистры функционирования СР, как арефлексивность и диспозициональность, которые постоянно «останавливают» и «включают» функции рефлек-
сивности и актуальности, что особенно ярко проявляется при «уходе» актуально протекающего и рефлексируемого «содержания» СР в память и возврате его из памяти в том же или изменённом виде или при актуализации вместо него другого «содержания».
Диспозициональность большей частью выражает весьма устойчивые, ценностно-смысловые образования в структуре СР, которые задают направленность желаний, мыслей и действий; в ряде же случаев такая направленность становится для личности непреодолимой (как при наркотической зависимости). Отношения диспозиционального и актуального, рефлексивного и арефлексивного весьма сложны, многоплано-вы, имеют важное значение для понимания функционирования СР, возникновения в ней стойких новообразований и, что особенно важно, для нахождения способов и средств преодоления устойчивых негативных качеств сознания (см. подробный анализ этих вопросов: ).
Перейдём теперь к рассмотрению того, что можно назвать базисной динамической структурой СР. Она представляет собой единство и переменное соотнесение противоположных модальностей «Я» и «не-Я». Это единство представлено в каждом наличном интервале СР, оно формирует его ценностно-смысловой каркас и деятельно-волевые векторы. В динамическом биполярном контуре «Я» - «не-Я» совершается движение «содержания» СР. Это «содержание» способно переходить из модальности «Я» в модальность «не-Я» и наоборот (например, когда «содержание», относящееся к модальности «Я», мои личностные свойства, мои оценки себя становятся для меня объектом внимания, анализа, оценки, а значит, выступают в данном интервале уже в модальности «не-Я» и т. п.).
Такого рода взаимопреобразования, перемена модальности переживаемого «содержания» - механизм эффективного отображения действительности, в том числе самой СР, её саморегуляции, а вместе с тем освоения социального опыта и осуществления творческой деятельности. Взаимопереходы модальностей «Я» и «не-Я» постоянно сохраняют биполярную структуру СР в любом её интервале, не нарушая идентичности персонального Я. Каждая из модальностей определяется лишь через противопоставление другой и соотнесение с ней. Поэтому в самом общем виде «Я» есть то, что противополагается «не-Я» и соотносится с ним; и, наоборот, «не-Я» есть то, что противополагается «Я» и соотносится с ним.
Базисная динамическая структура СР раскрывается конкретнее, когда выясняются основные виды противопоставления и соотнесения «Я» с «не-Я». Если взять за систему отсчёта модальность «Я», то в первом приближении «Я» выступает по отношению к «не-Я» как отношение «Я»: 1) к внешним объектам, процессам; 2) к собственному телу; 3) к самому себе; 4) к другому «Я» (другому человеку); 5) к «Мы» (той социальной общности, группе, с которой «Я» себя идентифицирует, к которой оно себя в том или ином отношении причисляет); 6) к «Они» (той общности,
социальной группе, которой «Я» себя противопоставляет или, по крайней мере, от которой оно себя отделяет); 7) к «Абсолютному» («Мир», «Бог», «Космос», «Природа» и т. п.).
Таков один из мыслимых способов выделения основных видов «содержания» «не-Я», а следовательно, самого «Я», ибо оно полагает и раскрывает себя лишь посредством своего «не-Я». Иными словами, таковы основные смысловые (когнитивные и ценностные) измерения нашего «Я». И чтобы сравнительно полно раскрыть одно из выделенных отношений «Я», нужно рассмотреть его не только само по себе, но и сквозь призму всех остальных. Так, нельзя основательно понять отношения «Я» к самому себе, если оставить в стороне отношение «Я» к предметному миру, к собственной телесности, к другому «Я», к «Мы», к «Они» и к «Абсолютному». В этой многомерности «Я» и полагает себя как своё «не-Я», которое выступает в форме «знания», «оценки» и «действия».
В биполярном и многомерном динамическом контуре «Я» - «не Я» непрестанно совершаются процессы самоотображения и самоорганизации структуры СР. В этом контуре формируется и реализуется активность СР, её деятельно-волевые функции.
Субъективная реальность и соотношение индивидуального и общественного сознания
Рассматривая феноменологические и онтологические аспекты СР, необходимо учесть, что понятие сознания охватывает не только индивидуальное сознание, но и общественное сознание (в таких его разновидностях, как массовое сознание, национальное, групповое, институциональное сознание и др.). Какова роль в таких случаях СР? Сохраняет ли СР свою необходимую принадлежность к этим формам сознания?
Для ответа на этот вопрос важно иметь в виду, что общественное сознание предполагает два плана описания: 1) по содержанию (каковы конкретные представления, идеи, учения, убеждения, стремления и т. д., присущие разным формам общественного сознания) и 2) по способу существования (каким социальным субъектам они принадлежат; как функционируют в общественной жизни; каково соотношение между их во-площённостью в объективированных, надличностных формах культуры, идеологии, правовых, государственных установлений и существованием в умах множества реальных деятелей; как возникают новые общественные идеи и как они становятся достоянием широкой массы, чем определяется их действенность, периоды активности и увядания и т. п.).
Эти два подхода, конечно, тесно связанные, позволяют лучше осмыслить соотношения индивидуального сознания с общественным. Последнее не существует вне и помимо индивидуальных сознаний. Всякое же индивидуальное сознание проникнуто определённым со-
держанием общественного сознания, составляющим его ценностно-смысловой каркас. Это содержание, представленное в форме знаний, убеждений, ценностных ориентаций и целей деятельности, переживается в качестве СР.
Вместе с этим всякая разновидность общественного сознания, взятая в её специфических свойствах, определяется инвариантами соответствующих свойств множества индивидуальных сознаний. Скажем, такое свойство, как неуёмное потребительство, которое приписывается массовому сознанию, присуще ему потому, что оно в той или иной степени присуще сознанию подавляющего большинства людей.
Таким образом, можно считать, что качество СР является необходимой принадлежностью не только индивидуального, но и общественного сознания. Более того, СР удостоверяет реальную «жизнь» идей в общественном сознании, их организующую и действенную силу, но также столь знакомую нам из истории постепенную утрату этой силы, пройденный этап их реальной «жизни», сохранение лишь в опред-меченной форме различных описаний и архивных текстов. Вместе с тем СР является инициатором всех новообразований в индивидуальном сознании, а тем самым и в общественном сознании. Отсюда - высокая актуальность разработки эпистемологии СР.
Субъективная реальность как специфический объект познания
Задача познания СР, как в её отдельных проявлениях, так и в виде целостного субъективного мира личности - это широкая междисциплинарная проблема. В её разработке принимают ведущее участие не только философия и психология, но используются данные многих научных дисциплин [см.: 28]. Среди них результаты когнитивных исследований, психолингвистики, психофизики, психофизиологии, психогенетики, психофармакологии, значительного числа медицинских дисциплин, особенно ценны для указанной задачи достижения психиатрии, психотерапии, психоневрологии, психогенетики, позволившие глубже раскрыть системные и структурные свойства СР2. Важное значение приобрели новейшие исследования в области искусственного интеллекта .
Разумеется, первостепенная роль в разработке проблемы сознания принадлежит комплексу социогуманитарных дисциплин. Особая актуальность и многоплановость социокультурых подходов к этой проблеме основательно раскрывается В.А. Лекторским (см.: ).
Следует особо отметить значение для разработки структуры СР и для анализа проблемы сознания в целом работы таких выдающихся учёных, как: .
Следует отметить также значение той области обыденного знания, именуемой «народной психологией», которая содержит обобщённый исторический опыт практического самопознания человечества и создаёт своего рода первичную основу знаний о психической деятельности, на которую так или иначе опирается научное знание о ней. Наконец, надо подчеркнуть исключительную ценность художественного познания субъективного мира личности в произведения великих поэтов и писателей. Пушкин, Толстой, Чехов, многие другие выдающиеся деятели литературы и искусства рассказали нам о природе человека, о его душевном и духовном мире гораздо больше, чем современная наука, и это знание о СР используется ею пока весьма слабо.
СР есть исходная форма всякого знания, ибо любое знание первично возникает лишь в качестве содержательно определённых явлений СР отдельных индивидуумов (иного не бывает, если в мире нет божественных существ). В то же время СР, как уже отмечалось, является формой «живого» знания, актуально реализуемого процесса познания. Знание, объективированное в письменных текстах и других материальных носителях, является «мёртвым», по крайней мере, пребывает в состоянии анабиоза, если оно никем не распредмечивается, не приобретает качества СР (разумеется, познание, рассматриваемое в процессуальном плане, осуществляется в динамическом контуре опредмечивания-распредмечивания, но это уже другой аспект проблемы, требующий специального анализа).
Всякое явление СР - двумерно: является отображением не только некоторого явления, но и самого себя, представляет единство иноото-бражения и самоотображения. В любых поддающихся дискретизации проявлениях, в любых её интервалах СР обладает в той или иной степени способностью самоотображения (на уровне нашего «Я»). Эта фундаментальная способность проявляется в многообразных формах - от развитой рефлексии до элементарного чувства принадлежности мне переживаемого мной в данный момент состояния СР. Обычно чувство принадлежности находится вне фокуса осознания, слабо актуализовано; оно остро переживается лишь в экстремальных случаях (см.: ).
Данные психопатологии предоставляют исключительно ценный материал для исследования самоотображения, демонстрируют различные варианты и стадии его нарушения, убедительно раскрывают взаимозависимость иноотображения и самоотображения, особенно ярко в тех случаях, когда нарушение самоотображения влечёт нарушение адекватности отображения внешних объектов; феномены деперсонализации вызывают обычно феномены дереализации, и наоборот. Факты такого рода имеют принципиальное значение для гносеологии. Они указывает как раз на необходимую зависимость адекватности отображения внешнего объекта от адекватности самоотображения, и, если ставить вопрос более широко, - на зависимость процесса и результатов позна-
ния внешнего мира от процесса и результатов самопознания. Эта зависимость исследуется в современной эпистемологии недостаточно, а нередко и вовсе остаётся в тени.
Как возможно, как осуществляется познание явлений СР? Этот вопрос связан с классической тематикой самосознания и самопознания и служит предметом пристального внимания и дискуссий уже в античной философии. В новые времена, у Декарта, Локка, Юма, Канта, а затем и в XIX столетии его обсуждение привело к формированию развитых, но во многом противоположных или, по крайней мере, существенно отличающихся друг от друга концепций. Начиная с первых десятилетий прошлого века и по сей день этот вопрос рассматривался большей частью в рамках проблемы интроспекции. Можно считать, что главные различия между сторонниками противоположных концепций самопознания определялись признанием или отрицанием ими значения интроспекции (самонаблюдения).
Проблема «Другой» субъективной реальности
Познание СР имеет два принципиально разных плана: 1) познание собственной СР и 2) познание СР другого человека (это называют проблемой «другого сознания»). Безусловно, результаты первого плана имеют существенное значение для второго, как и наоборот; но способы и средства познания в каждом плане принципиально различаются, что, собственно, и создаёт одну из главных трудностей в исследовании и объяснении сознания. Однако следует иметь в виду, что весьма многие представители аналитической философии при обсуждении проблемы «другого сознания», несмотря даже на свои редукционистские установки, опираются на «аргумент от аналогии». Суть его в том, что знание о сознании (СР) другого обусловлено знанием о собственном сознании. Мои субъективные состояния даны мне непосредственно, а другого - лишь посредством их внешних проявлений. Я знаю типичные корреляции между состояниями своей СР и их внешними проявлениями у себя (реакциями, поведением, речевыми актами и пр.). Наблюдая подобные внешние проявления у другого, я могу судить о состояниях его СР.
Слабость этого аргумента признаётся всеми, он, по выражению Н. Малкольма, «постоянно находится в ремонте», допускает разные интерпретации; он заслуженно подвергался резкой критике (со стороны Стро-сона, Шумейкера и многих других). Основные контраргументы состоят в том, что для многих субъективных состояний связь между ними и их внешними проявлениями многозначна; вместе с этим в большинстве случаев мы описываем свои состояния СР для себя таким образом, что при этом вообще отсутствуют ссылки на бихевиоральные проявления. К тому же оценка собственных ментальных состояний бывает ошибочной.
Однако, несмотря на всё это, «аргумент от аналогии» используется многими крупными философами, за неимением лучшего. Предлагая свою интерпретацию, к нему прибегал Рассел . Э. Гуссерль, как известно, конструируя трансцендентальное Эго, опирался на аналоги-зирующую апперцепцию смысла собственного сознания, аналоговую проекцию его смысла на другую телесность. Широкое использование «аргумента от аналогии» - свидетельство отсутствия теоретического решения проблемы «другого сознания», но вместе с тем и неустранимости «первичности» знания о собственном сознании от первого лица (что тоже вызывает дискуссии). И это возвращает нас к эпистемологическим вопросам о роли интроспекции в познавательной деятельности.
Интроспекция является способом и процессом отображения, познания собственного сознания, состояний и «содержания» СР, а тем самым представляет необходимый аспект осмысления самопознания и всякого акта познания вообще. Это - знание от первого лица, которое дано в форме явлений СР и обычно характеризуется следующими свойствами: 1) является «непосредственно данным», т. е. осуществляется путём «прямого доступа», «привилегированного доступа» (например, знание о моей боли в правой руке, которое я сейчас испытываю, дано мне сразу, непосредственно, в том интервале, в каком я переживаю это состояние; другим же такое знание может быть доступно только опосредствованно); 2) оно является «некорректируемым», «непоправимым», в том смысле, что независимо от характера переживаемого «содержания» это конкретное «содержание» не может быть кем-то «исправлено» или оспорено, ибо оно принадлежит исключительно мне; другие же не обладают никакими средствами для его подтверждения или опровержения. Эти свойства, как и процесс интроспекции в целом, подлежат специальному анализу и требуют дополнительной интерпретации3. Но вначале следует обратить внимание на концепции, в которых интроспекция категорически отрицается.
Критика концепций, отрицающих эпистемологическое значение интроспекции
Решительными противниками интроспекции были и остаются не только философы бихевиористского и редукционистского толка, но, как ни странно на первый взгляд, и некоторые их рьяные критики. Жёсткую
Подробное рассмотрение различных концептуальных подходов к анализу и эпистемологическим оценкам интроспекции, острых дискуссий по многим общим и частным вопросам этой темы содержится в обширной обзорной статье и в сборниках работ, специально посвящённых данной проблематике .
позицию в этом вопросе занимали представители логического позитивизма (К. Гемпель, М. Шлик, Р. Карнап и др.). Как утверждал К. Гемпель: «Психология является составной частью физики» . Ментальные явления должны быть сведены без остатка к физическим процессам. Таким путём преодолевается «картезианский софизм».
Разложение логического позитивизма привело, как известно, к развитию так называемого постпозитивистского движения, которое реабилитировало онтологическую проблематику, но в большинстве случаев сохранило установки радикального физикализма и редукционизма. Уже на первом этапе это направление аналитической философии под именем «научного материализма» и «научного реализма» подвергало резкой критике эпистемологическое значение высказываний от первого лица и разрабатывало различные способы концептуального отождествления ментального и физического, а вместе с тем редукции «личного», интроспективного к «публичному», интерсубъективному (У Плэйс, Дж. Смарт, Д. Армстронг, Г. Фейгл, У. Селларс, П. Фейерабенд, Р. Рорти и мн. др. Подробное рассмотрение различных версий «научного материализма» и их критический анализ содержится в моей книге ).
С этих позиций, например, У Селларс отвергает «миф непосредственно данного» как несовместимый с принципами «научного реализма», необоснованно разрывая при этом органическую связь непосредственного и опосредствованного знания . А Фейерабенд утверждает, что если бы «непосредственно данное» действительно существовало и играло бы какую-то существенную роль в познавательных процессах, то это означало бы конец рационального знания и превратило бы нашу речь в «кошачью серенаду». Ментальные термины должны получить подлинное научное содержание, а это означает их элиминацию, создание «чисто материалистического языка» .
Начиная с 50-х гг. прошлого века и до нашего времени в рамках аналитической философии наряду с физикалистским редукционизмом широкое распространение получили концепции, редуцирующие ментальное (СР) к функциональным отношениям. Они имели свои корни в установках бихевиоризма. Значительное влияние здесь оказала известная работа Г. Райла , в которой автор стремился доказать, что ментальные явления не представляют собой некого специфического качества, что для их описания и объяснения вполне достаточна категория поведения. При этом Г. Райл расширяет категорию поведения, включая в неё не только актуальные действия, но и диспозиции, т. е. «возможности, тенденции и склонности к какому-либо действию». Такой подход связан с позицией логического бихевиоризма, представителями которой выступали поздний Витгенштейн, Гудмэн, а в значительной степени и Куайн.
Ярким примером последовательного функционалистского редукционизма и его парадоксальных заключений может служить позиция Д. Деннета, который продолжает указанную традицию, объявляет ин-
троспективные данные, квалиа, все явления СР, в том числе и само наше Я (Самость), не более чем «кажимостями». Не существует никакого «непосредственно данного», «привилегированного доступа». Всё это «иллюзии картезианского театра». Нет якобы никакого различия между переживаемым в опыте субъективным феноменом и лингвистически оформленной мыслью об этом феномене. «В норме достаточным условием для того, чтобы иметь опыт, является последующий вербальный отчёт» . Таким способом «кажимость» феноменов нашего субъективного мира редуцируется к тому, что полагается подлинной реальностью - словесным отчётам, и это считается научным объяснением субъективного опыта и сознания, от которого теперь не остаётся и следа. Заметим, что своё личное Я Деннет не считает иллюзией, более того, оно у него способно судить о всех остальных Я и считать их иллюзорными (многие другие разительные противоречия в концепции Деннета подробно рассмотрены мной в специальной статье ).
Как уже говорилось выше, против признания эпистемологического значения интроспекции, «привилегированного доступа» резко выступает ряд философов, которые отстаивают нередуцируемость сознания, решительно отвергают концепции физикализма и функционализма. Типичным представителем этой группы философов является Дж. Сёрл. Его концепция заслуживает особого внимания, так как стремится «реабилитировать» субъективную реальность в глазах аналитической философии и даёт повод для рассмотрения существенных вопросов проблематики СР.
Сёрл считает, что утверждение «реальность объективна» - «очевидно ложно» . «Не вся реальность объективна, некоторая её часть субъективна» . Таким образом, наряду с объективной реальностью признаётся субъективная реальность. Онтология сознания «в сущности, есть онтология от первого лица» . Ментальные состояния всегда принадлежат лишь «первому лицу», данному «Я», а отсюда вытекает «признание первичности точки зрения от первого лица» (выделено мной. - Д.Д.). И потому несостоятельно «бегство от субъективности», стремление во что бы то ни стало «переопределить» онтологию субъективного в «терминах третьего лица» .
Эти положения Сёрла можно приветствовать. Но посмотрим, как они конкретизируются, как раскрывается содержание понятия «онтологии от первого лица» и её «первичности». Ведь для основательной разработки онтологии СР необходима столь же основательная специальная разработка гносеологии СР. Иначе приведённые общие положения не будут иметь чёткого смысла. Необходим анализ тех познавательных средств, которые используются для определений специфики СР, познавательных ситуаций «от первого лица», связанных с интроспективными данными.
Сёрл явно игнорирует такого рода эпистемологический анализ, он с порога отбрасывает интроспекцию, «привилегированный доступ», «некорректируемость», выражая в этом полную солидарность со сво-
ими главными философскими противниками (редукционистами). По его словам, метафора «привилегированного доступа» является «даже более путанной, нежели метафора здравого смысла об интроспекции», ибо она наводит на мысль, что «сознание подобно изолированной комнате, войти в которую позволено только нам» . Эти положения «не имеют никакого отношения к существенным свойствам сознания. Они всего лишь элементы ошибочных философских теорий о нём» . Источник ошибок Сёрл видит в картезианстве и сводит суть вопроса к тому, что мы способны часто заблуждаться относительно собственных субъективных переживаний. Он приводит пример: Салли думала, что любит Джимми, но потом поняла, что ошибалась. О какой же «некорректируемости» тут можно вести речь? Такое утверждение является «очевидно ложным» (см.: ).
Но довод о возможных заблуждениях и метафора «изолированной комнаты» (весьма примитивная и неадекватная, на мой взгляд) не имеют значения контраргумента. Общеизвестно, что наши оценки собственных состояний СР могут быть ошибочными, факты такого рода повсеместны. Однако суть дела состоит в другом: в анализе и объяснении той специфической черты СР, которая выражает её способность непосредственного самоотображения в системе нашего Я (соответственно, в способности «привилегированного доступа»), а это предполагает, в свою очередь, также анализ и объяснение опосредованного самоотображения. Последнее относится к различным уровням интерпретации и оценки «содержания» собственных субъективных состояний, которые могут быть и неадекватными. Однако подобные интерпретации и оценки представляют собой тоже явления СР и неизбежно включают аспект непосредственного знания.
Таким образом, всякое явление СР несёт в своём «содержании» единство непосредственного и опосредованного знания. В этом «содержании» аспект непосредственного знания («непосредственно данного») устранить невозможно, что и выражает суть «привилегированного доступа», а во многом и того, что именуют «некорректируе-мостью». «Корректировка» наличного переживания СР совершается постоянно - одновременно и последовательно, - но как бы в другом «измерении»; она выступает в разных оперативных формах (в принятии, в непринятии, в сомнении; в интуитивной и рассудочной оценке, в интерпретации в связи с прошлым опытом и т. д.). Естественно, что всякий акт «корректировки», будучи тоже явлением СР, неизбежно включает аспект «некорректируемости». Попытки устранить аспекты «привилегированного доступа» и «некорректируемости» ведут к чрезмерно упрощённой модели явлений СР и не позволяют адекватно выразить «онтологию ментального», «онтологию от первого лица».
Остаётся загадкой, как может Сёрл совместить в своей концепции признание «первичности онтологии от первого лица» с категорическим отрицанием «привилегированного доступа», отрицанием
того, что «нам присущ определённого рода авторитет от первого лица» . Поскольку автор в своей книге постоянно говорит: «Я считаю...», «Я полагаю...», «На мой взгляд...», т. е. говорит от своего первого лица, но в то же время отрицает какой-либо «авторитет от первого лица», то как он может верить себе и как мы можем верить ему. Эти столь удивительные противоречия в концепции Дж. Сёрла являются следствием игнорирования фундаментальной способности самоотображения, присущей СР (см. подробный критический анализ концепции Дж. Сёрла ).
Среди представителей аналитической философии и когнитивных наук получила широкое распространение так называемая «Теория Теории» (в текстах, где о ней ведётся речь, она сокращённо именуется ТТ). Её предметом является процесс и результат самоосознания (self-a"a^ness). Суть ТТ в том, что знание о собственных ментальных состояниях достигается теми же средствами, что и знание о ментальных состояниях другого; создана якобы теория, объясняющая познание ментальных состояний других людей (обозначается кратко ТоМ), она прилагается к познанию собственных ментальных состояний и даёт их объяснение, является их теорией (т. е. теорией теории - ТТ). Активные сторонники ТТ (А. Гопник, А. Мельцофф, Х. Веллман и др.) объявляют иллюзией феномены «непосредственно данного» и «привилегированного доступа», сводят ментальное лишь к его когнитивному содержанию, используют другой редукционистский репертуар .
В последние два десятилетия, однако, в аналитической философии и когнитивной науке усилились антиредукционистские тенденции, что проявляется в жёсткой критике, которой подвергается ТТ. Основные контраргументы против ТТ связаны с опровержением ТоМ и доказательством зависимости теоретических построений о познании другого сознания от понимания специфических процессов самоосознания. Примером этого может служить обстоятельное исследование Ш. Николс и Ст. Стич, которые наряду с теоретическим анализом используют обширный эмпирический материал из области психологии и психопатологии, свидетельствующий о несостоятельности ТТ . Они показывают, что отображение («чтение») ментальных состояний другого невозможно без адекватного отображения собственных ментальных состояний и что между последним и первым нет необходимой связи. ТТ противоречит феноменологическим данным и не объясняет нашей способности самоосознания, которая связана со специальным когнитивным механизмом самоотображения (именуемым «механизмом мониторинга»). Они приходят к выводу, что этот механизм предзадан психике ("mind"), т. е. носит фундаментальный характер, действует во всяком ментальном акте и, что важно, не имеет логически необходимой связи со словесным отчётом. Как видим, это подтверждает общую теоретическую установку, что всякое явление СР необходимо включает самоотображе-
ние, является, как подчёркивалось выше, единством иноотображения и самоотображения, наиболее отчётливо проявляющегося в бимодальной структуре СР.
Субъективная реальность и «квалиа»
В аналитической философии проблема СР широко обсуждается под углом анализа квалиа. Этому посвящена труднообозримая литература. Обычно квалиа связываются с феноменальным опытом: ощущениями и восприятиями. Но нередко в него включаются эмоциональные состояния, в том числе интегрального уровня (типа переживания радости, тревоги и т. п.). Существуют различные интерпретации понятия «квалиа». Одна группа авторов считает квалиа репрезентациями, интенцио-нальными явлениями (А. Тай, В. Лайкан, Т. Крейн и др.); вторая группа (Н. Блок, Дж. Фодор и др.) считает, что квалиа нерепрезентативны, неинтенциональны: они представляют собой не «данность сознанию» определённого «содержания», а само его состояние (сомнительное, на мой взгляд, разграничение). Квалиа рассматривается как неотъемлемая характеристика ментального и ключевой вопрос проблемы сознания.
Однако квалиа представляют собой лишь одну из разновидностей СР. Когда я произвожу в уме абстрактные математические операции, то их нельзя относить к понятию квалиа. Поэтому неправомерно замещать посредством квалиа весь объём разнообразных явлений сознания (СР), отождествлять ментальное и квалиа. Вместе с тем квалиа действительно выражают специфические свойства СР - все те особенности интроспективного знания, от первого лица, о которых шла речь выше («непосредственно данное», «привилегированный доступ» и др.). Позитивное значение исследований квалиа в аналитической философии состоит в акценте внимания на специфике ощущений, чувственных образов - этих, так сказать, первичных звеньях познавательного процесса, которые продолжают вызывать острые эпистемологические вопросы. На первом плане здесь дискуссии о соотношении квалиа с «физическим» и «функциональным», «приватным» и «публичным», всё те же редукционистские и антиредукционистские подходы к объяснению квалиа, использование широко известных мысленных экспериментов «инвертированного спектра», «инвертированной Земли», «аргумента знания» (со всезнающей о физических свойствах цвета Мэри), «китайской нации», «мыслимости зомби». Эти мысленные эксперименты, призванные доказать невозможность физической или функциональной редукции, представляются мне избыточными (если учесть тот огромный объём литературы, который им посвящён); к тому же они весьма уязвимы в теоретическом плане, что показано их многочисленными критиками.
Разумеется, опыт исследования квалиа в аналитической философии важно учитывать. Особенно это касается вопросов об их «приватности» и о выразимости для другого своего уникального переживания, например «вкуса сигары» или «картины заката над морем». «Каково это быть» в состоянии человека или другого существа, переживающего данное квалиа? Такие вопросы были остро поставлены Т. Нагелем в его знаменитой статье «Что значит быть летучей мышью?» . Действительно, можем ли мы каким-то образом узнать, прочувствовать состояния СР летучей мыши, которые у неё, несомненно, имеются. Не говоря уже о том, что у нас нет теоретически обоснованных критериев определения наличия СР реальности у другого существа, даже в тех случаях, когда мы знаем, что она у него есть и он общается с нами, у нас нет точных способов определения «содержания» его наличного переживания. «Каково это быть» означает быть этим другим. Однако на практике мы в большинстве случаев всё же достигаем понимания «содержания» СР другого человека и некоторых животных (например, собаки, с которой постоянно общаемся).
Мы способны решать такого рода герменевтические задачи. Это обусловлено тем, что в мире не существует абсолютно уникального, всякое единичное явление несёт в себе некоторые общие черты с другими; всякий стимул, вызывающий данное «уникальное» ощущение или восприятия, как свидетельствует нейронаука, автоматически проходит категоризацию, связывается с уже знакомым классом явлений. Мы располагаем широким набором коммуникативных инвариантов, которые формируются на основе опыта общения с людьми и животными. Здесь, конечно, остаются существенные вопросы, требующие специального анализа.
Коммуникативный подход к исследованию
Рассмотренные выше вопросы указывают на первостепенное значение коммуникативного подхода к исследованию СР, на необходимость выяснения особенностей аутокоммуникации и внешних, межличностных коммуникаций, сложных связей между ними. Уже элементарный анализ показывает, что всякий познавательный акт непременно включает в той или иной форме отчёт от первого лица для себя и лишь потом -для другого. Если речь идёт, скажем, о научном размышлении данного уникального лица, оно нередко начинает формироваться на довербаль-ном уровне, но далее требует адекватной вербализации. Она проходит обработку в его внутренней речи и достигает стадии, которую можно назвать интроинтерсубъективностью. На этой стадии в процессе ауто-коммуникации наступает уверенное «принятие» для себя данного «со-
ъективной реальности
держания» СР, согласия с собой после сомнений, колебаний в определении формулировки данного «содержания», чтобы затем вынести его во внешнюю коммуникацию, сообщить его своим коллегам для обсуждения и возможного обретения им статуса интерсубъективности (принятой в данном сообществе формы отчёта от третьего лица).
Коммуникативный подход к проблеме СР предполагает исследование феномена «закрытости» субъективного мира личности. Она открывает определённое «содержание» своей СР другому по своей воле, причём избирательно и лишь в той или иной степени, дозируя свою искренность; некоторое же «содержание» она старательно закрывает, искусно камуфлирует. Конечно, «закрытость» относительна, и её степень выражена у разных людей по-разному. Как уже отмечалось выше, существуют средства и способы межличностных коммуникаций, позволяющие независимо выяснить, понять существенную часть «содержания» СР другого человека, даже если он не желает открыто общаться с нами. Важную роль при этом играют разнообразные формы нелингвистических коммуникаций, особенно такие, как взгляд, непроизвольные телодвижения, жесты, эмоциональные восклицания и т. п., которые часто выражают внутренние состояния человека более непосредственно, более откровенно, чем его речевые сообщения. Тем не менее «закрытость» есть проявление относительной автономии личности, связанной с её самополаганием, свободой выбора, защитой интересов, личной тайной, «сокровенным», и это служит важнейшим фактором социальной самоорганизации.
С феноменом «закрытости» тесно связан ещё один коммуникативный аспект проблемы СР. В отличие от истинности (ключевой проблемы эпистемологии СР) это вопрос о подлинности «содержания» СР, которое открывается другому, а также самому себе. Он включает ряд уровней рассмотрения. Качество подлинности выражает искренность в общении, исключает намеренный обман, всевозможные «дипломатические» ухищрения, полуправдивые конструкции и т. п. Неподлинность для себя выражается в самообмане, который выступает в феноменах вытеснения, принятия желаемого за действительное, в различных формах компенсаторных объяснений и оправданий (самообман присущ не только личностям, но и институциональным субъектам).
Диагностика подлинности мыслей, чувств, намерений имеет жизненно важное значение, которое в информационную эпоху быстро возрастает в связи с выдающимися достижениями технологий дезинформации и обмана и изощрённым творчеством в области самообмана. Следует, однако, признать, что на нынешнем этапе развития нашей цивилизации, как и на всех прошлых этапах, обман (не только злонамеренный, но также добродетельный и защитный) и самообман остаются фундаментальными факторами социальных коммуникаций и аутоком-муникации, выполняют необходимую функцию в социальной самоор-
ганизации. Это становится понятным, если провести мысленный эксперимент и представить себе, имея в виду природу современного человека, что больше никто никого не обманывает - ни люди, ни социальные субъекты. Что произойдёт в жизни общества? (См. о проблеме обмана подробнее: .)
Эпистемологические вопросы о соотношении субъективного и интерсубъективного, личностного и надличностного в процессах познания составляют важнейший аспект проблематики СР. Это касается и многолетних дискуссий в западной философии вокруг интроспекции, проблем соотношения и взаимозависимости познания собственного сознания и познания сознания «другого», темы самосознания и самопознания в целом (см. широкий и детальный обзор в ). И здесь важно обратить внимание на разработку этой проблематики в восточной философии (особенно индийской и китайской), в которой вектор самопознания (и самопреобразования) выражен в большинстве случаев гораздо сильнее, чем в западной философии и культуре, где направленность познания и преобразующей деятельности обращена по преимуществу во внешний мир.
В последние годы представители западных научных центров проявляют большой интерес к феноменологии буддизма и методам самонаблюдения (интроспекции), разработанным на основе тысячелетнего опыта развития медитативных практик, проводят совместные исследования с буддийскими специалистами (см.: ).
Лидер буддизма Далай-лама XIV всемерно поддерживает развитие такого сотрудничества, более того, выступает его активным инициатором, организатором и покровителем4. Будучи сам крупнейшим мастером медитативных практик, он подробно описывает в своих книгах особенности буддистских методов самонаблюдения, сопоставляя их с обычными научными методами наблюдения. Эти методы предполагают укрепление «дисциплины ума», стабильности и ясности внимания, умения регулировать «фокусировку сознания на выбранном объекте» . Так же, как в науке, здесь имеются протоколы самонаблюдения и особые процедуры, которые должен выполнять наблюдатель (см.: ). «С научной точки зрения, - говорит Далай-лама, - это можно сравнить со строгим эмпирическим наблюдением» . Использование таких методов поддерживается постоянными усердными тре-
По инициативе Далай-ламы и под его руководством в августе 2017 г. (Нью-Дели, Индия) и в мае 2018 г. (Дхарамсала, Индия) были проведены две научные конференции под общим названием «Фундаментальное знание. Диалоги между российскими и буддистскими учеными по проблеме сознания». В них по личному приглашению Далай-ламы приняли участие ряд ведущих российских специалистов в области нейронауки и философии. Конференции прошли весьма успешно и положили начало совместному сотрудничеству в разработке проблемы сознания. Подробный отчёт о первой конференции опубликован в журнале «Философские науки» (2018, № 3).
нировками и строгой проверкой достоверности полученных результатов (см.: ). Они разрабатывались и совершенствовались на протяжении многих столетий; их результативность была подтверждена множеством мастеров медитации, прежде чем соответствующие техники стали рекомендовать для общего употребления (см.: ).
Овладение этими методами открывает возможность чёткого выделения и описания определённого явления СР как воспроизводимого объекта исследования, что имеет принципиальное значение для многих отраслей науки, изучающих сознание. Наряду с этим исключительную ценность представляют тщательно разработанные в буддизме методы эффективного управления сознанием. Они позволяют добиваться целенаправленного изменения сознания, особенно тех стойких диспози-циональных структур, которые определяют его негативные свойства. Это способно привести в действие обширные ресурсы самопознания, саморегуляции, самосовершенствования, которые таятся в каждом из нас, но, как правило, остаются неиспользованными. Главная цель философии и практики буддизма, которая столь активно и последовательно выражена в многолетней подвижнической деятельности Далай-ламы, состоит в формировании у человека высоких, благородных ценностей, в развитии способности сочувствия и сострадания. Ведь действия людей зависят от их ценностных установок.
Аксиологические и праксеологические аспекты субъективной реальности. Вера, воля, творческая активность
В современных условиях особенно актуально специальное рассмотрение аксиологической структуры СР под углом многообразия ценностных интенций Я. В первом приближении допустимо говорить о двумерной организации ценностной структуры СР - иерархической и рядопо-ложенной (когда ценности чётко не различаются по рангу, выступают как одноуровневые). Иерархическую организацию ценностных интенций Я можно образно представить в виде усечённого конуса. Чем выше ранг ценностей, тем их меньше.
В данном случае рассматривается чисто формальный аспект этой организации, в отвлечении от конкретного «содержания» ценностей и того, какова их подлинная социальная значимость. В этом должен состоять следующий шаг анализа, ибо высшими, доминирующими ценностными интенциями данного «Я» могут выступать и ничтожные по своему содержанию, низменные и даже злонамеренные, преступные интенции. Как правило, верхний уровень «конуса» более стабилен. Чем ниже уровень, тем он более динамичен, переменчив по конкретному
содержанию ценностей. В условиях резкого увеличения числа ценностных интенций низшего уровня (столь характерного для нынешнего потребительского общества) вершина «конуса» как бы проседает, высшие ценностные интенции «снижаются», их управляющая функция по отношению к интенциям низшего ранга сильно ослабевает, нарушается динамическое единство процессов центрации и децентрации «Я», что приводит к феномену децентрированного «Я» (блуждающего в себе и вне себя в джунглях неподлинных потребностей и коммуникаций). При этом «Я» всё же сохраняет своё, пусть и ослабленное, единство за счёт ситуативного возвышения ранга каких-то низших ценностей. Это отличает его от патологически децентрированного «Я».
Антиподом указанного феномена является суперцентрированное «Я», которое определяется содержанием конкретной сверхценной идеи (термин, принятый в психиатрии, но употребляемый также для обозначения «нормальной» одержимости поэта, учёного, политического борца и т. д.). Она обусловливает напряжённую целеустремлённость и высокую энергетику. Таковы особенности фанатичного сознания. Отмеченные черты суперцентрированного «Я» особенно резко проявляются в патологических случаях, когда сверхценная идея носит бредовый характер, не поддаётся никаким коррекциям и приобретает безраздельное господство над мышлением и поведением больного.
Между приведёнными двумя крайними вариантами находятся различные градации центрированности и децентрированости «Я», которые выражают множество реальных способов организации ценностных интенций личности. К этому надо добавить, что помимо иерархического и рядоположенного надо учитывать также конкурентный вид отношений и амбивалентные отношения, которые занимают весьма существенное место в динамической структуре ценностных интенций «Я».
Помимо сверхценных идей существуют и сверхценные состояния, переживаемые в определённом интервале СР. Они представляет чрезвычайную экзистенциальную полноту и значимость субъективного переживания, могут возникать в апогее творческого вдохновения, иметь религиозно-мистический или чисто гедонистический характер. Такие состояния в противоположность будничному, «серому» сознанию образуют витальные пункты истории нашей СР (личности), которые «светят» из прошлого всю жизнь, поддерживая чувства её оправданности и единства, несмотря на многочисленные удручающие пустоты прожитого времени. В этой связи надо сказать и об экстремальных по своей значимости переживаниях с отрицательным знаком, которые также имеют глубокий экзистенциальный смысл.
При рассмотрении аксиологического плана СР центральным остаётся вопрос о способе существования ценностей. Где и как существуют честность, верность, мужество, патриотизм и т. п.? Их «содержание» объективировано в культурных и социальных нормах. Но одно дело -
лишь знаемая ценность, другое - действенная. В обоих случаях соответствующее «содержание» представлено в СР индивида. Но говорить о реальном существовании ценности можно лишь во втором случае. Она действительно существует лишь тогда, когда побуждает к соответствующему поступку, к определённой форме поведения и способствует его реализации. Поэтому вопросы о природе ценности требуют не только гносеологического, аксиологического, но и праксеологического анализа, в плане активности сознания (СР), о чём уже коротко речь шла выше.
Сознание интенционально, а это означает, что каждый его акт содержит определённый вектор активности. Она выступает в разнообразных проявлениях. Одним из них является феномен веры, понимаемый в широком смысле как санкционирующий механизм «принятия» (или «непринятия») определённого когнитивного содержания СР и ценностного выбора. Это связано с целеполаганием, целеустремлённостью и целереализацией. На первом плане тут процесс целереализации, ибо слишком часто человеку свойственно производить многие целепола-гания, которые быстро рассеиваются или обновляются, а затем постепенно увядают при попытках достижения цели. Определяющим фактором здесь выступает воля, дефицит которой всегда служил камнем преткновения на пути к достижению высоких целей. Как обрести необходимую силу воли, силу духа для реализации высших ценностей - вот кардинальный вопрос нашего времени. Есть основания полагать, что, подобно творчеству новых смыслов и ценностей, можно говорить и о творчестве новых ресурсов воли, новых духовных сил. В этом - жизненно значимый для будущего аспект проблемы сознания.
Обсуждение проблемы воли обычно включает классические вопросы о свободе воли и свободе, вокруг которых постоянно шли и продолжаются дискуссии. Не вдаваясь в эти дискуссии за неимением места, необходимо подчеркнуть, что свобода воли - наиболее яркое выражение активности сознания. Но она характеризует не все действия личности. Некоторые из них являются вынужденными, не могут быть названы произвольными. Отсюда следует, что свобода воли должна мыслиться не в общем, а в частном виде. Но этого вполне достаточно для признания её существования и её чрезвычайно важной роли в поведении личности и в социальной самоорганизации. Отрицание свободы воли означает отрицание творческой способности, превращает личность в марионетку, лишённую ответственности за свои решения и действия (что относится, кстати, и к решениям и писаниям авторов, отрицающих свободу воли!).
Особо следует выделить творчество как высшее проявление активности сознания. Творчество, однако, не является самоценным, оно бывает лишено подлинно человеческого смысла, способно нести угрозу человеку и обществу. Судьбоносной задачей развития творческой активности сознания является существенная переориентация её основного вектора с внешнего мира на самого себя, на самопознание и самопре-
образование. Здесь главной целью выступает преобразование стойких диспозициональных структур СР массового человека, таких его негативных свойств, как неуёмное потребительство, чрезмерное эгоистическое своеволие, агрессивность по отношению к себе подобным и живой природе, а тем самым к самому себе. Именно эти негативные свойства массового сознания определяют доминирующую направленность человеческой деятельности, породившей неуклонно нарастающий глобальный кризис земной цивилизации. Если эти свойства не удастся изменить, судьба нашей цивилизации плачевна. Поэтому современная постановка и разработка проблемы сознания обязана ставить во главу угла этот жизненно значимый контекст. Его суть сейчас определяют экзистенциальные вопросы о подлинных смыслах жизни и деятельности человека и всей земной цивилизации. В этом состоит главная философская проблема нашей эпохи.
Список литературы
1. Буддизм и феноменология // Вопросы философии. 2018. № 1. С. 142-169.
2. Васильев В.В. Трудная проблема сознания. М.: Прогресс-Традиция, 2009. 271 с.
3. Далай-лама XIV Тензин Гьяцо. Вселенная в одном атоме. Наука и духовность на служении миру. Элиста: Океан Мудрости, 2012. 208 с.
4. Дубровский Д.И. В «Театре» Дэниэла Деннета (по поводу одной популярной концепции сознания) // Философия сознания: история и современность. М.: Современные тетради, 2003. С. 196-208.
5. Дубровский Д.И. Новое открытие сознания? (По поводу книги Джона Сёр-ла «Открывая сознание заново») // Вопросы философии. 2003. № 7. С. 92-111.
6. Дубровский Д.И. Обман: философско-психологический анализ. Изд. 2-е, доп. М.: Канон+, 2010. 336 с.
7. Дубровский Д.И. Проблема «Другого сознания» // Вопросы философии. 2008. № 1. С. 19-28.
8. Дубровский Д.И. Проблема «Сознание и мозг»: Теоретическое решение. М.: Канон+, 2015. 208 с.
9. Дубровский Д.И. Проблема идеального. Субъективная реальность. 2-е изд., доп. М.: Канон+, 2002. 368 с.
10. Дубровский Д.И. Психические явления и мозг: философский анализ проблемы в связи с некоторыми актуальными задачами нейрофизиологии, психологии и кибернетики. М.: Наука, 1971. 386 с. URL: www.dubrovsky. dialog21.ru (дата обращения: 17.09.2018).
11. Дубровский Д.И. Сознание, мозг, искусственный интеллект. М.: Стратегия-Центр, 2007. 272 с.
12. Дэвидсон Р., Лутц А., Ринар М. Мозг и медитация // В мире науки. 2015. № 1. С. 24-33.
13. Коршунов А.М. Теория отражения и современная наука. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1968. 108 с.
14. Лекторский В.А. Проблема субъекта и объекта в классической и современной буржуазной философии. М.: Высшая школа, 1965. 121 с.
15. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М.: Наука, 1980. 355 с.
16. Лекторский В.А. Философия, познание, культура. М.: Канон+, 2012. 383 с.
17. Лекторский В.А. Человек и культура. СПб.: СПбГУП, 2018. 610 с.
18. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: УРСС, 2001. 255 с.
19. Литвак Л.М. «Жизнь после смерти»: предсмертные переживания и природа психоза. Опыт самонаблюдения и психоневрологического исследования. Изд. 2-е, перераб. и доп. / Под ред., вступит. статья Д.И. Дубровского. М.: Канон+, 2007. 672 с.
20. Лоренц К. Кольцо царя Соломона. М.: Римис, 2011. 237 с.
21. Лоренц К. Человек находит друга. М.: Римис, 2010. 237 с.
22. Матюшкин Д.П. О возможных нейрофизиологических основах природы внутреннего «Я» человека // Физиология человека. 2007. Т. 33. № 6. С. 50-59.
23. Меграбян А.А. Деперсонализация. Ереван: Армянское гос. изд-во, 1962. 355 с.
24. Михайлов Ф.Т. Загадка человеческого Я. М.: Прогресс, 1981. 285 с.
25. Нагель Т. Мыслимость невозможного и проблема духа и тела // Вопросы философии. 2001. № 8. С. 101-112.
26. Нагуманова С.Ф. Материализм и сознание: Анализ дискуссии о природе сознания в современной аналитической философии. Казань: Изд-во Казанского ун-та, 2011. 222 с.
27. Назлоян Г.М. Концептуальная психотерапия. Портретный метод. М.: ПЕР СЭ, 2002. 239 с.
28. Проблема сознания в философии и науке / Под ред. Д.И. Дубровского. М.: Канон+, 2009. 472 с.
29. Рамачандран В.С. Мозг рассказывает. Что делает нас людьми. М.: Карьера Пресс, 2014. 422 с.
30. Риццолатти Джакомо, Синигалья Коррадо. Зеркала в мозге. О механизмах совместного действия и переживания. М.: Языки славянских культур, 2012. 205 с.
31. Сердюков Ю.М. Контуры трансцендентального опыта. М.: Канон+, 2015. С. 173-219.
32. Сёрл Дж. Открывая сознание заново. М.: Идея-Пресс, 2002. 240 с.
33. Спиркин А.Г. Сознание и самосознание. М.: Политиздат, 1972. 303 с.
34. Тюхтин В.С. О природе образа. М.: Высшая школа, 1963. 123 с.
35. Философия искусственного интеллекта: Труды Всероссийской междисциплинарной конференции, посвящённой шестидесятилетию исследований искусственного интеллекта / Под ред. В.А. Лекторского, Д.И. Дубровского, А.Ю. Алексеева. М.: ИИнтелл, 2017. 340 с.
36. Эфроимсон В.П. Гениальность и генетика. М.: Русский мир, 1998. 544 с.
37. Chalmers D.J. Facing up to the problem of consciousness // Journal of Consciousness Studies. 1995. No. 2 (3). P. 200-219.
38. Chalmers D.J. The Character of Consciousness. Oxford: Oxford University Press, 2010. 625 p.
39. Coliva A. (ed.) The Self and Self-Knowledge. Oxford: Oxford University Press, 2012. 286 p.
40. Damasio A. Self comes to Mind. Constructing the Conscious Brain. London: Vintage Books, 2012. 367 р.
41. Dennett D. Consciousness Explained. Boston: Back Bay books, 1991. 527 p.
42. Feyerabend P.K. Materialism and the Mind-Body Problem // The Review of Metaphysics. 1963. Vol. 17. No. 1. P. 49-66.
43. Gertler B. Self-Knowledge // The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall, 2017) / Ed. Edward N. Zalta. URL: https://plato.stanford.edu/archives/fall2017/en-tries/self-knowledge/ (дата обращения: 05.09.2018).
44. Gopnik А. & Wellman Н. The Theory Theory // Mapping the Mind: Domain specificity in cognition and culture / Eds. L. Hirschfeld & S. Gelman. New York: Cambridge University Press, 1994. P. 257-293.
45. HempelK.G. The Logical Analysis of Psychology // Readings in Philosophical Analysis. New York: Appleton-Century-Crofts, 1949. P. 373-384.
46. Nagel T. What is it like to be a bat? // Philosophical Review, LXXXIII. October, 1974. P. 435-450.
47. Nichols Sh. & Stich St. How to Read Your Own Mind: A Cognitive Theory of Self-Consciousness // Consciousness: New philosophical perspectives / Ed. Q. Smith & A. Jokic. Oxford: Oxford University Press, 2003. P. 157-200.
48. Rosenthal D.M. (ed.) The Nature of Mind. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. 642 p.
49. Russell B. Analogy // The Nature of Mind / Ed. D.M. Rosenthal. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. P. 89-91.
50. Ryle G. The Concept of Mind. New York: Barnes & Noble books, 1949. 334 p.
51. Schwitzgebel E. Introspection // The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter, 2016) / Ed. Edward N. Zalta. URL: //plato.stanford.edu/archives/win2016/ entries/introspection/> (дата обращения: 14.09.2018).
52. Sellars W. Science, Perception and Reality. London, New York: Humanities press, Routledge & Kegan Paul, 1963. 366 p.
53. Serdyukov Y.M. Near Death Experience аnd Subjective Immortality of Man // Dialogue аnd Universalism. 2014. Vol. XXIV. No 2. P. 97-104.
54. Smithies D. & Stoljar D. (eds.) Introspection and Consciousness. Oxford: Oxford University Press, 2012. 448 p.
ENCYCLOPEDIC SEARCH
DSc in Philosophy, Professor, Chief Researcher. RAS Institute of Philosophy. Goncharnaya St. 12/1, Moscow 109240, Russian Federation; e-mail: [email protected]
SUBJECTIVE REALITY
The author analyses the concept of subjective reality (as a specific and inherent quality of consciousness) and its relationship with the concepts of physical reality and informational reality. The informational dynamic structure of subjective reality, its ability of self-organization, a phenomenon of will are revealed. The author focuses on the study of subjective reality, the use of introspective methods and a communicative approach, the problem of "Other" consciousness. Subjective reality is considered in four interrelated categorical plans: ontological, epistemological, axiological and praxeological.
Keywords: subjective reality, physical reality, consciousness, information, introspection, dynamic structure of subjective reality, self-knowledge, ontological, epistemological, axiological, praxeological aspects of subjective reality
1. "Buddizm i fenomenologiya" , Voprosy filosofii, 2018, No 1, pp. 142-169. (In Russian)
2. Chalmers, D. J. "Facing up to the problem of consciousness", Journal of Consciousness Studies, 1995, No. 2 (3), pp. 200-219.
3. Chalmers, D. J. The Character of Consciousness. Oxford: Oxford University Press, 2010. 625 pp.
4. Coliva, A. (ed.) The Self and Self-Knowledge. Oxford: Oxford University Press, 2012. 286 pp.
5. Dalai Lama XIV Tenzin Gyatso. Vselennaya v odnom atome. Nauka i duk-hovnost" na sluzhenii miru . Elista: Okean Mudrosti Publ., 2012. 208 pp. (In Russian)
6. Damasio, A. Self comes to Mind. Constructing the Conscious Brain. London: Vintage Books, 2012. 367 pp.
7. Davidson, R., Lutz, A., Rinar, M. "Mozg i meditatsiya" , V mire nauki, 2015, No 1, pp. 24-33. (In Russian)
8. Dennett, D. Consciousness Explained. Boston: Back Bay books, 1991. 527 pp.
9. Dubrovsky, D. "Novoe otkrytie soznaniya? (Po povodu knigi Dzhona Serla "Otkryvaya soznanie zanovo")" , Voprosy filosofii, 2003, No 7, pp. 92-111. (In Russian)
10. Dubrovsky, D. "Problema "Drugogo soznaniya"" , Voprosy filosofii, 2008, No 1, pp. 19-28. (In Russian)
11. Dubrovsky, D. "V "Teatre" Deniela Denneta (po povodu odnoi populyarnoi kontseptsii soznaniya)" , Filosofiya soznaniya. Istoriya i sovremennost" . Moscow: Sovremennye tetradi Publ., 2003, pp. 196-208. (In Russian)
12. Dubrovsky, D. Obman: filosofsko-psikhologicheskii analiz . Moscow: Kanon+ Publ., 2010. 336 pp. (In Russian)
13. Dubrovsky, D. Problema "Soznanie i mozg": teoreticheskoe reshenie . Moscow: Kanon+ Publ., 2015. 208 pp. (In Russian)
14. Dubrovsky, D. Problema ideal"nogo. Sub"ektivnaya real"nost" . Moscow: Kanon+ Publ., 2002. 368 pp. (In Russian)
15. Dubrovsky, D. Psikhicheskie yavleniya i mozg: filosofskii analiz problemy v svyazi s nekotorymi aktual"nymi zadachami neirofiziologii, psikhologii i kibernetiki . Moscow: Nauka Publ., 1971. 386 pp. . (In Russian)
16. Dubrovsky, D. Soznanie, mozg, iskusstvennyi intellekt . Moscow: Strategiya-Tsentr Publ., 2007. 272 pp. (In Russian)
17. Efroimson, V. Genial"nost"igenetika . Moscow: Russkii mir Publ., 1998. 544 pp. (In Russian)
18. Feyerabend, P. K. "Materialism and the Mind-Body Problem", The Review of Metaphysics, 1963, Vol. 17, No. 1, pp. 49-66.
19. Filosofiya iskusstvennogo intellekta , Proceedings of all-Russion Interdisciplinary Conference Dedicated to Sixtieth Anniversary of Artificial Intelligence Research, ed. V. Lectorsky, D. Dubrovsky, A. Alek-seev. Moscow: IIntell Publ., 2017. 340 pp. (In Russian)
20. Gertler, B. "Self-Knowledge", The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Fall, 2017), ed. Edward N. Zalta .
21. Gopnik, A. & Wellman, H. "The Theory Theory", in: S. Gelman & L. Hirschfeld (eds.), Mapping the Mind: Domain specificity in cognition and culture. New York: Cambridge University Press, 1994, pp. 257-293.
22. Hempel, K. G. "The Logical Analysis of Psychology", Readings in Philosophical Analysis. New York: Appleton-Century-Crofts, 1949, pp. 373-384.
23. Korshunov, A. Teoriya otrazheniya i sovremennaya nauka . Moscow: Moscow University Publ., 1968. 108 pp. (In Russian)
24. Lectorsky, V. Chelovek i kul"tura . St. Petersburg: University of the Humanities and Social Sciences Publ., 2018. 610 pp. (In Russian)
25. Lectorsky, V. Epistemologiya klassicheskaya i neklassicheskaya . Moscow: URSS Publ., 2001. 255 pp. (In Russian)
26. Lectorsky, V. Filosofiya. Poznanie. Kul"tura . Moscow: Kanon+ Publ., 2012. 383 pp. (In Russian)
27. Lectorsky, V. Problema sub"ekta i ob"ekta v klassicheskoi i sovremennoi burzhuaznoi filosofii . Moscow: Vysshaya shkola Publ., 1965. 121 pp. (In Russian)
28. Lectorsky, V. Sub»ekt, ob»ekt, poznanie . Moscow: Nauka Publ., 1980. 355 pp. (In Russian)
29. Litvak, L. "Zhizn posle smerti":predsmertnyeperezhivaniya iprirodapsikhoza. Opyt samonablyudeniya i psikhonevrologicheskogo issledovaniya ["Life after Death": Dying Experience and the Nature of Psychosis. Experience of Self-Observation and Psycho-neurological Examination], ed. D. Dubrovsky. Moscow: Kanon+ Publ., 2007. 672 pp. (In Russian)
30. Lorenz, K. Chelovek nakhodit druga . Moscow: Rimis Publ., 2010. 237 pp. (In Russian)
31. Lorenz, K. Kol"tso tsarya Solomona . Moscow: Rimis Publ., 2011. 237 pp. (In Russian)
32. Matyushkin, D. "O vozmozhnykh neirofiziologicheskikh osnovakh prirody vnutrennego „Ya" cheloveka" , Fiziologiya cheloveka, 2007, Vol. 33, No 6, pp. 50-59. (In Russian)
33. Megrabyan, A. Depersonalizatsiya . Yerevan: Armenian State Publishing House, 1962. 355 pp. (In Russian)
34. Mikhailov, F. Zagadka chelovecheskogo Ya . Moscow: Progress Publ., 1981. 285 pp. (In Russian)
35. Nagel, T. "Myslimost" nevozmozhnogo i problema dukha i tela" , Voprosy filosofii, 2001, No 8, pp. 101-102. (In Russian)
36. Nagel, T. "What is it like to be a bat?", Philosophical Review, LXXXIII, October, 1974, pp. 435-450.
37. Nagumanova, S. Materializm i soznanie: Analiz diskussii o prirode soznaniya v sovremennoi analiticheskoi filosofii . Kazan: Kazan University Publ., 2011. 222 pp. (In Russian)
38. Nazloyan, G. Kontseptual"naya psikhoterapiya. Portretnyi metod . Moscow: PER SE Publ., 2002. 239 pp. (In Russian)
39. Nichols, Sh. & Stich, St. "How to Read Your Own Mind: A Cognitive Theory of Self-Consciousness", Consciousness: New Philosophical Essays, eds. Q. Smith & A. Jokic. Oxford: Oxford University Press, 2003, pp. 157-200.
40. Problema soznaniya v filosofii i nauke , ed. D. Dubrovsky. Moscow: Kanon+ Publ., 2009. 472 pp. (In Russian)
41. Ramachandran, V. Mozg rasskazyvaet. Chto delaet nas lyud"mi . Moscow: Kar"era Press Publ., 2014. 422 pp. (In Russian)
42. Rizzolatti, G., Sinigaglia, C. Zerkala v mozge. O mekhanizmakh sovmestnogo deistviya i perezhivaniya . Moscow: Yazyki slavyanskikh kul"tur Publ., 2012. 205 pp. (In Russian)
43. Rosenthal, D. M. (ed.) The Nature of Mind. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991. 642 pp.
44. Russell, B. "Analogy", in: D. Rosenthal (ed.), The Nature of Mind. New York, Oxford: Oxford University Press, 1991, pp. 89-91.
45. Ryle, G. The Concept of Mind. New York: Barnes & Noble books, 1949. 334 pp.
46. Schwitzgebel, E. "Introspection", The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Winter, 2016), ed. Edward N. Zalta .
47. Searle, J. Otkryvaya soznaniezanovo . Moscow: Ideya-Press Publ., 2002. 240 pp. (In Russian)
48. Sellars, W. Science, Perception and Reality. London, New York: Humanities press, Routledge & Kegan Paul, 1963. 366 pp.
49. Serdyukov, Y. M. "Near Death Experience and Subjective Immortality of Man", Dialogue and Universalism, 2014, Vol. XXIV, No 2, pp. 97-104.
50. Serdyukov, Yu. Kontury transtsendental"nogo opyta . Moscow: Kanon+ Publ., 2015, pp. 173-219. (In Russian)
51. Smithies, D. & Stoljar, D. (eds.) Introspection and Consciousness. Oxford: Oxford University Press, 2012. 448 pp.
52. Spirkin, A. Soznanie i samosoznanie . Moscow: Politizdat Publ., 1972. 303 pp. (In Russian)
53. Tyukhtin, V. Oprirode obraza . Moscow: Vysshaya shkola Publ., 1963. 123 pp. (In Russian)
54. Vasilyev, V. Trudnaya problema soznaniya . Moscow: Progress-Traditsiya Publ., 2009. 271 pp. (In Russian)
Изменить свою жизнь путем оказания влияния на реальность – способ, вызывающий недоверие у многих людей. Тем не менее, каждый из нас в определенные периоды своей жизни предпринимал некие шаги, в результате которых кардинально менялось прежнее окружение, материальное состояние, излечивались хронические заболевания. На данный момент, упрощенный вариант получения таких изменений демонстрируется в различных техниках достижения успеха.
Если суммировать большинство рекомендаций, то, в конечном итоге, мы получаем способ изменения устаревшей модели мира, берущий за основу существование двух философских категорий – объективной и субъективной реальности, и осознание собственных возможностей их развития.
Человек и объективная реальность
О том, насколько поддается влиянию человека объективная реальность, можно судить благодаря простому примеру. Отец ведет за руку ребенка, который в категоричной форме требует немедленно удалить из привычной среды обитания камни всех размеров. Причина у малыша вполне серьезная – камень причинил боль, и ребенок немедленно сделал вывод, что и другие камни будут вести себя подобным образом. Самое простое решение с точки зрения ребенка – искоренить каменное зло навсегда. Однако отец даже не пытается выполнить требование, поскольку знает, что это невозможно.
Наличие камней на планете – объективная реальность, которую мы не в силах изменить. То же самое касается смены времен года, восходов и заходов солнца, либо атмосферных явлений. Попытки повлиять на объективную реальность, часто оборачиваются негативными последствиями, порождающими новые составляющие. Например, вполне материалистический подход к обилию дождей, позволивший предпринять попытку внесения изменений с помощью «расстрелов» дождевых облаков, привел к выпадению снега на территории, где его могли видеть только на фотографиях или в фильмах.
Принять идеалистическую точку зрения, делегирующую создание и управление объективной реальностью божественным силам, материалисты не могут. Однако признают, что функционирует данный механизм исключительно исходя из собственного устройства, и никаких вмешательств не допускает. Иными словами, объективная реальность – это действительность, изменить которую человек не может.
Субъективная реальность и ее изменение
В детстве и подростковом периоде, основываясь на мнении окружения, а также на собственном опыте, человек создает модель мира, которая может изменяться, наподобие физических или математических моделей, меняющихся благодаря результатам, полученным в процессе экспериментальных исследований. Тот же ребенок, требующий исчезновения камней с лица земли, создал субъективную реальность, в которой камни представляют собой угрозу его комфортному существованию.
Если не предпринять никаких действий, то выстроенная модель будет оставаться неизменной долгие годы, пока не возникнет ситуация, способная изменить субъективную точку зрения. Однако отцу достаточно показать, как «злой» камень может разнообразить детскую игру в качестве строительного материала для сказочного замка, и ситуация изменится кардинально.
Внутренние и внешние каналы, поставляющие нам информацию, путем ее смешивания, превращают вполне обычные вещи в необычные. У ребенка представление простого карандаша в образе космической ракеты, создает сказочный, далекий от реальной действительности мир. Практически то же самое происходит и у взрослого человека. Его оценка информации, поступившей с помощью внешнего канала (зрения, обоняния, слуха), создает собственную субъективную реальность, которая может быть схожей с субъективными реальностями других людей только благодаря длительному сосуществованию в одинаковых условиях.
Так, могут совпадать оценки объективной реальности у людей одинаковых профессий. И все же, субъективная реальность – сугубо индивидуальна, хотя может меняться под воздействием мнения окружающих. В этом случае происходит трансформация существующей модели мира и, соответственно, изменения в жизни человека.
Таким образом, управляя собственными оценками, а значит и субъективной реальностью, человек может изменить свою жизнь и добиться долгожданного успеха.
В философии под реальностью понимается все существующее в действительности. Различают объективную и субъективную реальность. Объективная реальность - это то, что существует вне сознания человека: пространство, время, движение; субъективную реальность можно определить как явление сознания, ощущения, восприятия человеком чего-либо и все то, что с этим связано.
Для определения объективной реальности, которую человек может ощущать, копировать, фотографировать, отображать (но которая существует вне его сознания и ощущений) в философии существует понятие материи. Условно материю можно разделить на две группы: то, что познано человеком и то, что стоит за гранью его познания, однако это деление очень условно, между тем, очевидна его необходимость: говоря о материи, мы можем анализировать только то, что познано человеком.
Для описания материи выделяют три объективные формы ее существования: движение, пространство, время.
Здесь под движением понимается не только механическое перемещение тел, но и любое взаимодействие, любое изменение состояний объектов - формы движения многообразны и могут переходить из одной в другую. Очень часто мы говорим о движении, противопоставл ему покой, считая их равноправными. Между тем, это глубокое заблуждение: покой носит относительный характер, в то время как движение абсолютно.
Пространство и время - это формы бытия материи. Термином пространство в философии обозначают структуру объектов, их свойство быть протяженными, занимать место среди других. При характеристике пространства употребляют термин бесконечность. Термином врем обозначают длительность существования объектов, направленность их изменения. Две последние категории: пространство и время являются одновременно и относительными, и абсолютными. Они относительны, так как их свойства постоянно меняются, и они абсолютны, так как ни один объект не может существовать вне пространства и времени.
Реальность является ключевым понятием в философии, с ним связан основной вопрос философии: что первично материя или сознание (объективная или субъективная реальность); способен ли человек познавать реальность, окружающую его.
Бытие. Материя и ее атрибуты.
Понятие "бытие" – исходное в философском осмыслении мира. С этим понятием связано убеждение человека в том, что мир существует и что в нем находятся люди, вещи, состояния, процессы. Бытие – это объективная и субъективная реальности, взятые воедино. Бытие – это все то, что существует.
Объективная реальность – это мир физических состояний, материальный социоприродный мир.
Субъективная реальность – это мир психологических состояний, мир сознания, духовный мир человека.
Основные формы бытия: материальная, идеальная, бытие человека, бытие социума.
Категория "материя" введена в философию для обозначения объективной реальности. Существует несколько определений этой философской категории, но в качестве базовой можно рекомендовать следующую: материя – это объективная реальность, существующая независимо от человеческого сознания и отображаемая им.
На разных этапах научного познания существовали различные модели понимания материи:
атомистическая модель (Демокрит);
эфирная модель (Декарт);
вещественная (Гольбах).
Понятие "материя", отражая предельно общие свойства объективного мира, является субстанцией. Не существует материя вообще, как не существует вообще человека, предмета, цвета вообще. Материя вечна и бесконечна, несотворима и неуничтожима, она есть причина самой себя. Все эти свойства неотделимы от материи и поэтому называются атрибутами. Атрибутами материи являются: движение, пространство, время. Действительно, материя немыслима без движения, точно так же, как движение немыслимо без материи. Если есть движение, то это движение "чего-то" конкретного, а не движение вообще или "само по себе", движение "ничего".
Но движение – это есть всякое изменение, а покой есть понятие относительное, частный случай движения, его момент. Движение поэтому абсолютно.
Движение существует в различных формах: механической, физической, химической, биологической, социальной.
Особой формой движения и изменения является развитие. Развитие это такое количественное и качественное изменение объекта или его состояние, которое характеризуется направленностью, определенными закономерностями и необратимостью.
Пространство – это всеобщая, объективная форма существования материи, которая выражает порядок расположения одновременно существующих объектов. Специфическими свойствами пространства можно назвать характеристики различных материальных систем: симметрия и ассиметрия, их форма и размеры, расстояние между элементами мира, границы между ними.
Время – это всеобщая, объективная форма существования материи, выражающая длительность процессов бытия и последовательность сменяющих друг друга состояний объектов материальных систем и процессов. Время характеризуется тем, что оно одновременно, ассиметрично и необратимо. Правда, современная физика доказала, что время тесно связанно с пространственными характеристиками материальной системы, что оно зависит, например, от скорости движения, от характера в структуре этой системы, от мощности гравитационных полей и т.д.
Проявление времени и пространства различно в различных формах движения. Поэтому в последнее время выделяют различные типы времени: биологическое, психологическое, социальное.
Марксистская философия.
Родоначальниками философии диалектического материализма считают К. Маркса и Ф. Энгельса. Поэтому часто теорию диалектического материализма называют марксистской философией. Эта философия возникла в середине XIX века в Германии. Её предпосылками и причинами были:
Промышленная революция в ряде стран Европы XYIII – XIX веков, означавшая переход от ручного к машинному труду, социальными последствиями которого были различного рода движения, восстания, забастовки;
Появление на исторической арене новой силы – пролетариата со своими политическими требованиями;
Идеи немецкой классической философии (особенно философии Гегеля и Фейербаха);
Открытия в области естественных наук: эволюционная теория Чарльза Дарвина, учение о клеточном строении организма, закон сохранения и превращения энергии.
Особенности марксистской философии:
Диалектический метод рассматривается в неразрывной связи с материалистическим принципом;
Исторический процесс истолковывается с материалистических позиций как естественный и закономерный;
Не только предпринята попытка объяснить мир, но и разработаны общие методологические основы его преобразования. И как результат, центр философских исследований из области абстрактных рассуждений переносится на область материально – практической деятельности людей;
Воедино увязываются диалектико – материалистические взгляды с интересами пролетариата, всех трудящихся, совпадающими с потребностями общественного развития.
Важным вкладом К. Маркса в философию и общество знание можно считать созданную им теорию прибавочной стоимости, а так же открытие и четкое формулирование теории материалистического понимания истории. По Марксу, общество развивается естественным путем, от одной общественно – экономической формации к другой. Характерные особенности каждой из этих формаций определяются способом производства, в основе которого лежат те или иные производственные отношения. Общество, в котором властвует товарное производство, порождает эксплуатацию и насилие. Уничтожение эксплуатации возможно, но только при помощи пролетарской революции и установление диктатуры пролетариата на период перехода от капиталистической формации к коммунистической. Коммунизм, по Марксу, - это общественный строй, основанный на общественной собственности на орудия и средства производства, где мерилом свободы человека будет его свободное время.
Следует отметить, что марксистская теория несвободна от недостатков, как и всякая другая. К ним относятся: чрезвычайное преувеличение роли диктатуры пролетариата во всех сферах жизни общества; воинствующий атеизм; абсолютизация законов общественного развития.
Диалектика и ее альтернативы.
Диалектика - одна из древнейших наук о наиболее общих, универсальных законах развития всей действительности. Диалектика выступает методологической основой всех без исключения видов деятельности, является результатом обобщения научного познания и общественной практики во всей истории существования человеческого общества.
Обычно различают объективную и субъективную диалектику. Объективная диалектика представляет собой диалектику внешнего мира - живой и неживой природы, общества, а субъективная диалектика – это диалектика интеллектуальной деятельности, нематериальной сферы действительности. Объективная и субъективная диалектика в общем и целом совпадает одна с другой, так как мышление есть более или менее адекватное отражение внешнего мира.
Говоря о диалектике, можно отметить факт совпадения диалектики с логикой и теорией познания. Под логикой при этом понимается не формальная, а диалектическая логика, которая рассматривается и как Логика, т.е. теория диалектики (результат филогенеза общественного сознания, итог развития философии и науки), и как знание этой теории конкретным человеком (результат развития индивидуального сознания, итог обучения и воспитания конкретного субъекта, формирование у него соответствующих понятий иных структур), и как диалектический метод мышления (следствие использования человеком знаний Логики в каждом конкретном акте мышления).
Таким образом, диалектика выступает и в качестве теории, и всеобщей методологии, и метода мышления, в котором реализуется эта методология.
Диалектический метод мышления и познания противоположен метафизическому, который в силу своей односторонности предполагает рассмотрение объектов вне их подлинной связи и развития. Проявлением метафизического метода мышления является догматизм, эклектика и софистика. Догматизм предполагает абсолютизацию знания, его неизменности при любых обстоятельствах. Эклектика означает произвольное, случайное соединение разнородных, а иногда и логически не совместимых положений.
Софистика. Здесь за правдоподобной формой рассуждения скрывается, затушевываются нарушения требования логики, в том числе и формальной. Ещё древним грекам был известен софизм под названием "рогатый": "Ты имеешь то, что не терял. Ты не терял рогов значит ты их имеешь". За внешней правдоподобностью рассуждения здесь скрывается логическая неточность, допускается нарушение диалектической логики, т.к. говорить, что человек обладает тем, что он не терял, значит допускать явную подтасовку: человек многое не терял, но это не значит, что он это имел.
Из характеристики диалектической логики вытекает то, что любое явление действительности должно рассматриваться с учетом не только всесторонних связей в конкретной обстановке, но и истории его развития. Должен соблюдаться конкретно-исторический подход к анализу явлений. Это требование имеет большое методологическое значения, особенно в связи с широким использованием в современной науке системно- структурного метода.
Как всякая иная наука, диалектика имеет свою структурную организацию: законы, категории, принципы. В этой связи следует отметить громадный вклад в развитие диалектики немецкого философа-идеалиста Гегеля, а также Маркса и Энгельса.
МАТЕРИЯ И ЕЕ АТРИБУТЫ: ПРОСТРАНСТВО, ВРЕМЯ, ДВИЖЕНИЕ. СИНЕРГЕТИКА И ПРИНЦИП САМОДВИЖЕНИЯ
1. Философское понятие материи……………………………………….………….3
2. Пространство и время…………………………………………………..………...3
3. Движение………………………………………………….……………………….6
Вывод……………………………………………………………………….……….10
Литература………………………………………………...………………………..11
1.Философское понятие материи
Мир является материальным. Он состоит из различных предметов и процессов, которые превращаются друг в друга, возникают и исчезают, отражаются в сознании, существуя независимо от него. Ни один из этих предметов, взятый сам по себе, не может быть отождествлен с материей, но все их многообразие, включая их связи, составляет материальную действительность.
От философского понятия материи нужно отличать естественнонаучные и социальные представления о ее видах, структуре и свойствах. Философское понимание материи отражает объективную реальность мира, а естественнонаучные и социальные представления выражают его физические, химические, биологические, социальные свойства. Материя - это объективный мир в целом, а не то, из чего он состоит.
Всеобщими атрибутами и основными способами существования материи являются движение, пространство и время.
2. Пространство и время
Что же такое пространство и время? Пространство и время- это всеобщие формы существования материи. Нет и не может быть материи вне пространства и времени. Как и материя, пространство и время объективны, независимы от сознания. Структура и свойства движущейся материи определяют структуру и свойства пространства и времени. Пространство и время зависят не только от материи, но и друг от друга. Это обнаруживается даже при простом механическом перемещении: по положению солнца на небе можно определить время, а для определения координат космического корабля нужно задать время. Более глубоко связь пространства и времени раскрыла теория относительности. Она ввела единое понятие четырехмерного пространства и времени (пространство Минковского). Так данные современного естествознания подтверждают единство материи, движения, пространства и времени.
Пространство - есть форма бытия материи, характеризующая ее протяженность, сосуществование и взаимодействие материальных тел во всех системах.
Время - форма бытия материи, выражающая длительность ее существования, последовательность смены состояний всех материальных систем.
Время и пространство обладают общими свойствами. К ним относятся:
– объективность и независимость от сознания человека;
– их абсолютность как атрибутов материи;
– неразрывная связь друг с другом и движением;
– единство прерывного и непрерывного в их структуре;
– зависимость от процессов развития и структурных изменений в материальных системах;
– количественная и качественная бесконечность.
Различают монологические (направление, непрерывность, необратимость) и метрические (связанные с измерениями) свойства пространства и времени.
Наряду с общими характеристиками пространства и времени, им свойственны некоторые особенности, которые характеризуют их как различные атрибуты материи, хотя и тесно связанные между собой.
Так, к всеобщим свойствам пространства относятся:
протяженность, т.е. взаимное расположение и существование различных тел, возможность прибавления или уменьшения какого-либо элемента;
связность и непрерывность, которая проявляется физическим воздействием через поля различного характера перемещения тел;
относительная прерывность, т.е. раздельное существование материальных тел, каждому из которых присущи свои границы и размеры.
Общее свойство пространства - это трехмерность, т.е. все материальные процессы происходят в пространстве 3-х измерений. Кроме всеобщих свойств пространство обладает и локальными свойствами. Например, симметрия и асимметрия, месторасположение, расстояние между телами, конкретные формы и размеры. Все эти свойства зависят от структуры и внешней связи тел, скорости их движения, взаимодействия с внешними полями.
Пространство одной материальной системы непрерывно переходит в пространство другой системы, поэтому оно практически незаметно, отсюда его неисчерпаемость как в количественном так и в качественном отношении.
К всеобщим свойствам времени относятся:
– объективность;
– неразрывная связь с атрибутами материи (пространством, движением и др.);
– длительность (выражающая последовательность существования и смены состояний тел) образовывается из возникающих друг за другом моментов времени, которые составляют весь период существования тела от его возникновения и до перехода в другие формы.
Существование каждого тела имеет начало и конец, поэтому время существования этого тела конечно и прерывно. Но при этом материя не возникает из ничего и не уничтожается, а только меняет формы своего бытия. Отсутствие разрывов между моментами и интервалами времени характеризует непрерывность времени. Время одномерно, ассиметрично, необратимо и направлено всегда от прошлого к будущему.
Специфические свойства времени:
– конкретные периоды существования тел (они возникновенны до перехода в иные формы);
– одновременность событий (они всегда относительны);
– ритм процессов, скорость изменения состояний, темп развития процессов, и др.
Но не смотря на индивидуальные свойства, отличающие друг от друга пространство и время, в мире нет материи, которая бы не обладала пространственно-временными свойствами, так же, как время и пространство не существуют сами по себе, вне материи или независимо от нее. Весь опыт человечества, в том числе данные научных исследований, говорит о том, что нет вечных предметов, процессов и явлений. Даже небесные тела, существующие миллиарды лет, имеют начало и конец, возникают и гибнут. Ведь, погибая или разрушаясь, предметы не исчезают бесследно, а превращаются в другие предметы и явления. Цитата из идей Бердяева подтверждает это: «...Но для философии, существовавшее время, прежде всего, а затем и пространство, есть порождение событий, актов в глубине бытия, до всякой объективности. Первичный акт не предполагает ни времени, ни пространства, он порождает время и пространство». Материя вечна, несотворима и неучтожима. Она существовала всегда и везде, всегда и везде будет существовать.
3. Движение
Существование любого материального объекта возникает только благодаря взаимодействию образующих его элементов. Взаимодействие приводит к изменению его свойств, отношений, состояний. Все эти изменения, рассмотренные в самом общем плане, представляют собой неотъемлемую характеристику бытия материального мира. Изменение в форме обозначены понятием движения.
Философов всегда волновал вопрос о бесконечном многообразии материальных форм. Откуда и как оно произошло? Высказывалось предложение, что это многообразие есть результат активности материи. Большинство мыслителей идеалистического направления объясняли активность вмешательством Бога, одушевляли материю.
Материалистическая философия не признает наличие души в материи и объясняет ее активность взаимодействием вещества и полей. Но, термин «движение» обыденное сознанием понимает как пространственное перемещение тел. В философии такое движение называется механическим. Существуют и более сложные формы движения: физическая, химическая, биологическая, социальная и другие. Так, например, процессами микромира характеризуются взаимодействиями элементарных частиц и субэлементарными взаимодействиями. Галактические взаимодействия и расширение Метагалактики – есть новые формы физического движения материи, неизвестные ранее.
Все формы движения материи взаимосвязаны. Так, например, механическое движение (самое простое), обусловлено процессами взаимопревращения элементарных частиц, взаимовлиянием гравитационных и электромагнитных полей, сильных и слабых взаимодействий в микромире.
Что же такое движение вообще? Философское понятие движения обозначает любые взаимодействия, а так же изменение состояний объектов, вызываемых этим взаимодействием.
Движение – это изменение вообще.
Оно характеризуется тем, что
– неотделимо от материи, поскольку является атрибутом (неотъемлемым существенным свойством объекта, без которого объект не может существовать) материи. Нельзя мыслить материю без движения, как и движение без материи;
– движение объективно, изменения в материю может внести лишь практика;
– движение – есть противоречивое единство устойчивости и изменчивости, прерывности и непрерывности,
– движение никогда не сменяется абсолютным покоем. Покой – это тоже движение, но такое при котором не нарушатся качественная специфика предмета (особое состояние движения);
Типы движения, наблюдаемые в объективном мире, условно можно разделить на количественные и качественные изменения.
Количественные изменения связаны с переносом материи и энергии в пространстве.
Качественные изменения всегда связаны с качественной перестройкой внутренней структурой объектов и превращением их в новые объекты, обладающие новыми свой свойствами. По сути речь идет о развитии. Развитие – это движение, связанное с преобразованием качества предметов, процессов или уровней и форм материи. Развитие разделяется на динамическое и популяционное. Динамическое – осуществляется как усложнение объектов, через раскрытие потенциальных возможностей скрытых в предшествующих качественных состояниях, причем превращения не выходят за рамки существующего вида материи (развитие звезд). При популяционном развитии осуществляется переход от качественных состояний, характерных для одного уровня материи, к качественному состоянию следующего (переход от неживой природы к живой). Истоком популяционного движения служит самодвижение материи, по принципу ее самоорганизации. Проблема самоорганизации решается научной дисциплиной – синергетикой (Г.Хакен, И. Пригожин, И. Стенгерс).
Перечисленные формы движения материи и их связь с видами материи и их развитием схватывается в следующих принципах:
Каждому уровню организации материи соответствует специфическая форма движения;
Между формами движения существует генетическая связь, т.е. высшие формы движения возникают на базе низших;
Высшие формы движения качественно специфичны и несводимы к низшим.
Многообразие видов движения получает единство через такие всеобщие формы, как пространство и время.
Существуют качественно разнообразные формы движения материи. Идея о формах движения материи и их взаимосвязей выдвинута Энгельсом. В основу классификации форм движения он положил следующие принципы:
формы движения соотносимы с определенным материальным уровнем организации материи, т.е. каждому уровню такой организации должна соответствовать своя форма движения;
между формами движения существует генетическая связь, т.е. форма движения возникает на базе низших форм;
высшие формы движения качественно специфичны и несводимы к низшим формам.
Исходя из этих принципов и опираясь на достижения науки своего времени, Энгельс выделил 5 форм движения материи и предложил следующую классификацию: механическое, физическое, химическое, биологическое и социальное движение материи. Современная наука открыла новые уровни организации материи и обнаружила новые формы движения.
Эта классификация к настоящему времени устарела. В частности, сейчас неправомерно физическое движение сводить только к тепловому. Поэтому современная классификация форм движения материи включает:
пространственное перемещение;
– электромагнитное движение, определяемое как взаимодействие заряженных частиц;
– гравитационную форму движения;
– сильное (ядерное) взаимодействие;
– слабое взаимодействие (поглощение и излучение нейтрона);
– химическую форму движения (процесс и результат взаимодействия молекул и атомов);
– геологическую форму движения материи (связанную с изменением в геосистемах - материках, слоях земной коры и т. д.):
– биологическую форму движения (обмен веществ, процессы, происходящие на клеточном уровне, наследственность и т. д.;
– социальную форму движения (процессы, происходящие в обществе).
Очевидно, что развитие науки и дальше будет постоянно вносить свои коррективы и в эту классификацию форм движения материи. Однако, представляется, что в обозримом будущем она будет осуществляться исходя из принципов, сформулированных Ф. Энгельсом.
Проблема определения сущности материи весьма сложна. Сложность заключается в высокой степени абстрактности самого понятия материи, а также в многообразии различных материальных объектов, форм материи, ее свойств и взаимообусловленностей. Обращая свое внимание на окружающий нас мир, мы видим совокупность разнообразных предметов, вещей. Эти предметы обладают самыми различными свойствами. Одни из них имеют большие размеры, другие - меньшие, одни просты, другие - более сложны, одни постигаемы достаточно полно непосредственно чувственным образом, для проникновения в сущность других необходима абстрагирующая деятельность нашего разума. Отличаются эти предметы и по силе своего воздействия на наши органы чувств.
Материя обладает атрибутом движения, пространства, времени, структурирована.
Понятие бытия и субстанции
Бытие - понятие центральное в философии. Так же как основополагающим в философии является раздел, изучающий бытие или сущее - онтология. Что значит «быть» и что «бытийствует» (Бог, идея?)? Что такое «небытие» или «ничто»? Откуда бытие произошло и куда девается? Вопрос о бытии является отправной точкой, основой всех вопросов, с которыми человек сталкивается при попытке осмыслить мир. Философские учения по-разному отвечали на эти вопросы. Но в одном были едины: «бытие» и «существование» - тождественные понятия.
Бытие - это всеобщая, универсальная и единственная в своем роде способность существовать, которой обладает любая реальность. То, что проявляется, существует, дано в данный момент, то и «бытийствует». Небытие - это отрицание бытия, то, что нельзя даже помыслить и тем более представить - тогда оно уже будет существовать! Что же существует? Бытие всеобъемлюще, многообразно и бесконечно, как правило, выделяются следующие формы существования бытия: человек (исходная точка отсчета, в существовании себя трудно сомневаться), живая и неживая природа. Они образуют как бы пирамиду, в основании которой находится неживая природа, над ней надстраивается живая природа, а еще выше человек, как единство живой и неживой природы.
Каждая из форм обладает своей спецификой, неповторимой сущностью.
Бытие вещей и процессов неживой природы - это весь естественный и искусственный мир, а также все состояния и явления природы (звезды, планеты, земля, вода, воздух, здания, машины, эхо, радуга и т.д.). Это вся первая (естественная) и вторая (искусственная - созданная человеком) природа, лишенная жизни.
Бытие живой природы включает в себя два уровня. Первый из них представлен живыми неодухотворенными телами, т.е всем тем, что имеет способность к размножению и осуществляет обмен веществ и энергии с окружающей средой, но не обладает сознанием (вся биосфера во всем ее многообразии, представленная фауной и флорой планеты).
Второй - это бытие человека и его сознания, где в свою очередь можно выделить: а) бытие конкретных людей; б) общественное бытие; с) бытие идеального (духовного).
Понятие субстанции. В истории философии для обозначения первоосновы, которая не нуждается для своего существования ни в чем, кроме самой себя, используется предельно широкая категория «субстанция» (от лахєиЬєІапІіа то, что лежит в основе). Представители первых философских школ в качестве первоосновы понимали вещество, из которого состоят все вещи. Как правило, дело сводилось к общепринятым тогда первостихиям: земле, воде, воздуху, огню или мысленным конструкциям, «первокирпичикам» - апейрону, атомам. Позже понятие субстанции расширилось до некоего предельного основания - постоянного, относительно устойчивого и существующего независимо от чего бы то ни было, к которому бы сводилось все многообразие и изменчивость воспринимаемого мира. Такими основаниями в философии по большей части выступали: материя, Бог, сознание, идея, флогистон, эфир и т.д.
Различные философские учения по-разному используют идею субстанции, в зависимости от того, как они отвечают на вопрос о единстве мира и его происхождении. Те из них, которые исходят из приоритета одной какой-то субстанции и, опираясь на нее, выстраивают всю остальную картину мира во всем его многообразии его вещей и явлений, получили название монизм (от греч. monos - одни, единственный). Если в качестве первоосновы берется две субстанции, то такая философская позиция называется дуализмом (от лат. dualis - двойственный). И, наконец, если более двух - плюрализмом (от лат. pluralis - множественный).
Монизм также имеет подвиды: материалистический и идеалистический. Материалистический полагает, что мир един и неделим; он изначально материален, и именно материальность лежит в основе его единства. Дух, сознание, идеальное в этих концепциях не обладает субстанциальной природой и выводятся из материального как его свойство или проявления. Такие подходы в наиболее развитом виде мы обнаруживаем у представителей Милетской школы, Гераклита, Спинозы, Маркса и у его последователей. Идеалистический монизм, наоборот, признает материю производной от чего-то идеального, обладающего вечным существованием, неуничтожимостью и первоосновой любого бытия. При этом можно выделить как объективно-идеалистический монизм (например, у Платна - это вечные идеи, в средневековой философии - Бог, у Гегеля - саморазвивающаяся «абсолютная идея»), так и субъективноидеалистический (сознание - по Беркли).
Впервые понятие материя (hyle), встречается у Платона. Материя в его понимании некий лишенный качеств субстрат (материал), из которого образуются тела различной величины и очертаний; она бесформенна, неопределенна, пассивна. В дальнейшем материя, как правило, отождествлялась с конкретным веществом или атомами. По мере развития науки и философии понятие материи постепенно утрачивает чувственно-конкретные черты и становится все более абстрактным. Оно призвано охватить бесконечное многообразие всего реально существующего и несводимого к сознанию.
В диалектико-материалистической философии материя определяется как объективная реальность, данная нам в ощущениях, существующая независимо от человеческого сознания и отображаемая им. Это определение - наиболее принимаемое в современной философской российской литературе. Материя - это единственно существующая субстанция. Она вечна и бесконечна, несотворима и неуничтожима, неисчерпаема и находится в постоянном движении, способна к самоорганизации и отражению. Она есть - causa sui, причина самой себя (Б.Спиноза). Все эти свойства (субстанциальность, неисчерпаемость, неуничтожимость, движение, вечность) неотделимы от материи и потому называются ее атрибутами. Неотделимы от материи так же и ее формы - пространство и время.
Материя - это сложная системная организации. По современным научным данным в структуре материи можно выделить два крупных основных уровня (принцип деления - наличие жизни): неорганическая материя (неживая природа) и органическая материя (живая природа).
Неорганическая природа включает следующие структурные уровни:
1. Элементарные частицы - мельчайшие частицы физической материи (фотоны, протоны, нейтрино и др.), каждая из которых имеет свою античастицу. В настоящее время известно более 300 элементарных частиц (включая античастицы), в том числе и так называемые «виртуальные частицы», существующие в промежуточных состояниях очень короткое время. Характерная особенность элементарных частиц
Способность к взаимным превращениям.
2. Атом - мельчайшая частица химического элемента, сохраняющая его свойства. Он состоит из ядра и электронной оболочки. Ядро атома состоит из протонов и нейтронов.
3. Химический элемент - совокупность атомов с одинаковым зарядом ядра. Известно 107 химических элементов (19 получены искусственно), из которых состоят все вещества неживой и живой природы.
4. Молекула - наименьшая частица вещества, обладающая всеми его химическими свойствами. Состоит из атомов, соединенных химическими связями.
5. Планеты - наиболее массивные тела Солнечной системы, движущиеся по эллиптическим орбитам вокруг Солнца.
6. Планетные системы.
7. Звезды - светящиеся газовые (плазменные) шары, подобные Солнцу: в них заключена большая часть вещества Вселенной. Образуются из газо-пылевой среды (главным образом из водорода и гелия).
8. Галактики - гигантские до сотен млрд. звезд) звездные системы, в частности, наша Г алактика (Млечный путь), которая содержит более 100 млрд. звезд.
9. Система галактик.
Органическая природа (биосфера, жизнь) имеет следующие уровни (виды самоорганизации):
1. Доклеточный уровень - дезонуклеиновые кислоты, рибонуклеиновые кислоты, белки. Последние - высокомолекулярные органические вещества, построенные из 20 аминокислот, составляют (наряду с нуклеиновыми кислотами) основу жизнедеятельности всех организмов.
2. Клетка - элементарная живая система, основа строения и жизнедеятельности всех растений и животных.
3. Многоклеточные организмы растительного и животного мира
Отдельные особи или их совокупность.
4. Популяция - совокупность особей одного вида, длительно занимающая определенное пространство и воспроизводящая себя в течение большого числа поколений.
5. Биоценоз - совокупность растений, животных и микроорганизмов, населяющих данный участок суши или водоема.
6. Биогеоценоз (экосистема) - однородный участок земной поверхности, единый природный комплекс, образованный живыми организмами и средой их обитания.
По размерам материя делится на три уровня:
1. Макромир - совокупность объектов, размерность которых соотносима с масштабом человеческого опыта: пространственные величины выражаются в миллиметрах, сантиметрах, километрах, а время - в секундах, минутах, часах, годах.
2. Микромир - мир предельно малых, непосредственно не наблюдаемых микрообъектов, пространственная размерность которых исчисляется до 10 (-8) - до 16 (-16) см, а время жизни от бесконечности до 10 (-24) сек.
3. Мегамир - мир огромных космических масштабов и скоростей, расстояние в котором измеряется световыми годами (а скорость света 3000000 км/с), а время существования космических объектов - миллионами и миллиардами лет.
Это точка зрения материализма. В отличие от материалистов идеалисты отрицают материю как объективную реальность. Для субъективных идеалистов (Беркли, Мах) материя - это «комплекс ощущений», для объективных идеалистов (Платон, Гегель) - это порождение духа, «инобытие» идеи.
3. Движение и его основные формы. Пространство и время.
В самом широком смысле движение в применении к материи - это «изменение вообще», оно включает в себя все происходящие в мире изменения. Представления о движении как изменении зародились уже в древней философии и развивались по двум основным линиям - материалистической и идеалистической.
Идеалисты под движением понимают не изменения объективной реальности, а изменения чувственных представлений, идей, мыслей. Тем самым делается попытка мыслить движение без материи. В материализме подчеркивается атрибутивный характер движения по отношению к материи (его неотрывность от нее) и первичность движения материи по отношению к изменениям духа. Так, Ф.Бэкон отстаивал мысль о том, что материя полна активности и тесно связана с движением как прирожденным своим свойством.
Движение - атрибут, неотъемлемое свойство материи, они тесно связаны и не существуют друг без друга. Однако, в истории познания имели место попытки оторвать этот атрибут от материи. Так, сторонники «энергетизма» - направления в философии и естествознании, возникшего в конце Х1Х в. - начале ХХ в. пытались все явления природы свести к видоизменениям энергии, лишенной материальной основы, т.е. оторвать движение (а энергия - общая количественная мера различных форм движения материи) от материи. Энергия при этом трактовалась как чисто духовный феномен, и эта «духовная субстанция» провозглашалась основой всего существующего.
Данная концепция несовместима с законом сохранения превращения энергии, согласно которому энергия в природе не возникает из ничего и не исчезает; она может только переходить из одной формы в другую. А потому движение неуничтожимо и неотрывно от материи.
Материя тесно связана с движением, а оно существует в виде конкретных своих форм. Основными из них являются: механическое, физическое, химическое, биологическое и социальное. Впервые эту классификацию предложил Ф. Энгельс, но в настоящее время она претерпела определенную конкретизацию и уточнения. Так, сегодня есть мнения о том, что самостоятельными формами движения являются геологическое, экологическое, планетарное, компьютерное и др.
В современной науке развиваются представления о том, что механическое движение не связано с каким-либо отдельно взятым структурным уровнем организации материи. Это скорее аспект, некоторый срез, характеризующий взаимодействие нескольких таких уровней. Стало необходимым различать также квантово-механическое движение, характеризующее взаимодействие элементарных частиц и атомов, макромеханическое движение макротел.
Существенно обогатились представления о биологической форме движения материи. Были уточнены представления о ее первичных материальных носителях. Кроме белковых молекул, в качестве молекулярного носителя жизни были выделены кислот ДНК и РНК.
Характеризуя формы движения материи и их взаимосвязь, необходимо иметь в виду следующее:
1. Каждая форма качественно специфична, но все они неразрывно связаны и при соответствующих условиях могут переходить вдруг в руга.
2. Простые (низшие) формы являются основой более высоких и сложных форм.
3. Высшие формы движения включают в себя в преобразованном виде низшие формы. Последние являются побочными по отношению к высшей форме, которая обладает своими собственными закономерностями.
4. Недопустимо высшие формы сводить к низшим. Так, сторонники механицизма (XVI1-Х1Х вв.) пытались объяснить все явления природы и общества только с помощью законов классической механики. Механицизм - форма редукционизма, согласно которому высшие формы организации (например, биологические и социальные) могут быть сведены к низшим (например, физическим или химическим) и полностью объяснены только закономерностями последних (например, социал-дарвинизм).
Движение как «изменение вообще» подразделяется не только по своим основным формам, но и по типам. Количество - это внешняя определенность предмета (его величина, объем, размер, темп и т.д);
это изменение, происходящее с предметом, без коренного его преобразования (например, идущий человек). Качество - это коренное преобразование внутренней структуры предмета, его сущности (например, куколка-бабочка, тесто-хлеб). Особый тип движения - развитие. Под развитием понимается необратимое, поступательное, количественно-качественное изменение предмета или явления (например, жизнь человека, движение истории, развитие науки). Может иметь место усложнение структуры, повышение уровня организации предмета или явления, что обычно характеризуется как прогресс. Если же движение происходит в обратном направлении - от более совершенных форм к менее совершенным, то это регресс. Наукой о развитии в его полном виде является диалектика.
Пространство и время. Пространство есть форма бытия материи, которая выражает протяженность, структуру, порядок сосуществования и рядоположенность материальных объектов.
Время - форма бытия материи, которая выражает длительность существования материальных объектов и последовательность изменений, происходящих с объектами.
Время и пространство тесно переплетены между собой. То, что совершается в пространстве, происходит одновременно и во времени, а то, что происходит во времени, находится в пространстве.
В истории философии и науки сложились две основных концепции пространства и времени:
1. Субстанциальная концепция рассматривает пространство и время как особые самостоятельные сущности, которые существуют наряду и независимо от материальных объектов. Пространство сводилось к бесконечной пустоте («ящику без стенок»), вмещающей все тела, время - к «чистой» длительности. Эта идея, в общем виде сформулированная еще Демокритом, получила свое логическое завершение в концепции абсолютного пространства и времени Ньютона, который считал, что их свойства не зависят от характера протекающих в мире материальных процессов.
2. Реляционная концепция рассматривает пространство и время не как особые, не зависимые от материи сущности, а как формы существования вещей и без этих вещей сами по себе не существующие (Аристотель, Лейбниц, Гегель).
Субстанциальная и реляционная концепции не связаны однозначно с материалистическим или идеалистическим толкованием мира, обе развивались на той и другой основе. Диалектикоматериалистическая концепция пространства и времени была
сформулирована в рамках реляционного подхода.
Пространство и время как формы бытия материи имеют как общие для них свойства, так и характерные для каждой из этих форм. К их всеобщим свойствам относятся: объективность и независимость от сознания человека, их неразрывная связь друг с другом и с движущейся материей, количественная и качественная бесконечность, вечность. Пространство характеризует протяженность материи, ее структурность, взаимодействие элементов в материальных системах. Оно является непременным условием существования любого материального объекта. Пространство реального бытия трехмерно, однородно и изотропно. Однородность пространство связана с отсутствием в нем «выделенных» каким-либо образом точек. Изотропность пространства означает равноправность в нем любого из возможных направлений.
Время характеризует материальное бытие как вечное и неуничтожимое в своей совокупности. Время одномерно (от настоящего к будущему), ассиметрично и необратимо.
Проявление времени и пространство различно в различных формах движения, поэтому в последнее время выделяют биологическое, психологическое, социальное и другие пространства и время.
Так, например, психологическое время связано с его психическими состояниями, установками и т.п. Время в той или иной ситуации может «замедляться» или, наоборот, «ускоряться», оно «летит» или «тянется». Это субъективное чувство времени.
Биологическое время связано с биоритмами живых организмов, со сменой дня и ночи, со временем года и циклами солнечной активности. Считается также, что существует множество биологических пространств (например, ареалы распространения тех или иных организмов или их популяций).
Социальное время, связанное с развитием человечества, с историей, тоже может ускорять и замедлять свой бег. Особенно это ускорение характерно для ХХ века в связи с научно-технической прогрессом. НТР буквально спрессовало социальное пространство и неимоверно ускорило бег времени, придав взрывной характер развитию общественно-экономических процессов. Планета стала маленькой и тесной для человечества как единого целого, а время перемещения из одного ее конца в другой теперь измеряется часами, что было просто немыслимо еще в прошлом столетии.
В ХХ веке на основе открытии в естественных и точных науках был разрешен спор между этими двумя концепциями. Победила реляционная. Так, Н.Лобачевский пришел к выводу в своей неевклидовой геометрии, что свойства пространства не являются всегда и везде одинаковыми и неизменными, а они изменяются в зависимости от наиболее общих свойств материи. По теории относительности
А.Эйнштейна пространственно-временные свойства тел зависят от скорости их движения (т. е. от показателей материи). Пространственные размеры сокращаются в направлении движения при приближении скорости тела к скорости света в вакууме (300000 км/с), а временные процессы в быстро движущихся системах замедляются. Он доказал также, что вблизи массивных тел время замедляется, как и в центре планет. Этот эффект тем заметнее, чем больше масса небесных тел.
Таким образом, теория относительности А.Эйнштейна показала неразрывную связь между материей, пространством и временем.
4. Диалектика как учение о развитии. Основные законы диалектики.
Диалектика (греч dialextice - вести беседу, спор) - учение о наиболее общих законах развития природы, общества и познания и основанный на этом учении универсальный метод мышления и действия.
Различают объективную диалектику, изучающую развитие реального мира (природы и общества) и субъективную диалектику - закономерности диалектического мышления (диалектику понятий).
В истории философии сложились три основных формы диалектики:
а) античная, которая была наивной и стихийной, поскольку опиралась на житейский опыт и отдельные наблюдения (Гераклит, Платон, Аристотель, Зенон Элейский);
б) немецкая классическая, которая была разработана Кантом, Фихте, Шеллингом и особенно глубоко Гегелем, на идеалистической основе;
в) материалистическая, основы которой были заложены К.Марксом и Ф. Энгельсом.
Основные принципы диалектики:
Всеобщая взаимосвязь всех явления;
Всеобщность движения и развития;
Источник развития - становление и разрешение противоречий;
Развитие как отрицание;
Противоречивое единство общего и единичного. Сущности и явления, формы и содержания, необходимости и случайности, возможности и действительности и др.
Основные законы, описывающие развитие мира и процесс познания - закон перехода количественных изменений в качественные, закон единства и борьбы противоположности, закон отрицания отрицания.
Закон перехода количественных изменений в качественные вскрывает всеобщий механизм развития: то каким образом оно происходит. Основные категории законы - качество, количество, мера, скачок.
Сущность закона состоит в следующем. Постепенное накопление количественных изменений (степени и темпов развития предметов, числа его элементов, пространственных размеров, температура и др.) в определенный момент времени приводит к достижению меры (границы, в рамках которых данное качество остается самим собой, например, для воды - 0-100), происходит качественный скачок (переход от одного качественного состояния к другому, например, вода, достигая температуры 0 гр., превращается в лед), в результате возникает новое качество.
Закон единства и борьбы противоположностей раскрывает источник развития (противоречие). Все существующее состоит из противоположностей (добро и зло, свет и тьма, наследственность и изменчивость в живой природе, порядок и хаос и т.д.) Противоположности - это такие стороны, моменты, предметы, которые одновременно
а) неразрывно связаны (нет добра без зла, света без тьмы);
б) взаимоисключают друг друга;
в) их борьба - противоречивое взаимодействие дает импульс развитию (порядок рождается их хаоса, добро крепнет в преодолении зла и т.д.).
Суть рассматриваемого закона может быть выражена формулой: разделение единого на противоположности, их борьба, превращение борьбы в неразрешимый (антагонистический) конфликт - противоречие, победа одной их противоположностей (которая в свою очередь тоже представляет собой новое единство противоположностей). Развитие предстает как процесс возникновения, роста, обострения и разрешения многообразных противоречий, среди которых определяющую роль играют внутренние противоречия данного предмета или процесса. Именно они и выступают в качестве решающего источника, движущей силы их развития.
Закон отрицания отрицания выражает направленность развития и его форму. Его суть: новое всегда отрицает старое и занимает его место, но постепенно уже само превращается в старое и отрицается все более новым и т.д. Например, смена общественно-экономических формаций (при формационном подходе к историческому процессу), эволюция рода (дети «отрицают» родителей, но сами становятся родителями и их уже «отрицают» их собственные дети, которые в свою очередь становятся родителями и т.д.). Поэтому двойное отрицание - отрицания отрицания.
Важнейшей категорией закона является «отрицание» - отказ развивающейся системой от старого качества. Однако, отрицание это не просто его уничтожение, система должна сохранить собственное единство и преемственность. Поэтому в диалектике отрицание понимается как отказ предшествующей стадии развития (старого качества) с сохранением самых существенных и лучших моментов на новом этапе. Только так можно обеспечить преемственность системы. Как бы основательно не менялись со временем исторические типы экономики, политики и морали, их главные достижения не уходят в прошлое, но сохраняются в дальнейшем развитии системы, пусть и в существенно измененном виде.
Закон отрицания отрицания выражает поступательный, преемственный характер развития и имеет форму спирали, повторение на высшей стадии некоторых свойств низшей, «возврат якобы к старому», но уже на более высокой ступени развития.
Ключевые слова и понятия: бытие, материя, субстанция, пространство, время, субстанциальная теория, реляционная, диалектика, субъективная диалектика, объективная диалектика, закон перехода количественных изменений в качественные, закон единства и борьбы противоположностей, закон отрицания отрицания, количество, качество, мера, противоречие, прогресс, регресс, редукционизм, монизм, дуализм, плюрализм, энергетизм.
совокупность идеальных явлений, сотворенных сознанием и существующих в человеческом сознании (мысли, понятия, суждения), а также тот откладываемый и накапливаемый в сознании продукт, который возникает в результате активного освоения объективной действительности, ее отражения в познавательном отношении.
Отличное определение
Неполное определение ↓
СУБЪЕКТИВНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
структурированный в субъективном пространстве и субъективном времени идеальный образ воспринимаемого человеком объективно-реального мира. Субъективная реальность возникает при активизации в головном мозгу человека чувственно-образных, понятийно-логических (смысловых) и параметрических информационных моделей воспринимаемых человеком предметов, процессов и событий объективнореальной действительности. Человек не способен непосредственно осознавать информационные процессы, происходящие в его головном мозге, но информационные системы мозга обладают удивительным свойством предоставлять («презентовать») ему как субъекту сознания идеальное содержание определенных информационных структур и процессов головного мозга. Вместе с тем нет такой теории информации, которая позволяла бы с единых позиций теоретически описывать как материальные информационные структуры и процессы мозга, так и процессы трансформации идеального содержания информации, включая процессы формирования пространственно-временной субъективной реальности и «презентации» ее субъекту сознания, возбуждая функциональное состояние осознанного непосредственного восприятия объективнореального мира. См.: «Субъективное время»; «Субъективное пространство». Ильгиз А. Хасанов
1. C убъективная реальность как целостная, многомерная, динамическая, биполярная структура. Единство модальностей «я» и «не-я»
Выяснение структуры субъективной реальности – весьма актуальный и вместе с тем чрезвычайно сложный вопрос, систематический анализ которого, к сожалению, пока еще не осуществлен в нашей философской литературе . Это отчасти обусловлено распространенным убеждением, будто данный вопрос является психологическим, а не философским. Несомненно, психологи имеют к нему прямое отношение, проводят соответствующие эмпирические исследования и пытаются осмыслить ряд его теоретических аспектов. Однако общетеоретические вопросы структуры индивидуального сознания, и прежде всего ценностно-смысловой структуры субъективной реальности, всегда составляли прерогативу философии. В последние десятилетия ее разработка интенсивно велась философами из лагеря феноменологов и экзистенциалистов, что требует специального критического анализа .
Ниже мы попытаемся наметить ряд общих и, как нам кажется, существенных характеристик структуры субъективной реальности, не претендуя на их полноту и концептуальную завершенность.
Как уже отмечалось, понятие субъективной реальности означает целостное образование, но также и любой отдельный его компонент. В последнем случае мы обычно говорим о явлении субъективной реальности. Целостность субъективной реальности выступает прежде всего как ее персональность , под которой понимается интегрированность внутреннего многообразия субъективной реальности данным уникальным «Я». Любое отдельное явление субъективной реальности, будь то мысль, восприятие или даже ощущение, всегда в какой-то степени опосредовано конкретным «Я», несет на себе его печать. Субъективная реальность есть исторически конкретная целостность, находящаяся в определенном пункте своей социально-биографической траектории. Это континуум, в котором происходит постоянное движение (в смысле изменения его «содержания» и векторов активности – наличных образов, мыслей, побуждений, волевых интенций и т.п.). Центральным интегрирующим и активирующим фактором этого целостного движения выступает наше «Я» . Все множество явлений субъективной реальности, развертывающихся как одновременно, так и последовательно, в той или иной степени «охватывается», организуется и в определенном смысле управляется нашим «Я», которое в свою очередь всегда в той или иной степени «проникнуто» их «содержанием». Лишь в патологии, в экстремальных ситуациях или в условиях прямого воздействия на соответствующие мозговые структуры возникают так называемые психические автоматизмы – переживания «чуждости» нашему «Я» отдельных компонентов субъективной реальности, их независимости от «Я», их навязанности как «не моего» .
Точнее, «Я», выступая в континууме субъективной реальности как одно из явлений (в ряду множества других), вместе с тем есть исходное и конечное явление субъективной реальности в том смысле, что оно «присутствует» в любом наличном ряду явлений субъективной реальности, «относится» к любому из них и таким образом выражает их связь, а в итоге - уникальную целостность данной субъективной реальности.
Всякий интервал субъективной реальности включает определенное «содержательное поле» и «Я». «Содержательное поле» как отражение тех или иных явлений действительности (в данном интервале) как бы внеположено «Я», противостоит ему, но в то же время «Я» так или иначе «входит» в это «содержательное поле»; последнее является его оперативным полем. В зависимости от конкретного «содержания» этого поля оперативные возможности «Я» могут быть весьма значительными или минимальными, но они всегда в той или иной степени реализуются, знаменуя интенциональность , активность сознательного акта.
Возьмем простой пример. Пусть доминирующим в «содержательном поле» данного интервала будет восприятие звездного неба или острая зубная боль. В обоих случаях «содержание» задано объективно реальными факторами и в этом смысле независимо от «Я». Но субъективный образ звездного неба или зубная боль присущи всегда конкретному человеку. Именно я вижу звездное небо, я испытываю зубную боль. Тем самым мое «Я» необходимо причастно данному «содержанию», в той или иной степени придает ему свои особенности и оперирует им. Ведь особенности переживаемой сейчас данным человеком картины звездного неба существенно обусловлены его знаниями, интересами, текущим эмоциональным состоянием и т.п. То же самое относится и к особенностям переживания зубной боли, хотя здесь оперативные возможности «Я» обычно минимальны. Однако люди по-разному переживают и «выносят» боль, по-разному стремятся избыть ее. Некоторые могут «отстранять» ее на периферию «содержательного поля», замещая его ядро другим «содержанием». Встречаются люди, способные подавлять боль, и в таких случаях оперативные возможности «Я» оказываются тоже очень большими.
Таким образом, «содержательное поле» несет в себе черты персональности , активности данного «Я». Попытки осмыслить интросубъективный план взаимоотношений «Я» и наличного «содержательного поля» выявляют их диалектически противоречивую связь, единство их внеположенности друг другу и взаимополагаемости . Антиномичность этой динамической структуры особенно резко проявляется в том, что особенности «Я» (по крайней мере, те или иные его аспекты, черты) могут выступать и, как правило, выступают в качестве «содержательного поля» (когда «Я» отображает, оценивает и регулирует себя), а значит, «содержательное поле» выступает в качестве «Я».
Здесь обнаруживается тонкая диалектика интросубъективных отношений, с трудом поддающаяся аналитическому описанию (крайне слабая разработанность проблемы и соответствующего научного языка вынуждает прибегать нередко к метафорическим средствам при попытках выделить и обозначить тот или иной момент структуры и динамики субъективной реальности).
Мы уже подчеркивали, что субъективная реальность как целостное образование существует лишь в единично-уникальной форме. Но это, разумеется, не означает отрицания ее инвариантности во многих отношениях. Ошибочно полагать, что наука не имеет доступа к индивидуально-неповторимому . Она способна описывать, объяснять и предсказывать индивидуально- неповторимое посредством множества его инвариантов, ибо в мире нет ничего абсолютно индивидуального и абсолютно неповторимого. Углубляющееся научное познание формирует все более прицельные инварианты, фиксирующие отдельные особенности единичного . Оперируя ими на эмпирическом и теоретическом уровнях, можно адекватно отобразить специфические черты существования и развития данного единичного как представителя данного (столь же уникального) класса. В противном случае единично-уникальное явно мистифицируется.
В принципе исследование субъективной реальности предполагает решение той же методологической задачи, которая встает при исследовании процесса роста березы или, скажем, поведения осьминогов, – нужно выделить адекватные инварианты (ибо березы и осьминоги существуют только в единично-уникальной форме; но то же можно сказать по крайней мере о всех явлениях живой природы, а может быть, и всякой дискретности вообще). При этом научное познание, оперируя наличными инвариантами и создавая новые , движется от абстрактного к конкретному. Вопрос в том, насколько адекватны такие инварианты и насколько результативно оперирование ими. Ниже мы попытаемся выделить некоторые общие характеристики и структурные инварианты субъективной реальности, преследуя самые скромные цели: начальное, эскизное и предположительное расчленение и структурирование этого сложного объекта.
Структуру субъективной реальности можно абстрактно характеризовать такими признаками. Она динамична (т.е. образующие ее компоненты и их связи пребывают в постоянном изменении; присущая ей форма упорядоченности и в этом смысле стабильности реализуется лишь путем непрестанно совершающихся локальных и глобальных изменений). Она многомерна (т.е. не является линейно упорядоченной, представляет собой единство многих динамических «измерений», каждое из которых выражает особое качество, несводимое к другому, обладающее своим способом упорядоченности, организации. Например, ценностное «измерение» структуры субъективной реальности хотя и связано неразрывно с ее действенно-волевым «измерением», однако не может быть сведено к нему, как и, наоборот, каждое из них представляет специфический регистр целостной организации субъективной реальности). Она биполярна (т.е. основные ее связи, интросубъективные отношения, определяющие целостность субъективной реальности, представляют единство противоположностей). Наконец, она может рассматриваться как самоорганизующаяся структура (ее целостность поддерживается, реализуется внутренними факторами, которые обеспечивают меру автономности локальных изменений и реконструкций, не нарушающих целостности).
Выделенные общие признаки диалектически взаимосвязаны, могут определяться друг через друга. Это означает, что динамичность многомерна, биполярна и выражает процесс самоорганизации, что биполярность динамична, многомерна и служит фактором самоорганизации, что многомерность динамична, биполярна и т.д. Тем самым глубже раскрывается содержание не только каждого признака, но и абстрактной характеристики структуры субъективной реальности в целом.
Следующий шаг анализа предполагает выявление и описание исходной, базисной структуры субъективной реальности. Она представляет собой, по нашему мнению, единство противоположных модальностей «Я» и «не-Я » . Их единство, взаимополагание выражает фундаментальное интросубъективное отношение, которое обнаруживается в каждом наличном интервале субъективной реальности, формирует его динамический смысловой каркас. Это было показано выше при рассмотрении соотносительности «Я» и «содержательного поля» во всяком конкретном интервале сознательного переживания.
Будучи взаимопротивопоставлен-ными , модальности «Я» и «не-Я » вместе с тем необходимо связаны, образуют динамический биполярный контур, в котором совершается движение «содержания» субъективной реальности. Это движение «содержания» есть процесс отражения объекта и одновременно ценностное отношение к отображаемому и управление самим движением «содержания».
В каждом интервале модальности «Я» и «не-Я » сохраняют свою определенность, несут специфическое «содержание». Причем в данном интервале может доминировать либо «содержание», принадлежащее модальности «Я» (когда в фокусе моего сознания находятся мои личностные особенности, когда я думаю о них), либо «содержание», принадлежащее модальности «не-Я » (когда мое внимание сконцентрировано на заинтересовавшем меня внешнем предмете, когда я поглощен какой-либо деятельностью).
Однако это же «содержание» способно изменять свою модальную принадлежность в другом «измерении», ибо «содержание», принадлежащее «Я» (т.е. отображающее свойства, особенности познающего, действующего, страдающего субъекта – мое отображение себя), становится для меня объектом познания и оценки, а следовательно, выступает как «не-Я »; но в этом случае модальность «Я», конечно, не устраняется, и нельзя сказать, что в данном интервале есть только модальность «не-Я »; биполярность и здесь непременно сохраняется, но «Я» уже изменяет свое «содержание». В том же отношении «содержание», принадлежащее «не-Я » (т.е. отображающее свойства, особенности других людей, внешних предметов, процессов), может переходить в модальность «Я», превращаться из «другого» в «свое», «усваиваться» данным «Я» в актах эмпатии , «очеловечения» яйлений природы, в игре, интериоризации опыта другого человека, в процессе освоения новой социальной роли и т.п.
В этом проявляется динамическая многомерность модальностей «Я» и «не-Я », каждая из которых в ином «измерении» или в ином интервале способна переходить в свою противоположность путем перемены модального знака переживаемого «содержания». Такого рода взаимопреобразования создают широчайшие возможности сознательного отображения и проектирования действительности (включая и саму субъективную реальность), освоения социального опыта, осуществления творческой деятельности.
Важно еще раз подчеркнуть, что постоянно совершающиеся взаимопереходы модальностей «Я» и «не-Я » не нарушают биполярной структуры субъективной реальности, единства этих противоположных модальностей во всяком наличном ее интервале. Каждая из них определяется лишь через противопоставление другой и соотнесение с ней. И если данное «содержание» переходит в другую модальность (например, из «Я» в «не-Я »), то оно замещается другим «содержанием», сохраняющим прежнюю модальность, без чего немыслимо наличие ее противоположности. Поэтому в самом общем виде «Я» есть то, что противополагается «не-Я » и соотносится с ним; и наоборот, «не-Я » есть то, что противополагается «Я» и соотносится с ним.
Эта взаимополагаемость (а,з начит , и неустранимость «Я») служила обычно основанием для субъективно-идеалистических выводов и для спекуляций в духе агностицизма. В таких случаях, однако, «не-Я » как явление субъективной реальности отождествлялось обычно с реальностью вообще и таким образом с самого начала – уже в исходной гносеологической установке – объективная реальность начисто устранялась. Но эта гносеологическая установка, замыкающая движение философской мысли в кругу абстракций, которые отображают лишь структуру субъективной реальности, оказывается при таком ходе мысли принципиально нерефлексируемой . В равной степени не рефлексируются и сами эти абстракции, совершенно исключается вопрос об их критическом анализе; то, что они обозначают, полагается как исходная, единственная и несомненная реальность.
Получается наивный онтологизм наизнанку – когда субъективная реальность берется в качестве объекта нашего знания, но при этом совершенно игнорируется проблема адекватности отображения объекта, устраняется необходимость гносеологической рефлексии, специального анализа тех познавательных средств, с помощью которых выделяется и описывается данный объект. Без этого же нельзя получить основательного знания не только о явлениях объективной реальности, но и о явлениях субъективной реальности.
Последовательный субъективный идеализм означает солипсизм, а такая философская концепция, сразу же заводящая в тупик, может быть в какой-то мере логически оформлена только на платформе радикального онтологизма , для которого «Я» (в такой же мере, как и производное от него «не-Я ») есть само по себе сущее, хотя и знаемое, но внепознавательное . Такого рода логическая несообразность, порождаемая радикальным (или детски наивным) онтологизмом , обнаруживается в основаниях любой субъективно-идеалистической концепции.
Модальности «Я» и «не-Я » нельзя выносить за пределы субъективной реальности, но в них и посредством их отображаются объективная действительность внешнего мира и самого человека, а также его внутренний мир как субъективная реальность. Отмечавшаяся выше способность данного «содержания» переходить из одной модальности в другую как раз и представляет выработанный в ходе социального развития диалектический механизм все более глубокого, активного отражения действительности, в том числе и ее «пробного», «предварительного», проектного преобразования в идеальном плане , т.е. в сфере субъективной реальности.
Недоразумения при истолковании понятий «Я» и «не-Я » нередко возникают из-за того, что «Я» связывается только с обозначением субъективной реальности, а «не-Я » понимается только как явление объективной реальности. Однако это неверно. Модальность «Я» может отображать не только явления субъективной реальности, но и объективно реальные социальные связи, действия и отношения личности. В свою очередь модальность «не-Я » способна отображать и «представлять» как явления объективной реальности, так и явления субъективной реальности (если они выступают в данном интервале как объект познания, оценки, управления).
Структура субъективной реальности раскрывается конкретнее, когда выясняются основные виды противопоставления (оппозиций) «Я» и «не-Я », когда отношения между ними приобретают содержательную определенность. Попытаемся выделить эти основные виды оппозиций, взяв в качестве системы отсчета модальность «Я».
Отношение «Я» к «не-Я » выступает как отношение «Я»; 1) к внешним предметам, факторам, процессам; 2) к собственному телу; 3) к самому себе; 4) к другому «Я» (другой личности); 5) к «Мы» (той социальной группе, общности, с которой субъект себя идентифицирует, к которой он себя причисляет); 6) к «Они» (к той социальной группе, общности, из которой субъект себя исключает, которой он себя противопоставляет); 7) к «Абсолюту» (Космосу, Богу, Природе, Бесконечному и т.п.).
Разумеется, этот перечень не претендует на полноту, но, как нам кажется, в первом приближении он охватывает основные виды «содержания», оформляемого модальностью «не-Я », а поэтому основные «измерения», в которых выступает и модальность «Я». Таким образом, раскрывается многомерность каждой из модальностей и вместе с тем многомерность фундаментальной структуры субъективной реальности, представленной их взаимополаганием , их диалектическим единством.
Более конкретное описание этой многомерности потребовало бы чрезвычайно сложного, многосту-пенчатого анализа. Ведь для того чтобы сравнительно полно раскрыть одно из выделенных отношений «Я», необходимо рассмотреть его не только само по себе, но и сквозь призму всех остальных. Так, нельзя понять отношение «Я» к самому себе (столь знакомое каждому из нас и столь жизненно значимое!), если оставить в тени отношение «Я» к предметному миру, к собственному телу, к другому «Я», к «Мы», к «Они», к «Абсолюту». Именно эти отношения образуют главные ценностно-смысловые узлы «содержания» нашего «Я», вне которых оно остается худосочной абстракцией. Поэтому каждое отношение, взятое в контексте остальных, отображает в себе целостную структуру субъективной реальности. Для иллюстрации этого мы попытаемся кратко рассмотреть отношение «Я» к самому себе. Но прежде необходимо выявить по крайней мере еще две биполярности в структуре субъективной реальности, которые имеют столь же принципиальное значение для ее понимания, как и единство модальностей «Я» и «не-Я ».
Патологическая дезинтеграция модальностей «Я» и «не-Я » проливает дополнительный свет на динамическую структуру субъективной реальности, позволяет выявить те сложнейшие интросубъективные отношения, связи, взаимопереходы , которые в норме «незаметны» или рефлексируются с большим трудом. В частности, некоторые патологические нарушения убедительно показывают, что отношение «Я» к самому себе существенно обусловлено отношением «Я» к предметному миру и к собственному телу. Это видно в тех случаях, когда явление дереализации , возникающее по различным причинам, влечет явление деперсонализации (чувство «потери собственного Я»). Последнее возникает как типичное следствие нарушения восприятия собственного тела, ибо отображения телесной организации образуют одно из базисных «измерений» модальности «Я», а, следовательно, выступают и в качестве «содержания», к которому оно постоянно относится как к своему «не-Я » .
Еще более отчетливо указанная зависимость проявляется в условиях сенсорной депривации и вообще при длительном пребывании человека в необычных для него условиях резкого снижения поступающей из внешнего мира информации. Такое «сплющивание», предельное обеднение текущего «содержания» модальности «не-Я » вызывает ненормальные отклонения и дезинтеграции в сфере модальности «Я» и отношения «Я» к самому себе .
Следует также хотя бы кратко сказать о существенных перестройках взаимосвязи модальностей «Я» и «не-Я » в случаях так называемых измененных состояний сознания , которые нельзя отнести к патологической деструкции, ибо они представляют собой эпизоды (иногда чрезвычайно значимые для личности!) нормального по сути своей самодвижения субъективной реальности. Мы имеем в виду такие разнообразные, плохо классифици-рованные феномены, как сновидения и просоночные состояния, изменения сознания в глубоких стадиях гипноза, необычные состояния сознания, вызванные медитацией или приемом некоторых фармакологических препаратов (например, ЛСД), состояния, возникающие в апогее вдохновения или любовного переживания, состояния религиозного экстаза и др. Для них характерна существенная деформированность структуры «текущего настоящего», взятой в ее основных биполярных «измерениях».
При сновидениях резко сокращается диапазон рефлексивности «содержания» модальностей «Я» и «не-Я », а также тормозится или прекращается динамика их переменного соотнесения (поэтому человек верит в то, что он видит или делает во сне). В глубоких гипнотических состояниях «содержа-ние » модальностей «Я» и «не-Я » сужается до пределов, задаваемых внушением гипнотизера, который определяет и границы рефлексивности этого «содержания», обычно крайне узкие; все остальное – арефлексивно . Подавляющее большинство диспози-циональных структур «отгорожено» от «текущего настоящего»; «содержание» «Я» может быть сведено до уровня «содержания» лишь одного его «другого Я» (когда, например, испытуемому внушили, что он великий художник, он стал вести себя в соответствии с этим своим «другим Я» – сообразно тому, насколько он знаком со смыслом «быть великим художником» и насколько это «содержание» «проигрывалось» ранее в его «другом Я» как ценность высокого ранга .
Особый интерес представляют структурные особенности «текущего настоящего» в тех интервалах субъективной реальности, которые можно было бы назвать сверхценными состояниями (апогей вдохновения, завершающий творческий акт, и т.п.). Вспомним Гёте: «Мгновенье, прекрасно ты, постой, продлись...» Эти состояния в противоположность будничному, зачастую «серому» сознанию образуют витальные пункты истории нашей субъективной реальности, которые «светят из прошлого» всю жизнь, поддерживая чувство ее оправданности и ее единства, несмотря на многочисленные зияющие «пустоты» прошлого (мы не рассматриваем здесь экстремальные по своей значимости переживания с отрицательным знаком, которые тоже имеют глубокий экзистенциальный смысл).
Эти вопросы заслуживают тщательного анализа, ибо они связаны с более глубоким пониманием многих важных социальных феноменов (как позитивных, так и негативных, например устойчивости религиозного сознания). Сверхценные состояния различаются по многим признакам: по социальной значимости и культурологическим особенностям, по ценностному рангу и характеру вызываемых ими последствий в структуре субъективной реальности и вообще по их «результату», источнику, длительности, воспроизводимости и т.д. Остановимся лишь на некоторых общих характеристиках.
В качестве сверхценного состояния «текущее настоящее» обнаруживает три типичных варианта структурных преобра зований .
1. Редукция модальности «Я» за счет непомерного «расши-рения » модальности «не-Я » – полная «захваченность » определенным «предметом» (которым, в частности, может быть и мое «другое Я»), самозабвение (например, в момент высшей творческой напряженности). И все же здесь нельзя говорить о полном исчезновении модальности «Я», она присутствует на периферии рефлексивного поля, предельно «истончена», но зато максимально активирована и «насыщена» в арефлексивном и диспозицио-нальном планах. Ретроспектив-но , в последующих интервалах это состояние переживается как чрезвычайная экзистенциальная полнота «содержания» и активности «Я».
2. Редукция модальности «не-Я » за счет сплошного заполнения рефлексивного поля «содержанием» модальности «Я» - инозабвение (при некоторых экстатических состояниях , в апогее силь-нейших сексуальных пережи-ваний и т.п.). Здесь, однако, также нельзя говорить о полном отсутствии модально-сти «не-Я », она прослеживается на границе рефлексивного и арефлексивного , актуального и диспозиционального , является чрезвычайно «насыщенной» и «значимой» за этой границей. Ретроспективно это состояние переживается как исключитель-ная экзистенциальная полнота «содержания» модальности «не-Я ».
3.Редукция обеих модально-стей , как бы их слияние, утрата сколько-нибудь заметной выде-ленности той или другой в данном «текущем настоящем» (нечто подобное мы переживаем в так называемых просоночных состояниях, не обладающих, однако, качеством сверхценности ). Наиболее яркие примеры этого описываются приверженцами восточных медитативных практик (йоги, дзэн-буддизма и др.). Подчеркнем, что их опыт может и должен рассмат-риваться в научных целях, независимо от их религиозных установок, т.е. как факт субъективной реальности, как особое, вызываемое опреде-ленными приемами сверхцен-ное состояние, которое, кстати, имеет многочисленные аналоги за пределами медитативной практики, например в некоторых эстетических переживаниях .
Основательный феноменологиче-ский анализ этих состояний весьма актуален во многих отношениях (в плане более эффективной критики мистицизма и т.д.). Наиболее выраженное состояние такого рода, достигаемое методами Дзэн, именуется «абсолютным самадхи ». Оно характеризуется как «необыкновенная тишина ума», «чистейшее существова-ние », «чистейшее переживание» (в смысле освобожденности «текущего настоящего» от каких-либо конкретных предметных «содержаний» и вообще от «содержания», которое могло бы быть определенно отнесено к модальности «Я» или «не-Я »),
Но это не есть абсолютная «пустота»; здесь налицо некое предельно «абстрактное содержание», так или иначе отображающее существование внешнего мира и человека, т.е. объективной и субъективной реальности. Мастера Дзэн обычно отмечают, что в подлинном самадхи сохраняется «бдительность», что «Я», по их словам, «нет на сцене, но оно бодрствует внутри» . Таким образом, и в этом состоянии мы находим обе модальности, но лишь на границе рефлексивного и арефлексивного , актуального и диспозиционального . Ретроспективно это состояние переживается как «просветление».
Во всех трех вариантах указанных выше структурных преобразований налицо феномен «остановки настоящего », имеющий, правда, в каждом случае свои особенности. Суть его, однако, в том, что данное «текущее настоящее» как бы приостанавливает свое движение, «застывает», становится как бы вневременным . В обычных состояниях сознания «настоя-щее » непрестанно «ускользает», в каждое мгновение его «уже нет», и чувство нашего существования опирается на «прошлое» и «будущее». В условиях же описанных структурных преобразований оно «еще есть», и это скорее всего и создает качество сверхценного состояния, чувство особой полноты и значимости нашего существования в данном интервале «текущего настоящего», т.е. такого отношения «Я» к самому себе, в котором оно как бы действительно обретает самого себя, как бы достигает желанного нераздельного тождества с самим собой.
Важно еще раз подчеркнуть, что отношения «Я» к самому себе так или иначе эксплицируют многомерную структуру субъективной реальности. Но это значит, что такого рода отношения, развертывающиеся акту-ально и формируемые диспозиции-онально , отражают прежде всего существующую структуру социальных отношений, ибо отношение «Я» к своему «Ты» проявляется через отношение его к другим «Я», к «Мы» и к «Они». Иначе говоря, «Ты» (мое «другое Я») непременно выражает общечеловеческие, классовые, нацио-нальные , групповые определенности данного уникального «Я», представляет собой в каждом случае персонализованный способ бытия ценностных нормативов данного общества, данной культуры, выступает как проявление социальных ролей (причем не только реально осуществляемых личностью, но и воображаемых, «примеряемых» к себе).
По справедливому выражению И. С. Кона, «человеческое «Я» есть единство во множественности» . Эта множественность раскрывается актуально и представлена диспозиционально именно как множественность отношений «Я» к самому себе, и они реализуются прежде всего в инвариантных социально-культурных формах, которые образуют ценностно - смысловой каркас субъективной реальности и, следовательно, «Я». Это важнейшее структурное «измерение» субъективной реальности хорошо раскрыто И. С. Коном .
Вместе с тем актуально осуществляющееся отношение «Я» к самому себе наряду с социально-культурной нормативностью проявляет и свой личностно-экзистенциальный план, ибо мое «другое Я» несет в своем «содержании» не только некоторый социально-культурный инвариант, но и нечто неповторимо свое как текущее переживание особенностей своего индивидуального существования. Социально-нормативное и личностно-экзистенциальное здесь неразрывны. Точнее, в моем «Я», эксплицирующим себя через множество моих «других Я» (а следовательно, и в моих «других Я»), социально-нормативное проявляется в форме личностно-экзистенциального, в которой оно может «упрощаться» или «усложняться», отчасти варьировать и «мутировать »; и здесь таится источник ценностно-смысловых новообразова-ний , которые потом могут обрести социально-нормативный статус.
В свою очередь личностно-экзистенциальное непременно проявляется в социально-нормативной форме. В этом выражается могучая власть господствующих в данном обществе, в данной социальной среде норм, ценностей и смыслов над каждым «Я», ибо они формируют «содержание» и направленность основных экспликаций данного «Я» в качестве своих «других Я», т.е. ценностные ориентиры, потребности, желания, упования, интересы, цели, идеалы личности. Но эта власть не является все же абсолютной, так как личность есть активное, само-сознательное существо, способное познавать социальную действитель-ность и самое себя, совершать выбор и переоценку ценностей. Здесь обнаруживается глубокая диалек-тическая связь социально-нормативного и личностно-экзистенциального, которая может быть основательно осмыслена лишь в контексте анализа социальной деятельности и взаимообусловленности общественного и индивидуального сознания. Некоторые вопросы этой проблематики будут нами рассмотрены далее.
Сейчас нам хотелось бы отметить еще один важный аспект отношения «Я» к самому себе, который отражает динамику ценностной структуры субъективной реальности в целом. Всякое мое «другое Я» есть персонализованная ценность, есть, по сути, ценностная интенция моего «Я». Это то, что полагается мной как хорошее или плохое, доброе, справедливое или наоборот и т.д., это то, чем бы я хотел обладать, чего хотел бы достичь и т.п. (зачастую это то, чем обладают и чего достигли или достигали другие). Многоликость моего «другого Я» есть выражение многообразия ценностных интенций «Я», которые должны быть определенным образом упорядочены, чтобы сохранялось его единство. И здесь мы видим двумерную упорядоченность: иерархическую и рядоположенную (когда ценности не различаются четко по рангу, выступают как одноуровневые). Иерархическую организацию ценностных интенций можно образно представить в виде слегка усеченного конуса. Чем выше ранг ценностей, тем их меньше. На высших уровнях этого «конуса» есть свои рядоположенности , но их число нарастает по мере движения вниз.
Мы рассматриваем в данном случае чисто формальный аспект организации ценностных интенций, отвлекаясь от того, что именно «располагается» наверху, какова подлинная социальная значимость высших ценностных интенций данного «Я». Нам важно выяснить общие черты этой динамической организации, хотя следующий шаг анализа должен состоять, конечно, в том, чтобы определить социальный масштаб и критерии подлинно высших ценностей (ибо высшими, доминирующими ценностными интенциями данного «Я» могут выступать и самые гнусные , низменные или просто ничтожные по своему «содержанию» интенции). Но это составляет специальную задачу, нас же интересуют основные варианты из- менения и деформации структуры ценностных интенций «Я», которые фиксируются диспозиционально , но актуально проявляются во множестве своих «других Я».
Как правило, верхний уровень «конуса» более стабилен; чем ниже уровень, тем он более динамичен и переменчив по кон- кретному «содержанию» ценностей. В условиях резкого увеличения числа ценностных интенций низшего уровня, их непомерного «расползания» вершина «конуса» как бы опускается, «проседает», иерархический контур деформируется, высшие ценностные интенции «снижаются», их управляющая функция по отношению к интенциям низшего ранга сильно ослабевает либо утрачивается во многих отношениях вовсе. Нарушается динамическое единство центрации и децентрации «Я». Тенденция децентрации прогрессирует, что приводит к феномену децентрированного «Я» (блуждающего в себе и вне себя – в джунглях вещей, неподлинных потребностей и малоценных коммуникаций). При этом «Я» сохраняет свое единство за счет усиления связей рядоположенных ценностных интенций, что отличает его от патологически децентри-рованного «Я».
Антиподом этого феномена является суперцентрированное «Я» , для которого характерна жесткая иерар-хическая организация ценностных интенций, имеющая вид неусеченного конуса; динамизм этой структуры минимален, т.е. естественная тенденция к децентрации выражена крайне слабо или вовсе не прослеживается; высшие интенции сведены нередко к одной- единственной. «Он знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть» – эти поэтические строки хорошо передают суть суперцентрированного «Я», но взятые вне контекста они могут выражать не только трагический, возвышенно-героический и вообще высокозначимый общественный смысл, но и траги-комический , и просто комический, и низменно-эгоистический смысл (в случае, например, современного скупого рыцаря и т.п.).
Высшая интенция суперцентриро-ванного «Я» определяется «содержа-нием » конкретной сверхценной идеи (термин, принятый в психиатрии, но употребляемый также для обозначения «нормальной одержимости» художника, ученого, политического борца и т.д.) . Если децентрирован-ное «Я» может полагать актуально в качестве своего «другого Я» что угодно – и в этом проявляется его ситуативность и «всевместимость », то суперцентрированное «Я» актуально полагает в качестве своего «другого Я» только то, что связано с «содержанием» сверхценной идеи, и в этом смысле оно целеустремлено и «сужено» (подобные свойства особенно остро проявляются при патологически суперцентрирован-ном «Я», когда сверхценная идея носит бредовый характер, не поддается никаким коррекциям, фокусирует в себе любое «содержание» и приобретает безраздельное господство над мышлением и поведением больного).
Между приведенными двумя крайними вариантами находятся различные градации центрированности и децентрированности «Я» (см ., например, ), учет которых важен для понимания всевозможных эволюций ценностной структуры субъективной реальности.
2. Формальный параметр означает, что всякое явление субъективной реальности выступает в определенной форме, ибо содержание всегда так или иначе оформлено. Содержательное многообразие явлений субъективной реальности есть вместе с тем и многообразие их форм, хотя первое образует гораздо более широкий диапазон, чем второе. Одна и та же форма способна нести в себе различное содержание. Когда мы говорим, например, о восприятии, то имеем в виду определенную форму существования самых разнообразных по своему содержанию чувственных образов. Но эта форма, конечно, не может адекватно воплощать в себе любое содержание (скажем, такое, которое обозначается термином «энергия квазара» или термином «закон»). Отсюда проблема многообразия форм существования и «движения» явлений субъективной реальности. Подобно тому как Ф. Энгельс характеризовал «формы движения мышления, т.е. различные формы суждений и умозаключений» , можно выделить основные формы, в которых представлено содержание субъективной реальности и в которых осуществляется его движение, преобразование.
Эти формы в той или иной степени отображаются средствами обыденного языка, в котором аккумулирован многовековой опыт самопознания человека. Однако их четкое описание и систематизация, а тем более попытки их теоретического упорядочения вызывают большие трудности. Научное описание этих форм, осуществляемое главным образом психологией, идет в русле тех формальных дискретизаций, которые сложились в обыденном языке (и которые в их содержательной наполненности тонко и многообразно выражались в художественной литературе).
Так, психология выделяет эмоции, ощущения, восприятия, представления, понятия, желания, волевое устремление и т.п., воображение, фантазию, мечту, разнообразные формы эстетических и этических переживаний; гораздо реже ее объектом выступают надежда, вера, любовь и другие сложные формы. Впрочем, даже сравнительно простые формы, такие, как эмоция или восприятие, подразделяются на множество видов и подвидов. Ведь радость, печаль, гнев, страх, удивление, недовольство и другие эмоции аналогичного порядка тоже представляют собой формы, каждая из которых может нести в себе и выражать разнообразное конкретное содержание.
Возникает задача разработки своего рода таксономии форм существования и движения явлений субъективной реальности, задача весьма актуальная в практическом и теоретическом отношениях, в частности в плане углубления современных гносеологических исследований, которые ограничиваются нередко лишь сферой чувственного и рационального, оставляя за скобками все остальное. Такого рода таксономия, или, если назвать суть дела точнее, феноменология , разрабатываемая с материалистических позиций, должна в идеале охватывать весь основной спектр формальных дискретизаций – от так называемых соматических субъективных отображений (боли, тошноты, жажды и т.д.) до высших форм организации содержания субъективной реальности (этических, эстетических, философских, политических убеждений и т.д.).
Таким образом, формальный параметр, указывая на одно из необходимых определений субъек-тивной реальности, требует описания данной формы самой по себе, в отвлечении от наполняющего ее содержания, и потому ставит специальную познавательную задачу, связанную с разработкой методов анализа, описания и систематизации форм существования и движения явлений субъективной реальности .
3.Истинностный параметр характеризует всякое явление субъективной реальности со стороны адекватности отображения в нем соответствующего объекта действительности. Это отображение является истинным или ложным, правильным или неправильным; оно может быть в той или иной степени, в тех или иных отношениях адекватным и неадекватным. В ряде случаев мы затрудняемся определить даже степень адекватности или неадекватности отображения и тогда говорим о его неопределенности. Но и тут мы не выходим за пределы истинностного параметра. Хотя человек нередко является плохим судьей собственных мыслей, текущих субъективных переживаний с точки зрения их истинности, адекватности отображения в них действительности, на самом деле они всегда непременно обладают этим параметром, являются в той или иной степени, в тех или иных моментах истинными, верными, адекватными либо наоборот.
Субъективная реальность содержит фундаментальную установку на истинность и правоту, которая функционирует диспозиционально и, как правило, арефлексивно , т.е. мы все время «настроены» на достижение адекватного знания о том, что стимулирует интерес и познавательную деятельность. Ее результаты соотносятся с некоторым набором внутренних критериев «истинности», «правильности», в роли которых выступают своего рода интегралы нашего опыта, усвоенные принципы, правила, нормы, символы веры, а также ряд других с трудом поддающихся описанию ценностных факторов.
В процессе такого соотнесения возникает субъективная уверенность, некое чувство «истинности», «верности», «правоты» или, наоборот, субъективная неуверенность и противоположное чувство «ложности» и т.п. (здесь возможны, впрочем, самые разнообразные нюансы). Эти внутренние санкционирующие механизмы, весьма далекие от совершенства, производят отбор и закрепляют в качестве «правильных», «истинных» не только действительно адекватные результаты, но и самые нелепые, превратные, ложные представления.
Вопрос об истинности и адекват-ности решается, конечно, не столько в сфере данной субъективной реально-сти , сколько за ее пределами – в межличностных коммуникациях, в социальной деятельности, в практике. Однако хотелось бы подчеркнуть два момента. Субъективные санкциони-рующие механизмы заслуживают пристального психологического и гносеологического анализа в целях более глубокого понимания содержательных новообразований, совершающихся в ходе познавательной деятельности. Даже истинные идеи и теории, которые явились эпохальными завоеваниями культуры, прежде чем обрели межличностный, а затем надличностный статус, должны были возникнуть в сфере данной субъективной реальности и пройти в ней первичную «проверку» и шлифовку.
Таким образом, данный параметр, фиксируя личностный уровень адекватности (неадекватности) отражения, знания, указывает на его обусловленность межличностным и надличностным уровнями знания и в конечном счете на диалектическую взаимообусловленность всех трех уровней с учетом «первичности» творческих новообразований, возникающих на личностном уровне. Этот параметр акцентирует преимущественно гносеологический план проблемы идеального .
4. Ценностный параметр означает, что всякое явление субъективной реальности есть не только отображение объекта, но и отношение к нему; точнее, это такое отображение, которое содержит отношение к нему субъекта, несет в себе определенную значимость для данной личности. Ценностное «измерение», необходимо присущее в той или иной степени явлениям субъективной реальности, представляет особое качество, несводимое к другим «измерениям», например к истинностному. Хорошо известно, что ложные представления могут иметь для личности исключительно высокую значимость, а истинные – крайне низкую положительную или даже отрицательную значимость.
В этом отношении ценностный параметр, как и истинностный, включает два полюса, один из которых выражает положительное, а другой – отрицательное значение. Выше мы уже подробно обсуждали ценностное «измерение» субъективной реальности. Поэтому здесь остается только еще раз подчеркнуть, что данный параметр акцентирует аксиологический план проблемы идеального .
5. Деятельно-волевой параметр характеризует всякое явление субъективной реальности со стороны вектора активности , выражает то «измерение» субъективной реальности, которое можно обозначить как проекцию в будущее и целеустремленность, как действенный, волеизъявительный и творчески-полагающий факторы. Эти факторы так или иначе проявляются в любом интервале «текущего настоящего» и, следовательно, в каждом явлении субъективной реальности. Они выражают особое качество, которое не может быть замещено ни одним из указанных выше параметров, хотя и предполагает их «присутствие». На языке психологии это качество описывается в разных плоскостях посредством таких терминов, как «желание», «стремление», «целеполагание », «волевое усилие», «умственное действие», «внутренний выбор» и т.д. Суть его можно кратко выразить как активность в широком смысле, включающую и ее высшее проявление – творческую активность.
Деятельно-волевой параметр позволяет рассматривать активность в ее саморазвитии как процесс новообразований, включающий существенные изменения ее направленности и способов реализации, как возможность становления ее все более высоких форм. Тем самым выдвигается задача разработки адекватных средств описания и объяснения этого важнейшего «измерения» субъективной реальности, вне которого не может быть понята самореализация личности как ответственного субъекта социальной деятельности. Поэтому данный параметр акцентирует праксеологический план проблемы идеального .
Подчеркнем еще раз, что любое актуально взятое явление субъективной реальности представляет собой не что иное, как «текущее настоящее» (пусть в его минимальном интервале). В силу этого оно необходимо обнаруживает каждый из пяти выделенных нами параметров, хотя в конкретных случаях один из них может быть выражен ярче, а другой – слабее. Эти параметры органически связаны. Несмотря на то, что они дают возможность аналитического описания, которое позволяет отвлекаться от рассмотрения целостной системы субъективной реальности, последняя характеризуется ими в такой же мере, как и всякое отдельно взятое явление субъективной реальности.
Мы отдаем себе полный отчет в том, что предпринятая в настоящей главе попытка выяснения структуры субъективной реальности носит пропедевтический характер и ее можно оценивать как призыв к дальнейшим, более основательным исследованиям этой чрезвычайно актуальной и сложной проблемы.