Теодор Герцль (Theodor Herzl) (1860-1904) - писатель и журналист, основатель сионизма. Уроженец Австро-Венгрии. Разработал план возрождения еврейского государства и заселения еврейским народом Палестины. По его инициативе был созван 1-й Сионистский конгресс, на котором было объявлено о создании Всемирной сионистской организации.
Теодор Герцль родился 2 мая 1860 года, в Будапеште в ассимилированной семье, соблюдающие еврейские традиции. Учился в реальной гимназии. В 1878 году поступил на юридический факультет Венского университета. В 1884 году Теодор получил степень доктора юридических наук и некоторое время проработал в судах Вены и Зальцбурга. Его мать, Жанетт Герцль, приобщала сына к немецкой культуре и языку. С детства будущий писатель имел склонность к литературе и писал стихи. Учась в гимназии, публиковал рецензии на книги и спектакли в одной из будапештских газет. Оскорбленный антисемитскими объяснениями учителя, бросил реальную гимназию.
Нация есть историческая общность людей, которую сплачивает наличие общего врага.
Герцль Теодор
В 1878 году, после смерти его девятнадцатилетней сестры от брюшного тифа семья Герцлеев переехала из Будапешта в Вену, где Теодор поступил на юридический факультет Венского университета. Недалеко от них жили великий новеллист Артур Шницлер и Густав Малер, будущий дирижер и один из наиболее выдающихся композиторов столетия.
В студенческие годы Герцль почти не интересовался еврейским вопросом (подобно Фрейду, Шницлеру и Малеру он поначалу занимал активные прогерманские позиции), однако на него тяжёлое впечатление произвела антисемитская книга немецкого философа Евгения Дюринга «О еврейском вопросе» (1881). Так же на него очень сильно повлияло избрание Карла Лугера мэром Вены. Этот харизматический антисемит вдохновил юного маляра Адольфа Гитлера, чье нищенское существование в Вене несколько лет спустя сформировало его жажду власти и ненависть к евреям (австрийский врач-психиатр и психолог, основатель психоанализа Зигмунд Фрейд признавал власть таких темных сил в подсознании человека, а его открытия привели к созданию современной психоаналитической терапии.)
В 1881 году он стал членом немецкого студенческого общества «Альбия» (Albia), но уже в 1883 покинул его в знак протеста против антисемитских высказываний его членов. В 1884 году получил степень доктора юридических наук и некоторое время проработал в судах Вены и Зальцбурга. В 1898 году, в своих автобиографических заметках им было отмечено: «Будучи евреем, я бы никогда не смог занять пост судьи. Поэтому я расстался одновременно и с Зальцбургом, и с юриспруденцией».
С 1885 года Теодор Герцль посвятил себя исключительно литературной деятельности. Он написал ряд пьес, фельетонов и философских рассказов. Некоторые его пьесы имели ошеломляющий успех на сценах австрийских театров, и некоторое время писатель считался одним из ведущих австрийских драматургов. Пьесы проходил на сценах Вены, Берлина, Праги и других театральных столиц Европы.
В 1889 году Герцль женился на Юлии Нашауэр (Julie Naschauer) (1868-1907), но семейная жизнь не сложилась, т.к. жена не понимала и не разделяла взглядов мужа. Судьба детей Герцля была трагична. Старшая дочь Паулина (1890-1930) покончила жизнь самоубийством, так же как и сын Ханс (1891-1930), который в 1906 году принял христианство, а после смерти сестры застрелился на её могиле в Бордо (Франция). Младшая дочь Маргарет (известная как Труде; 1893-1943) умерла в нацистском концлагере Терезин.
С октября 1891 по июль 1895 годов Герцль работал в Париже, корреспондентом влиятельной либеральной венской газеты «Neue Freie Presse», в которой публиковал, помимо прочего, заметки о парламентской жизни во Франции. Свои взгляды на политику Теодор опубликовал в небольшой книге «Бурбонский дворец» (здание, где находилась французская палата депутатов). В политических кругах Парижа Герцль неоднократно слышал антисемитские речи и высказывания. Его взгляды на решение еврейского вопроса постепенно менялись, что заметно уже в его пьесе «Гетто» (1894), переименованной затем в «Новое гетто».
В то время, как говорили, будущий вождь сионизма был пижоном, денди с бульвара, обожал слушать оперы Рихарда Вагнера, модно одеваться, сплетничать в кафе и фланировать по проспекту. Он был таким, каким и должен был быть джентльмен конца века, - щеголял аккуратно подстриженной бородой, пописывал модные пьески, унылую рекламу для туристов и фельетоны, наслаждался праздными радостями молодого человека в Вене мирного времени.
Мировоззрение Герцеля во взглядах и в жизни состоялся в 1894 году, под влиянием дела Дрейфуса (это совпало с прекрасным временем знаменитых людей: Тулуз-Лотрека, Клода Дебюсси, Шарля Бодлера и Сары Бернар). Раздававшиеся на парижских улицах крики «Смерть евреям!» окончательно и бесповоротно убедили его в том, что единственным решением еврейского вопроса является создание независимого еврейского государства. Поэтому в июне 1895 года Герцль обратился за поддержкой к барону Морису де Гиршу. Однако встреча не принесла результатов. В те дни Теодор начал писать дневник и делать первые наброски к книге «Еврейское государство». В своём дневнике он писал: «Идеи в душе моей гнались одна за другой. Целой человеческой жизни не хватит, чтобы все это осуществить…».
Свою программу Теодор Герцль изложил в книге «Еврейское государство. Опыт современного решения еврейского вопроса» (Der Judenstaat), которая была опубликована в Вене 14 февраля 1896 года. В том же году были опубликованы её переводы с немецкого на иврит, английский, французский, русский и румынский языки. В этой книге Герцль подчёркивал, что еврейский вопрос следует решать не эмиграцией из одной страны диаспоры в другую или ассимиляцией, а созданием независимого еврейского государства. Политическое решение еврейского вопроса, по его мнению, должно быть согласовано с великими державами. Массовое переселение евреев в еврейское государство будет проводиться в соответствии с хартией, открыто признающей их право на поселение, и международными гарантиями. Это будет организованный исход еврейских масс Европы в самостоятельное еврейское государство.
Герцль полагал, что образование подобного государства должно осуществляться по заранее продуманному плану. Еврейское государство должно быть проникнуто духом общественного прогресса (например, установление семичасового рабочего дня), свободы (каждый может исповедовать свою веру или оставаться неверующим) и равноправия (другие национальности имеют равные с евреями права). Для реализации этого плана Т. Герцль был убежден, что необходимо создать два органа - политический и экономический: «Еврейское общество» в качестве официального представительства еврейского народа и «Еврейскую компанию» для руководства финансами и конкретным строительством. Необходимые средства предполагалось получить при содействии еврейских банкиров, и только в случае их отказа должен был последовать призыв к широким еврейским массам».
Теодор Герцль в 1901 году на балконе отеля «Les Trois Rois» (Базель) во время очередного Сионистского конгресса вместе с Оскаром Мармореком и Максом Нордау организовал Всемирный сионистский конгресс (с 26 по 29 августа 1897) в Базеле и был избран президентом «Всемирной сионистской организации». Принятая там Базельская программа была основой для многочисленных переговоров (в том числе с германским императором Вильгельмом II и турецким султаном Абдул-Гамидом II) с целью создать «жилище для еврейского народа» в Палестине. Хотя старания Герцля тогда не увенчались успехом, его работа создала предпосылки для создания в 1948 году государства Израиль. В 1897 году Герцль опубликовал пьесу «Новое гетто» и создал в Вене «Die Welt», ежемесячник сионистского движения.
В 1899 году Теодор Герцль создал «Еврейское колонизационное общество» с целью закупки земли в Палестине, которая тогда была частью Османской империи. Великобритания предложила Герцлю как представителю Всемирной сионистской организации землю в Британской Восточной Африке (часть территории современной Кении под названием Уганда; не путайте с современным государством Уганда) для организации там еврейского государства (так называемый план Уганды). Герцль сам готов был принять данное предложение, но этому воспротивились другие активисты движения в том числе весьма близкие к Герцлю. Угандийские планы провалились из-за того, что большинство сионистов рассматривали как возможную территорию для еврейского государства только Палестину; кроме того, представители конгресса сочли предложенную британским министром колоний Джозефом Чемберленом территорию как непригодную для поселения.
В 1900 году Герцль опубликовал «Философские рассказы». В написанном им утопическом романе на немецком языке «Altneuland» («Старая новая земля» 1902, позже Нахумом Соколовым он был переведён на иврит), Теодор Герцль создал идеалистическую картину будущего еврейского государства. Здесь он сформулировал эскиз политического и общественного строя еврейского государства в Палестине. Он не предвидел арабско-еврейских конфликтов и стоял на точке зрения, согласно которой живущие в Палестине арабы будут радостно приветствовать новых еврейских поселенцев. В переводе на иврит роман назывался Тель-Авив (то есть «весенний холм», название библейского поселения); название будущего города Тель-Авив было навеяно романом Герцля.
Ожесточенные схватки с оппонентами, в дополнение к напряжённой борьбе за дело сионизма, привели к обострению болезни сердца, которой страдал Герцль. Его болезнь осложнилась воспалением легких. Своему другу, приехавшему навестить его, Герцль сказал: «Почему мы дурачим себя?. Колокол звонит по мне. Я не трус, и могу спокойно встретить смерть, тем более что я не потерял попусту последние годы своей жизни. Я думаю, что неплохо послужил своему народу». Это были его последние слова. Вскоре его состояние ухудшилось, и 3 июля 1904 году Герцль скончался в Эдлах, (Австрия).
В завещании Герцль просил похоронить его в Вене рядом с отцом, пока еврейский народ не перенесёт его останки в Землю Израиля. На его похороны в Вену приехали тысячи и тысячи сторонников со всей Европы. Венцы были потрясены душевной отзывчивостью евреев на его смерть, ибо помнили его лишь как литератора с причудливыми националистическими идеалами. Останки вождя сионизма были доставлены из Австрии в Иерусалим 14 августа 1949 года, вскоре после создания Государства Израиль. Ныне прах провозвестника еврейского государства покоится на горе Герцля в Иерусалиме, а недалеко от его могилы построен музей Герцля.
День смерти Герцля по еврейскому календарю 20-й день месяца таммуз отмечают в Израиле как национальный день его памяти.
Государство Израиль было провозглашено в 14 мая 1948 года, немного позже той даты, которую предсказал Теодор Герцль после 1-го Сионистского конгресса.
Теодор Герцль - цитаты
Нация есть историческая общность людей, которую сплачивает наличие общего врага.
Богатые могут сделать тебя знаменитым; но только бедные могут сделать тебя героем.
Деньги - вещь хорошая и приятная, вот только люди их портят.
Теодор Герцль
Основатель сионизма ТЕОДОР ГЕРЦЛЬ ( 1860-1904) Основоположник современного сионизма, Теодор Герцль был единственным сыном глубоко любивших его родителей. Герцль родился в Будапеште 2 мая 1860 года.Фото Теодора Герцля в возрасте 5 лет
в родительском доме в Будапеште.
Из ВИКИПЕДИИ
Его еврейское образование закончилось с бар-мицвой; по существу, он не слишком много знал об иврите или иудаизме. Он стал юристом в Вене, но затем решил выполнить мечту своего детства и стать писателем. Однако завоевать известность оказалось делом нелегким, и в возрасте 22 лет он писал в отчаяньи: "В моей жизни нет ни малейшего успеха, ни малейшего достижения, которым я мог бы гордиться".
Девятью годами позже Герцль получил серьезную работу — стал корреспондентом ведущей венской газеты "Нойе Фрайе Прессе". Новая работа привела его в Париж, где он почувствовал усиление антисемитизма.
Герцля начали преследовать мысли об антиеврейских предрассудках. Он почти убедил себя, что решение вопроса состоит в полном исчезновении евреев посредством перемены религии и смешанных браков. Но затем, поняв, как дорого на самом деле ему еврейское наследие, Герцль написал пьесу "Новое гетто", в которой с новой силой подтвердил свою принадлежность к еврействуи привязанность к нему.
В должности газетного репортера Теодор Герцль присутствовал на первом процессе Дрейфуса. Увиденное глубоко потрясло его. Он с самого начала верил в невиновность Дрейфуса, но не это особенно мучило его. Герцль писал в дневнике:
"Дело Дрейфуса — больше, чем судебная ошибка; в нем заключено желание подавляющего большинства французов осудить одного еврея, а через него — всех евреев. "Смерть евреям!" — вопила толпа, когда с его мундира сдирали капитанские планки. С той поры "Долой евреев!" стало боевым кличем. И где? Во Франции, в республиканской, современной, цивилизованной Франции, через сто лет после Декларации прав человека...
До этого момента большинство из нас верило, что решения еврейского вопроси можно ожидать в постепенном продвижении человечества к большей терпимости. Но если прогрессивный в других отношениях, бесспорно высокоцивилизованньш народ может дойти до такого состояния, чего можно ожидать от других народов?"
Разжалование Дрейфуса
И Герцль начал поиски путей обезопасить свой народ от антисемитов. В конечном счете он пришел к мысли простой, но по тому времени революционной: евреи должны иметь свое государство и свое правительство. В 1896 году он опубликовал призыв к созданию независимого государства в небольшой книжечке, которую он так и назвал: "Еврейское государство". В ней Герцль писал:
"Я верю, что придет замечательное поколение евреев. Маккавеи восстанут вновь. Позвольте мне еще раз повторить вступительные слова: евреи, которые этого желают, будут иметь свое государство.
Наконец мы будем жить как свободные люди на своей земле и мирно умирать в своих собственных домах. Мир будет свободнее нашей свободой, богаче — нашим богатством, величественнее — нашим величием".
Книга Герцля прозвучала как удар грома. О ней говорили повсюду. Немецкая печать, еврейская и нееврейская, называла идеи Герцля идеями сумасшедшего мечтателя. Русские сионисты, разделяя его мечты, опасались верить Герцлю. Они никогда не слышали о нем и не понимали, почему он в своей книге не упомянул о значении иврита, а также о тех, кто еще раньше призывал к рациональной независимости для евреев.
Т.Герцль. Базель.
Пятый Всемирный сионистский конгресс. 1901 г.
Дело было в том, что Герцль никогда не слыхал прежде о сионистах России. Пощнее он говорил, что не написал бы свою книгу, если бы знал о них. Излить свои мысли влекло его убеждение, что они оригинальны; и именно сила и свежесть воображения в его работах вдохновляла других. Отовсюду шли призывы, чтобы Герцль возглавил сионистское движение.
Теперь Герцль обратил всю свою энергию на решение одной задачи — создание еврейского государства. Это должно было стать — по идее Герцля — политическим решением еврейского вопроса, согласованным с великими державами. Евреи будут массово переселяться в еврейское государство в соответствии с Хартией, открыто признающей их право на поселение, и с международными гарантиями. Так родился политический сионизм.
Сначала Герцль искал поддержки со стороны богачей — евреев и неевреев. Но в идее государства он не смог убедить даже барона Эдмона де Ротшильда, хотя тот был главной опорой ишува. Это привело Герцля к решению, что с богачами ему делать нечего. "Надо немедленно организовать наши массы", — сказал он.
Первым крупным проектом Герцля был созыв еврейского конгресса. На собственные средства он создал еженедельник, посредством которого идея распространялась и отрабатывалась. Первый сионистский конгресс открылся в Базеле 29 августа 1897 года. Это было первое в истории официальное собрание евреев со всего мира — и оно было делом рук одного человека.
На встрече присутствовало около 200 еврейских руководителей. Они прибыли из Восточной и Западной Европы, из Англии, Америки, Алжира — старые и молодые, ортодоксы и реформисты, капиталисты и социалисты. Конгресс основал Всемирную сионистскую организацию, целью которой было создание обеспеченного публичным правом убежища для еврейского народа в Палестине. Были утверждены еврейский флаг и национальный гимн, которые стали впоследствии флагом и национальным гимном государства Израиль. В своем дневнике Герцль пророчески писал:
"В Базеле я основал еврейское государство. Может быть, через пять лет, а через пятьдесят лет наверняка, все увидят его".
Организация Объединенных Наций утвердила создание государства Израиль ровно через 50 лет после того, как эти слова были написаны.
Давид Бен-Гурион провозглашает независимость Израиля
под портретом Теодора Герцля.
Фото из ВИКИПЕДИИ
Перед смертью, случившейся 3 июля 1904 года, Герцль выразил желание быть похороненным рядом с отцом в Вене, где его останки должны находиться до тех пор, пока еврейский народ не перенесет их в Эрец Исраэль для перезахоронения. 14 августа 1949 года это желание было исполнено: сегодня его могила на Горе Герцля в Иерусалиме привлекает тысячи людей.
Теодор Герцль и его семья дорого заплатили за свое увлечение сионизмом. В роду у его жены Юлии были психически больные люди, и судьба детей Герцля стала трагической. Его старшая дочь Паулина умерла из-за пристрастия к наркотикам, а сын Ганс покончил с собой в день ее похорон. Младшая дочь Труда провела большую часть жизни в больницах и закончила ее в нацистском концлагере Терезиенштадт. Единственный внук Герцля (ребенок Труды) покончил с собой в 1946 году, и, таким образом, у Герцля не осталось никаких прямых наследников.
Жизнь полна неожиданностей. Случается, что чья-то, самая, казалось бы, неосуществимая идея, каким-то невероятным образом неожиданно находит свое воплощение. Именно такая идея однажды в корне изменила жизнь австрийского журналиста Теодора Герцля.
Что бы найти свое предназначение нужно определиться с целями
Произошло это в декабре 1894 года. Теодор Герцль освещал в своей газете, проходивший в Париже процесс по делу Дрейфуса. Наблюдая растущую на этой почве волну , он пришел к выводу, что единственно верный путь, ведущий к решению бесконечных проблем еврейского народа – это создание собственного государства. И эта идея настолько завладела им, что буквально перевернула всю дальнейшую судьбу.
За год он разработал программу, и ее цели нашли отклик и поддержку среди многих, разбросанных по миру, евреев. Особенно это проявилось в России, где были наиболее ограничены в правах и испытывали большие притеснения. Так начиналось движение, которое впоследствии получило название – сионизм. На двух, последовавших за этим конгрессах были приняты политические и экономические решения, придавшие этому движению официальный статус. Там же были выработаны методы претворения этих решений в жизнь.
Дальше, была напряженная, никогда не прекращавшаяся работа: переговоры с политическими лидерами и , открытие международного банка и формирование структур Всемирной сионистской организации, покупка земель в Палестине и на них еврейских эмигрантов, поиск союзников и бесконечные споры с оппонентами.
По прошествии полувека, после этих событий в Палестине было создано независимое еврейское государство.
Так каким же образом Теодор Герцль изменил мир?
Действительно, ведь на первый взгляд, он пытался решить сугубо национальную проблему. Но смотрите – сегодня во всех СМИ упоминается значительно чаще, чем какое бы то ни было другое. С момента его основания, не зависимо от отношений к Израилю и евреям, события, происходящие на этой земле, у всех вызывают самый острый интерес. И, в конце концов, вопрос о создании этого государства решался всем мировым сообществом.
Мы не в состоянии понять того, что скрыто за рамками нашей реальности, но даже с позиций этого мира очевидно, что само существование еврейского государства оказывает влияние на самые различные события и процессы, которые мы наблюдаем в современном мире.
Невозможное становится возможным, когда начинаешь жить ради ближних
Нет ничего удивительного в том, что нереальные идеи иногда находят свое место в жизни – это случается, если такая идея затрагивает интересы многих. Поэтому, чем шире круг заинтересованных, тем больше вероятность ее осуществления, и если это касается всего человечества, то этому начинает содействовать сама Природа.
Конечно, имеет значение человек, претворяющий эту идею в жизнь. Если он горит этой идеей и отдает ей себя без остатка, всегда находятся рядом люди, которые так же загораются ею и доводят до намеченной цели.
Теодор Герцль умер 3 июля 1904 года – не выдержало сердце. Ему было 44 года. Последние слова, которые он произнес – «Колокол звонит по мне. Я не трус, и могу спокойно встретить смерть, тем более, что я не потерял попусту последние годы».
Демосфен - древнегреческий оратор и риторик, мастерство и острота мысли которого до сих пор приводятся в пример современным политикам и адвокатам. Этот человек собственной биографией доказал, что целеустремленность и терпение позволяют преодолеть любые преграды: Демосфен справился не только со стеснительностью, но и с заиканием. Даже такие вещи, казалось бы, несовместимые с ораторским искусством, не помешали этому человеку добиться успеха.
Детство и юность
Будущий оратор родился, предположительно, в 384 году до нашей эры, в Верхней Пеании, что неподалеку от Афин. Отец Демосфена, в честь которого и был назван сын, владел собственной оружейной фабрикой. Семья Демосфена не бедствовала и даже имела некоторое количество рабов. Мать будущего риторика звали Клеовула.
К сожалению, в детстве Демосфену пришлось столкнуться с людской жадностью и несправедливостью жизни. Именно эти события позже повлияли на выбор жизненного пути Демосфена. Дело в том, что мальчик рано потерял отца. Однако Демосфен-старший позаботился о детях (у Демосфена была сестра) и о жене. Мужчина оставил крупную сумму денег друзьям, которых попросил опекать свою семью.
Но опекуны оказались беспринципными людьми: прикарманив деньги и приданое, они отвернулись от жены Демосфена-старшего и детей. Несмотря на столь неприятные события, Демосфен посещал школу и получил хорошее образование. А главной мотивацией для молодого человека стала мысль о справедливом наказании нечестных опекунов.
Риторика
Примечательно, что обида, нанесенная Демосфену опекунами, не ожесточила сердце молодого человека, однако внушила будущему оратору острое чувство «законности» - так Демосфен называл справедливость, которую полагал важнейшей добродетелью. Чтобы добиться этой законности по отношению к обидчикам, юноша постепенно начал упражняться в ораторском искусстве.
Кроме того, едва достигнув 18-летия, молодой человек нанял известного в то время оратора Исея, чтобы тот обучил его премудростям аттического права и красноречию, столь необходимому в судебных делах.
Таким образом, процесс тяжбы с неудавшимися опекунами оказался для Демосфена лучшей школой риторики. Жизнь юноши, в отличие от дней его сверстников, была наполнена упорным трудом. Демосфен развивал речь, дар убеждения и укреплял веру в собственные силы.
Дополнительная сложность для молодого человека заключалась во врожденном дефекте речи: Демосфен заикался (по другим сведениям - картавил). Но и с этой преградой удалось справиться: ежедневно юноша упражнялся произносить речи с камушками во рту и таким образом избавился от недостатка.
Вскоре Демосфен настолько поднаторел в ораторском искусстве и знании законов, что к нему начали обращаться люди с просьбами выступить адвокатом. Демосфен начал помогать другим разрешить те или иные проблемы, пользуясь собственным красноречием.
Через некоторое время Демосфена стали почитать как лучшего ритора. Сам оратор позже напишет, что главным оружием умелого оратора являются не четкое произношение, грамотная речь и убедительные аргументы. Каждый оратор, по мнению Демосфена, прежде всего должен обладать благородством и нравственностью, только тогда его могущество сравнится по силе с мощью вооруженного войска.
Собственным принципам Демосфен следовал неуклонно: оратор не стремился к личной выгоде, а также не боялся осуждения или неудовольствия власть имущих. Демосфен высказывал то, что считал справедливым, стремясь к «законности» в каждой мелочи.
Не обошлось в жизни оратора и без недоброжелателей. Некий Мидий, обеспеченный человек и друг нечестных опекунов Демосфена, постоянно пытался помешать оратору, замышляя мелкие и крупные пакости. Мидий оскорблял оратора, очернял Демосфена в глазах народа и даже подкупал судей. Доходило до того, что противник Демосфена испортил праздничные одежды оратора, подготовленные для торжественной речи.
Но даже такие обиды и нападки не заставили Демосфена отступиться от собственных принципов: оратор не отвечал обидчику самостоятельно, а требовал законного разбирательства в суде.
Личная жизнь
О личной жизни оратора Демосфена сохранилось мало сведений. Известно, что риторик был женат на афинянке. Первый ребенок Демосфена, девочка, умерла в младенчестве. Позже жена подарила оратору двух сыновей.
Смерть
Жизнь Демосфена пришлась на тяжелое для Греции время: страна страдала от нападок Македонии и постоянно подвергалась нападениям. Демосфен, воспользовавшись даром убеждения, пытался склонить людей к мысли о том, что разрозненные греческие полисы должны сплотиться в борьбе с врагом.
Отчасти оратору удалось добиться желаемого: часть полисов действительно объединились против Македонии. Однако таковых оказалось слишком мало, и греческое войско пало в очередной битве. Власть перешла в руки македонцев, которые наводили собственные порядки. Несмотря на это, Демосфен продолжил выступать с речами против захватчиков.
Разумеется, македонцам не понравился непокорный оратор-вольнодумец. Демосфену вынесли смертный приговор. Великий риторик попытался избежать печальной участи и покинуть столицу, однако, не успел. Демосфена схватили, но мужчина в один момент ухитрился на мгновение вырваться из рук стражи и принять смертельный яд.
Мужественному оратору установили памятник неподалеку от храма Посейдона. Кроме того, старшему сыну Демосфена пожаловали привилегию не платить налоги. Таким образом афиняне почтили память человека, которого не сломила даже смертельная опасность.
Демосфена зачастую сравнивают с другим древним оратором - . В «Сравнительных жизнеописаниях» подчеркивал, что Демосфена отличала прямолинейность и честность, в то время как Цицерон старался быть более гибким и менее категоричным в суждениях.
Сейчас сохранившиеся речи Демосфена остаются наглядным материалом, по которому можно судить о нраве и культуре Греции того времени, а также об ораторском искусстве и законах, принятых в те далекие годы.
- «Олинфская Первая»
- «Олинфская Вторая»
- «Первая речь против Филиппа»
- «Вторая речь против Филиппа»
- «О делах в Херсонесе»
- «О распределении средств»
- «О симмориях»
- «О свободе родосцев»
- «За мегалопольцев»
- «О договоре с Александром»
- «За Ктесифона о венке»
- «О преступном посольстве»
Ораторское искусство с древнейших времен высоко ценилось греками. Установление же демократических форм жизни способствовало его развитию. Поэтому красноречие наивысшего расцвета достигло в Афинах и в городах Сицилии. Следуя принципам риторики, греческие ораторы говорили нараспев, их речь приближалась к ритмической, сопровождалась мимикой и актерскими телодвижениями.
Самым выдающимся деятелем в области разработки греческой ораторской прозы был уроженец Сицилии софист Горгий, современник Еврипида и Геродота . Он говорил, что задача оратора – заставить слушателей поверить ему. Для этого он должен очаровать аудиторию особыми ораторскими приемами, которые теперь принято называть «горгианскими фигурами». Сюда относятся метафоры, звуковые повторы и антитетически построенные фразы, когда одна половина фразы противопоставляется другой; при этом соблюдается особая симметрия: количество слов и. их расстановка в обеих частях фразы должны быть одинаковы.
Влияние теории Горгия распространилось на все виды греческой ораторской прозы: на судебное, торжественное и политическое красноречие.
Оратор Лисий
Наиболее известным судебным оратором Греции конца V – начала IV вв. до н. э. был Лисий .
На основании свидетельств древних можно заключить, что он родился в 459 г. и умер после 380 г. до н. э.
Лишь однажды Лисий непосредственно сам выступил на суде против одного из бывших олигархов Эратосфена, которого он считал виновником гибели своего брата. Все остальные – обвинительные и защитительные – речи были записаны этим греческим оратором в первом лице для других людей, которые, должны были сами выступать на суде с обоснованием своего дела. К нему обращались с заказами люди самого разнообразного общественного положения и образования и т. п., и Лисию приходилось в своих речах приноравливаться к культурному уровню и положению заказчика, для того чтобы эти речи звучали естественно в устах того или иного человека.
Из огромного количества приписываемых оратору Лисию речей до нас дошло 34. Они написаны простым языком, приближающимся к живой разговорной речи. В них чувствуется стремление к жизненной правде. Лисий – оратор-художник; в его речах мы находим живые и яркие картинки быта, выпуклые и психологически верные характеристики людей.
Лучшее в речах оратора Лисия – их повествовательные части, воссоздающие ситуацию. В этих частях он не только умел возбудить симпатию к подсудимому (если речь была защитительной), но и вплести в нее значительную часть аргументации, предупреждающую возможные возражения. При этом ни гнева, ни пафоса, характерного для речей некоторых других греческих ораторов, у Лисия нет: тон его удивительно спокоен, доводы ясны, выражения точны и конкретны. Уже древние отмечали чистоту его языка, отсутствие в нем как неологизмов, так и устаревших слов, а также конструкций, чуждых языку современников.
Насколько обширны повествовательные части речей Лисия, настолько кратки их эпилоги – иногда они состоят из нескольких слов.
Речи Лисия имеют значение не только как образец греческого ораторского искусства той эпохи; они вводят нас в житейские будни греков, знакомят с обычаями, с бытом, с моральными понятиями, правовыми установлениями своего времени. Ценные сведения об этом можно почерпнуть из любой речи Лисия. Примером может послужить «Речь, произнесенная в Ареопаге в защиту неизвестного, обвиненного в уничтожении священной маслины». Культура маслин в Греции была одним из главных источников благосостояния государства. Кроме деревьев, принадлежащих частным лицам, по всей Аттике были рассеяны маслины, якобы выросшие от удара копья Афины ; они считались священными, и срубить такое дерево значило совершить преступление против религии, которое каралось конфискацией имущества и изгнанием виновного. Во время Пелопоннесской войны многие деревья погибли или были повреждены.
Если бы нам не были известны эти факты, мы могли бы почерпнуть их из названной речи оратора Лисия. Он составил ее для человека, обвиненного сикофантами (доносчиками-шантажистами) в уничтожении священной маслины. Человек этот утверждает, что он купил свой участок земли после войны, и на нем не было маслин. В качестве свидетелей он приводит на суд лиц, которым он сдавал купленный участок в аренду. Лисий вкладывает в уста подсудимого многочисленные логические доказательства его невиновности. Подсудимый говорит, что уничтожение дерева принесло бы ему лишь убыток, а не выгоду и что, уничтожив маслину, он оказался бы в руках у собственных рабов: «...Разве я не был бы несчастнейшим в мире человеком, если бы мои слуги как свидетели такого преступления стали на всю мою жизнь не рабами мне, а господами? Таким образом, как бы сильно они не провинились передо мною, я не мог бы их наказать, вполне понимая, что от них зависит и мне отомстить и самим получить свободу за донос» (пер. С. И. Соболевского).
Подсудимый говорит, что для него, человека с усердием выполнявшего все государственные повинности, сражавшегося за отечество, не жалевшего денег на постройку кораблей и на устройство хоров, было бы величайшим несчастием лишиться гражданских прав.
Таким образом, мы узнаем из этой речи оратора Лисия и о том, что дела, связанные с религией, разбирались в ареопаге, а не в гелиэе , и о законе, освобождавшем на волю рабов за донос, и о том, кто такие сикофанты, и об обязанности богатых граждан субсидировать постройку флота и театральные представления и о многих других чертах древнегреческой жизни. Свидетельство очевидца представляет для нас большую ценность даже относительно тех фактов, которые нам известны из других источников.
Оратор Исократ
Самый яркий представитель торжественного (или эпидейктического) красноречия древней Греции – оратор (436–338 гг. до н. э.), ученик Горгия, основатель риторической школы в Афинах. Но риторика преподавалась в этой школе не как формальная дисциплина, обучающая только искусству ораторской речи, а как средство познания и распространения истины.
Исократ сам не произносил речей, а только обучал красноречию и писал речи, которые распространялись по Греции. Самая знаменитая его речь «Панегирик» представляет собой прославление Афин; оратор призывает греческие общины к объединению под гегемонией Афин и Спарты.
Оратор Исократ
Характерная черта ораторского стиля Исократа – пышность. Он является создателем так называемого периода – сложного предложения, представляющего собой совокупность подчиненных и подчиняющих предложений с ритмическим началом и ритмической концовкой и ставшего впоследствии нормой для художественной прозы. Этот греческий оратор также ввел правило, по которому следует избегать зияний – стечений гласных в составе слова или на стыке слов.
Гладкие, красивые, симметрично построенные периоды Исократа придавали его речам известную монотонность и холодность; форма в них превалирует над содержанием, и в них нет того одушевления, которое так характерно для самого выдающегося политического оратора Древней Греции – Демосфена.
Оратор Демосфен
(384–322 гг. до н. э.) был сыном владельца оружейной мастерской, но уже в детстве осиротел. Отец оставил ему большое состояние, но опекуны расхитили его. Едва достигнув совершеннолетия, Демосфен подал в суд на своих опекунов, но, хотя процесс он выиграл, ему удалось вернуть себе лишь ничтожную часть наследства – дом и немного денег. Этот судебный процесс явился первым толчком к ораторской деятельности Демосфена – самого прославленного из представителей греческого красноречия. Имя его стало нарицательным именем вдохновенного оратора-борца. Время его жизни – IV в. до н. э.– представляло собой эпоху кризиса греческого демократического полиса. Поражение Афин в Пелопоннесской войне привело не только к глубокому упадку афинской демократии, но и к ослаблению связи между полисами, благодаря которой Греции удавалось противостоять экспансии извне. Теперь же города-государства, раздираемые внутренними противоречиями, с трудом сопротивляются новым силам, появившимся на политическом горизонте, в первую очередь, Македонии.
Демосфен задолго до завоевания Греции Македонией разгадал грозящую греческой независимости опасность и всю жизнь боролся в качестве оратора и государственного деятеля против македонской экспансии.
В Афинах была довольно большая партия, придерживавшаяся македонской ориентации, т. е. считавшая, что борьба против Македонии бесполезна и необходимо ей подчиниться.
Оратор Демосфен
Самым ярким из политических противников Демосфена был оратор Эсхин . В своей речи «О недобросовестном посольстве» Демосфен обвиняет Эсхина в предательстве интересов Эллады и в сговоре с македонским царем Филиппом. Эсхину удалось оправдаться, но ораторская борьба между ним и Демосфеном продолжалась несколько лет, и после блестящей речи Демосфена «О венке» , завершившей эту борьбу, Эсхин вынужден был уйти в изгнание.
С именем Демосфена связано представление о человеке огромной целеустремленности и железной воли. Плутарх и другие античные авторы рассказывают, что он обладал физическими недостатками, недопустимыми для греческого оратора: у него была плохая дикция, слабый голос и «короткое дыхание», заставлявшее его прерывать период, что мешало пониманию смысла фразы; во время декламации он дергал плечом – это отвлекало внимание слушателей.
Благодаря непрерывному и упорному труду Демосфен избавился от всех этих недостатков. Упражняясь в декламации, он говорил, набрав в рот мелких камешков, чтобы выработать четкую дикцию; будущий великий греческий оратор громко читал отрывки из поэтов на бегу, не останавливаясь на крутых подъемах, чтобы научиться произносить длинные фразы, не переводя дыхания; упражняясь в красноречии, он укреплял на крыше меч, направленный острием к его плечу: боязнь уколоться заставляла его усилием воли удерживаться от подергивания плечом и т. п.
Речи Демосфена как политического оратора были рассчитаны на большое скопление народа, и это сказалось на их структуре: стиль речей сжат и суров; чтобы не расхолаживать аудиторию, оратор, сделав краткое вступление, быстро переходил к сути дела. Рассказ его полон экспрессии и динамики, он прерывается риторическими вопросами, в нем много метафор, антитез, олицетворений, сравнений. Демосфен широко использует прозаический ритм и «фигуру умолчания», которая заключается в том, что оратор подчеркнуто умалчивает о том, что обязательно должно прозвучать в его речи, и чего ожидают слушатели.
Демосфен видел недостатки афинской демократии своего времени, боролся против злоупотреблений и предрассудков. В одной из речей (IX, 36) он сетует на то, что греки утратили свободолюбие, которое в свое время позволило им победить персов. Раньше они ненавидели взяточников, считали величайшим позором подкуп; виновного в нем сурово наказывали, не допуская ни заступничества за него, ни снисхождения, а теперь подкуп полководцев и ораторов в порядке вещей, и тот, кто признается в том, что принял взятку, вызывает только насмешки.
Наиболее знаменитые ораторские речи Демосфена – речи против Филиппа Македонского (так называемые «Филиппики»), покорившего Грецию в 338 г. до н. э. Как и другие речи Демосфена «Филиппики» замечательны силой аргументации и проникнуты страстным и мужественным пафосом борьбы.
В третьей речи против Филиппа он говорит, что в народных собраниях звучит лесть и угодничество, которые вредят политике любого греческого государства: «Свободу речи во всех других случаях вы считаете настолько общим достоянием всех живущих в государстве, что распространили ее и на иностранцев, и на рабов, и часто у нас можно видеть рабов, которые с большей свободой высказывают то, что им хочется, чем граждане в некоторых других государствах, но из совещаний вы ее совершенно изгнали» (Демосфен, IX, 3; пер. С. И. Радцига).
Уже из этих слов видно, что оратор Демосфен был безусловным приверженцем демократии, которую он считал единственным приемлемым государственным строем. Всякое единовластие представлялось ему противоестественным, враждебным свободе и законам. В речи «О преступном посольстве» он говорит: «Нет, нет на свете ничего такого, чего следовало бы бояться больше, чем такого положения, когда позволяют кому-нибудь становиться выше большинства» (Демосфен, XIX, 296; пер. С. И. Радцига).
После смерти Филиппа Демосфен боролся против его сына Александра Великого . В конце жизни, в 324–322 гг. до н. э., Демосфен был в изгнании. В 322 г. он принял участие в восстании Афин против Македонии , и когда афиняне потерпели поражение, он принял яд, чтобы не попасть в руки врагов, которые хотели взять живым прославленного оратора.
В 280 г. до н. э., через 40 лет после смерти Демосфена, греки почтили его память бронзовой статуей с надписью:
«Если бы мощь, Демосфен, ты имел такую, как разум,
Власть бы в Элладе не мог взять македонский Арей»
(пер. М. Е. Грабарь-Пассек).