Международное гуманитарное право. «медицинские чины» в российской провинции (xviii – середина xix вв.) Подготовка военных врачей

Руководствуясь клятвой Гиппократа, принципами гуманизма и милосердия, документами Всемирной Медицинской Ассоциации по этике и законодательством РФ в части права граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь, декларируя определяющую роль врача в системе здравоохранения, учитывая особый характер взаимоотношений врача с пациентом и необходимость дополнить механизмы правового регулирования этих отношений нормами врачебной этики, декларируя, что каждый врач несет моральную ответственность перед медицинским сообществом за свою врачебную деятельность, а медицинское сообщество несет ответственность за своих членов перед обществом в целом, Ассоциация врачей России принимает настоящий Этический Кодекс российского врача.

ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ (ВРАЧ И ОБЩЕСТВО)

Статья 1

Главная цель профессиональной деятельности врача - сохранение жизни человека и улучшение ее качества путем оказания ургентной, плановой и превентивной медицинской помощи.

Врач обязан быть постоянно готов оказать ургентную медицинскую помощь любому человеку вне зависимости от пола, возраста, расовой и национальной принадлежности пациента, его социального статуса, религиозных и политических убеждений, а также иных немедицинских факторов, включая материальное положение. Предложение безвозмездной помощи неимущему этично и оправдано.

Врач должен всеми легальными способами способствовать делу охраны здоровья населения, в том числе, осуществляя просветительскую деятельность по вопросам медицины, гигиены, экологии и культуры общения.

Врач не может присутствовать при смертной казни и пытке, ни, тем более, участвовать в них. Врач не может ни санкционировать, ни оставить без внимания любые формы проявления жестокости или унижения человеческого достоинства.

Статья 2

Главное условие врачебной деятельности - профессиональная компетентность врача: его специальные знания и искусство врачевания.

Врач должен активно стремиться к углублению своих знаний, памятуя, что качество медицинской помощи не может быть выше полученного образования.

Именно профессиональная компетентность, наряду с гуманистической нравственной позицией, предполагающей высокую требовательность к себе, способность признавать и исправлять собственные ошибки, дает врачу право на самостоятельное принятие медицинских решений.

Недопустимо причинение вреда пациенту, нанесение ему физического, нравственного или материального ущерба ни намеренно, ни по небрежности. Врач не вправе безучастно относиться и к действиям третьих лиц, причиняющих такой ущерб.

Врач обязан сопоставить потенциальную пользу с возможными осложнениями от вмешательства, особенно если обследование или лечение сопряжены с болью, применением мер принуждения и другими тягостными для пациента факторами. Лекарство не должно быть горше болезни!

Статья 4

Злоупотребление знаниями и положением врача несовместимо с врачебной профессией.

Врач не вправе: - использовать свои знания и возможности в негуманных целях. - без достаточных оснований применять медицинские меры или отказывать в них. - использовать методы медицинского воздействия на пациента с целью его наказания, а также в интересах третьих лиц.

Врач не вправе навязывать пациенту свои философские, религиозные и политические взгляды. Личные предубеждения врача и иные непрофессиональные мотивы не должны оказывать воздействия на диагностику и лечение.

Врач, пользуясь своим положением лечащего или психической несостоятельностью пациента, не имеет права заключать с ним имущественные сделки, использовать в личных целях его труд, вступать с пациентом в интимную связь, а также заниматься вымогательством и взяточничеством.

Врач вправе принять благодарность от пациента и его близких.

Статья 5

Врач обязан быть свободным.

Право и долг врача - хранить свою профессиональную независимость. Во время войны и мира, оказывая медицинскую помощь новорожденным и старикам, военнослужащим и гражданским лицам, руководителям высшего ранга и лицам, содержащимся под стражей, врач принимает на себя всю полноту ответственности за профессиональное решение, а потому обязан отклонить любые попытки давления со стороны администрации, пациентов или иных лиц.

Врач должен отказаться от сотрудничества с любым физическим или юридическим лицом, если оно требует от него действий, противоречащих этическим принципам, профессиональному долгу или закону.

Участвуя в экспертизах, консилиумах, комиссиях, консультациях и т.д., врач обязан ясно и открыто заявлять о своей позиции, отстаивать свою точку зрения, а в случаях давления на него - прибегать к юридической и общественной защите.

Статья 6

Врач отвечает за качество медицинской помощи.

Врач должен приложить все усилия, чтобы качество оказываемой им помощи было

на самом высоком уровне.

Оценивать качество оказываемой врачом медицинской помощи могут только коллеги, аккредитованные врачебной ассоциацией.

Статья 7

Врач имеет право отказаться от работы с пациентом.

Врач может отказаться от работы с пациентом, перепоручив его другому специалисту в следующих случаях:

Если чувствует себя недостаточно компетентным, не располагает необходимыми техническими возможностями для оказания должного вида помощи;

Данный вид медицинской помощи противоречит нравственным принципам врача;

Врач не в состоянии установить с пациентом терапевтическое сотрудничество.

ВРАЧ И ПРАВА ПАЦИЕНТА

Статья 8

Врач и право пациента на свободу и независимость личности.

Врач должен уважать честь и достоинство пациента. Грубое и негуманное отношение к пациенту, унижение его человеческого достоинства, а также любые проявления превосходства или выражение кому-либо из пациентов предпочтения или неприязни со стороны врача недопустимы.

Врач должен оказывать медицинскую помощь в условиях минимально возможного стеснения свободы пациента, а в случаях, по медицинским показаниям требующих установления контроля за поведением пациента, строго ограничивать вмешательство рамками медицинской необходимости.

При возникновении конфликта интересов пациент-общество, пациент-семья и т.п. врач

обязан отдать предпочтение интересам пациента, если только их реализация не причиняет прямого ущерба самому пациенту или окружающим.

Статья 9

Врач и право пациента на адекватную информацию о своем состоянии.

Врач должен строить отношения с пациентом на основе взаимного доверия и взаимной ответственности, стремясь к «терапевтическому сотрудничеству», когда пациент становится терапевтическим союзником врача. В оптимистичном ключе и на доступном для пациента уровне следует обсуждать проблемы его здоровья, разъяснять план медицинских действий, дать объективную информацию о преимуществах, недостатках и цене существующих методов обследования и лечения, не приукрашивая возможностей и не скрывая возможных осложнений. Врач не должен обещать невыполнимое и обязан выполнять обещанное.

Если физическое или психическое состояние пациента исключает возможность доверительных отношений, их следует установить с его законным представителем, родственником или другим близким лицом, позиция которого, с точки зрения врача, в наибольшей степени соответствует интересам пациента.

Статья 10

Врач и право пациента на получение медицинской помощи, не ограниченной какими-либо посторонними влияниями.

При оказании медицинской помощи врач должен руководствоваться исключительно интересами пациента, своими знаниями и личным опытом. Никакие вмешательства во взаимоотношения врач-пациент вообще и в лечебный процесс в частности, иначе чем по просьбе врача, недопустимы.

Не может быть никаких ограничений права врача на выписку любых препаратов и назначение любого лечения, адекватного с точки зрения врача и не противоречащего современным медицинским стандартам. Если необходимый с точки зрения врача вид помощи в настоящий момент недоступен по каким-либо причинам, врач обязан известить об этом больного или его родственников и в обстановке «терапевтического сотрудничества» принять решение о дальнейшей лечебной тактике.

При возникновении профессиональных затруднений врач обязан немедленно обратиться за помощью.

Статья 11

Врач и право пациента согласиться на лечение или отказаться от него.

Информированное, осознанное и добровольное согласие пациента на медицинскую помощь вообще и любой конкретный ее вид в частности есть не спонтанное волеизъявление пациента, а результат эффективного терапевтического сотрудничества.

Поведение врача должно способствовать развитию у пациента чувства ответственности за свои поступки. Отказ вменяемого пациента от медицинской помощи, как правило, есть результат отсутствия терапевтического сотрудничества между врачом и пациентом, а потому всегда остается на совести врача.

Добровольный отказ пациента от медицинской помощи или отдельного ее вида должен быть столь же осознанным, как и согласие на нее.

Никакое медицинское вмешательство не может быть произведено без согласия пациента, кроме особых случаев, когда:

Тяжесть физического или психического состояния не позволяет пациенту принять осознанное решение,

Пациент является источником опасности для окружающих. В таких случаях применение врачом недобровольных мер необходимо и этично.

В случаях, когда на врача возлагается осуществление принудительного обследования или лечения, он может осуществлять эти меры только в строгом соответствии с требованиями законодательства. Врач не имеет права выполнять лечебные действия с использованием мер принуждения, если не находит к этому медицинских показаний. О мотивах своего отказа он обязан информировать орган, принявший решение о принудительном лечении.

Статья 12

Врач и право пациента на физическую и психическую целостность личности.

Во всех случаях неоспоримо право пациента на физическую и психическую целостность личности, а посягательство на него недопустимо.

Только в интересах лечения пациента этично и допустимо осуществлять вмешательства, способные повлечь ухудшение его физического или психического состояния.

Изъятие с недиагностической и нелечебной целью любых протезов, органов, тканей и сред организма, включая абортивный материал, ткани и среды, отторгаемые в процессе родов, может производиться только с письменного согласия пациента или его законного представителя. Это положение действует и после смерти пациента.

Статья 13

Врач и право пациента на соблюдение врачебной тайны.

Пациент вправе рассчитывать на то, что врач сохранит в тайне всю медицинскую и доверенную ему личную информацию. Врач не вправе разглашать без разрешения пациента или его законного представителя сведения, полученные в ходе обследования и лечения, включая и сам факт обращения за медицинской помощью. Врач должен принять меры, препятствующие разглашению медицинской тайны. Смерть пациента не освобождает от обязанности хранить медицинскую тайну.

Разглашением тайны не являются случаи предоставления или передачи медицинской информации:

С целью профессиональных консультаций.

С целью проведения научных исследований, оценок эффективности лечебно-оздоровительных программ, экспертизы качества медицинской помощи и учебного процесса.

Когда у врача нет иной возможности предотвратить причинение серьезного ущерба самому пациенту или окружающим лицам.

По решению суда.

Если действующее законодательство предусматривает необходимость разглашения медицинской тайны в иных случаях, то врач может быть освобожден от этической ответственности. Во всех перечисленных случаях врач должен информировать пациента о неизбежности раскрытия информации и, по возможности, получить на это его согласие.

Статья 14

Врач и право пациента на достойную смерть.

Эвтаназия, как акт преднамеренного лишения жизни пациента по его просьбе, или по просьбе его близких, недопустима, в том числе и в форме пассивной эвтаназии. Под пассивной эвтаназией понимается прекращение лечебных действий у постели умирающего больного.

Врач обязан облегчить страдания умирающего всеми доступными и легальными

способами.

Врач обязан гарантировать пациенту право по его желанию воспользоваться духовной поддержкой служителя любой религиозной конфессии.

Секционное исследование разрешается только в том случае, если семья умершего активно не возражает против его проведения, за исключением случаев, предусмотренных законодательством.

Статья 15

Врач и право пациента на свободный выбор врача.

Врач не вправе препятствовать пациенту, решившему доверить свое дальнейшее лечение другому врачу.

ОТНОШЕНИЯ С КОЛЛЕГАМИ И ДРУГИМ МЕДИЦИНСКИМ ПЕРСОНАЛОМ

Статья 16

Врач обязан поддерживать честь и благородные традиции медицинского сообщества.

В течение всей жизни врач обязан сохранять уважение, благодарность и обязательства по отношению к тому, кто научил его врачебному искусству.

Врач обязан делать все от него зависящее для консолидации врачебного сообщества, активно участвовать в работе врачебных ассоциаций, защищать честь и достоинство коллег, как свои собственные, не применять диагностические и лечебные методы, осужденные ассоциацией врачей.

Моральная обязанность врача блюсти чистоту рядов врачебного сообщества, беспристрастно анализировать ошибки своих коллег, как свои собственные, активно препятствовать практике бесчестных и некомпетентных коллег, а также различного рода непрофессионалов, наносящих ущерб здоровью пациентов.

Статья 17

По отношению к коллегам врач должен вести себя так, как хотел бы, чтобы они вели себя по отношению к нему.

Во взаимоотношениях с коллегами врач обязан быть честен, справедлив, доброжелателен, порядочен, должен с уважением относиться к их знаниям и опыту, а также быть готовым бескорыстно передать им свой опыт и знания.

Моральное право руководства другими врачами и персоналом дает не административное положение, а более высокий уровень профессиональной и нравственной компетентности.

Критика в адрес коллеги должна быть аргументированной и неоскорбительной. Критике подлежат профессиональные действия, но не личность коллег.

Недопустимы попытки укрепить собственный авторитет путем дискредитации коллег. Врач не имеет права допускать негативные высказывания о своих коллегах и их работе в присутствии пациентов и их родственников.

Врач не может переманивать пациентов у своих коллег. Предложение безвозмездной медицинской помощи коллегам и их близким родственникам - этично и гуманно.

ВРАЧ И ПРОГРЕСС МЕДИЦИНЫ

Статья 18

Любое исследование с участием пациента может проводиться только с его согласия и при условии одобрения этического комитета.

Планируя эксперимент с участием пациента, врач обязан тщательно сопоставить степень риска причинения ущерба пациенту и возможность достижения предполагаемого положительного результата.

Врач, проводящий исследование, обязан руководствоваться приоритетом блага пациента над общественной пользой и научными интересами.

Испытания и эксперименты могут проводиться лишь при условии получения добровольного согласия пациента после предоставления полной информации.

Проводящий исследование врач, обязан гарантировать право пациента на отказ от участия в исследовательской программе на любом ее этапе и по любым мотивам. Этот отказ ни в коей мере не должен отрицательно влиять на отношение к пациенту и оказания ему в дальнейшем медицинской помощи.

Статья 19

Врач должен соблюдать крайнюю осторожность при практическом применении новых для него методов.

Новые медицинские технологии или препараты могут применяться во врачебной практике только после одобрения медицинской ассоциацией.

ПРЕДЕЛЫ ДЕЙСТВИЯ ЭТИЧЕСКОГО КОДЕКСА, ПОРЯДОК ЕГО ПЕРЕСМОТРА И ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ЕГО НАРУШЕНИЯ

Статья 20

Действие этического кодекса.

Настоящий кодекс действует на всей территории России для всех врачей, являющихся членами врачебных объединений, входящих в Ассоциацию врачей России.

Статья 21

Ответственность за нарушение профессиональной этики определяется уставами территориальных и профильных ассоциаций врачей.

Первый судья врача - собственная совесть. Второй - медицинское сообщество, которое в лице врачебной ассоциации имеет право наложить на нарушителя взыскание в соответствии со своим уставом и иными документами.

Если нарушение этических норм одновременно затрагивает и положения действующего законодательства Российской Федерации, врач несет ответственность по закону.

Статья 22

Пересмотр и толкование Этического Кодекса.

Право пересмотра Этического кодекса и толкования его положений принадлежит Ассоциации врачей России. Порядок пересмотра Кодекса определяется решением Совета Ассоциации врачей России.

В конкретных ситуациях может выясниться, что те или иные положения Кодекса допускают неоднозначное толкование. Столкнувшаяся с этим ассоциация врачей, оформляет свое толкование решением этического комитета или конференции. Толкование приобретает законную силу после утверждения его в качестве дополнения к Этическому Кодексу Ассоциацией врачей России.

Необходимо подчеркнуть, что выполнение профессиональных обязанностей медицинским персоналом в вооружённых конфликтах регламентировано международным гуманитарным правом, которое подтверждается положениями Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним.

Основные положения международного гуманитарного права подтверждены четырьмя Женевскими конвенциями, принятыми 12 августа 1949 г., и двумя Дополнительными протоколами к Женевским конвенциям, принятыми 8 июня 1977 года:

* Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях;

* Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооружённых сил на море;

* Женевская конвенция об обращении с военнопленными;

* Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны;

* Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающимся защиты жертв международных вооружённых конфликтов;

* Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающимся защиты жертв вооружённых конфликтов немеждународного характера.

В настоящее время Женевские конвенции признаны более чем 150 государствами, т.е. почти всем международным сообществом, поэтому они являются обязательными международными нормами. Медицинский персонал, работающий в зоне конфликта, должен соблюдать требования Женевских конвенций и Дополнительных протоколов к ним, так как их нарушение - нарушение международного гуманитарного права, за которое предусмотрены ответственность и определённые санкции.

Обязанности медицинского персонала

Медицинские работники, которых привлекают к оказанию помощи в вооружённых конфликтах, должны знать и чётко выполнять следующие обязанности.

1. В любых обстоятельствах действовать гуманно, ответственно выполнять свой долг, как велит совесть.

Принцип гуманности, сострадания к жертвам - один из основополагающих принципов международного гуманитарного права.

2. Медицинский персонал, предоставляющий свои услуги во время вооружённого конфликта, обязан, как и в мирное время, соблюдать принципы медицинской этики.

Он должен выполнять основные правила «Женевской клятвы», принятой в 1948 г. Всемирной медицинской ассоциацией, в соответствии с которыми врач должен:

* выполнять профессиональные обязанности добросовестно и с достоинством;

* не разглашать доверенных ему тайн;

* не допускать никакой религиозной, национальной, расовой или политической дискриминации при выполнении своего долга;

* признавать абсолютную ценность человеческой жизни;

* даже под угрозой не использовать медицинские знания против законов человечности.

Всемирная организация здравоохранения и Международный комитет военной медицины и фармации в 1957 г. одобрили «Правила медицинской этики для военного времени» и «Правила предоставления помощи раненым и больным в вооружённых конфликтах», где подтверждён принцип единства медицинской этики в мирное и военное время.

3. С лицами, которые непосредственно не принимают участия в военных действиях или вышли из строя, необходимо обращаться человечно.

Таким образом, раненые, больные, потерпевшие кораблекрушение, военнопленные, гражданское население на территории противника или оккупированной территории должны пользоваться уважением и защитой, обращение с ними должно быть гуманным.

4. Уход предоставляют без различий, по каким бы то ни было соображениям, кроме медицинских.

Принцип предоставления помощи, без какой бы то ни было дискриминации - основополагающий принцип международного гуманитарного права. Врач должен видеть в раненом только пациента, а не «своего» или «противника». Очерёдность оказания помощи определяется исключительно медицинскими требованиями, совестью врача и медицинской этикой. Особое внимание следует уделять наиболее уязвимым группам пострадавших: детям, старикам, беременным.

5. Лиц, находящихся под защитой Конвенций, запрещено подвергать какой бы то ни было медицинской процедуре, которая не показана по состоянию их здоровья, а также подвергать каким бы то ни было медицинским, биологическим или иным научным опытам.

Особенно строгий контроль в этой области осуществляет международное гуманитарное право. Это связано с преступлениями против человечества в годы Второй мировой войны. Необходимо исключить любые опыты над лицами, находящимися во власти противника.

6. Необходимо уважать всех раненых и больных.

Если пациент в состоянии дать согласие на лечение, врач должен получить его, прежде чем приступать к лечению. В то же время действия, способные нанести ущерб здоровью больного (например, медицинские опыты), запрещены, даже если пациент даёт на них согласие.

7. Медицинский персонал, совершающий нарушения международного гуманитарного права, подлежит наказанию.

На медицинском персонале, работающем в зоне вооружённого конфликта, лежит большая ответственность. Он должен сознавать, что нарушение международного гуманитарного права может вызвать тяжелейшие последствия не только для жертв этого нарушения, но и для самого медицинского персонала. Серьёзные нарушения официально считают военными преступлениями, они подлежат уголовному преследованию независимо от времени и места совершения.

Права медицинского персонала

1. Защита медицинского персонала во время выполнения им своих обязанностей.

Необходимо отметить, что, выполняя свои обязанности в зоне вооружённого конфликта, медицинский персонал пользуется защитой международного гуманитарного права, Женевских конвенций и Дополнительных протоколов. Защита предоставляется медицинскому персоналу при условии, что он занимается исключительно выполнением поставленных перед ним гуманитарных задач, и лишь на время их выполнения. Кроме того, в этот период медицинский персонал обязан соблюдать ряд важнейших требований.

* Иметь опознавательные знаки и документы.

Все члены медицинского персонала, которые пользуются защитой в зоне вооружённого конфликта, должны носить ясно видимый отличительный знак (например, большой красный крест на груди и спине или для персонала гражданской обороны - голубой равносторонний треугольник на оранжевом поле) и иметь удостоверение личности установленного образца согласно Дополнительному протоколу к Женевским конвенциям.

* Соблюдать нейтралитет в вооружённом конфликте.

Медицинский персонал должен воздерживаться от каких бы то ни было враждебных действий или любого вмешательства в военные действия.

* Иметь только личное оружие и использовать его исключительно для самообороны и защиты своих раненых и больных.

Оружие можно использовать для предотвращения актов насилия в отношении медицинского персонала или раненых и больных, а также для поддержания порядка в медицинских учреждениях.

2. Медицинский персонал не может быть подвергнут наказанию или преследованию за выполнение им профессиональных обязанностей в соответствии с нормами медицинской этики.

Это означает, что медицинская деятельность, если она осуществляется в соответствии с медицинской этикой, ни при каких обстоятельствах и вне зависимости от того, кому оказывается помощь, не может стать поводом для насилия, угроз, преследований и наказаний.

3. Не допускается принуждение медицинского персонала к совершению действий, несовместимых с медицинской этикой.

Это положение дополняет предыдущее. Медицинский персонал нельзя принуждать к совершению действий в отношении раненых и больных, несовместимых с положениями Конвенций, Протоколов и нормами медицинской этики.

4. Не допускается принуждение медицинского персонала к предоставлению информации о раненых и больных.

Медицинский персонал имеет право не давать информацию, которая может причинить вред раненым, больным или их семьям. Однако если внутригосударственное законодательство одной из сторон вооружённого конфликта принуждает медицинский персонал предоставить информацию, её предоставляют своему руководству для дальнейшего разрешения возникшей ситуации.

5. Иммунитет от взятия в плен. Этим правом пользуются следующие категории медицинского персонала:

* медицинский персонал, направленный Международным комитетом Красного Креста;

* медицинский персонал нейтрального государства, предоставленный в распоряжение одной из сторон в конфликте;

* медицинский персонал госпитальных судов и самолетов санитарной авиации.

Необходимо подчеркнуть, что Конвенции и Протоколы предоставляют особые права медицинскому персоналу, направленному в зону вооружённого конфликта, для того, чтобы обеспечить выполнение важнейшей задачи - оказания помощи раненым и больным.

Опыт организации медико-санитарной помощи населению в локальных вооружённых конфликтах свидетельствует о том, что она осуществляется с учётом обстановки боевых действий и создания необходимой группировки медицинских сил и средств. Для этих целей могут быть привлечены медицинские учреждения и формирования службы медицины катастроф, ГО, других министерств и ведомств, а также различных международных и гуманитарных организаций. В своей работе они должны соблюдать требования врачебной этики, международного гуманитарного права и высокого профессионализма по оказанию медицинской помощи пострадавшим.

В свою очередь, Всемирная ассамблея здравоохранения тоже не остается безучастной к правовым проблемам медицинского персонала, участвующего в вооруженных конфликтах.

Так, на своей 10-ой Всемирной медицинской ассамблее в октябре 1956 приняла «Правила на время вооруженных конфликтов»

медицинский вооруженный конфликт право

Общие правила на время вооруженных конфликтов

Требования, установленные «Международным кодексом медицинской этики» Всемирной Медицинской Ассоциации, действуют как в мирное время, так и во время вооруженных конфликтов. Первейшей обязанностью врача является профессиональный долг, при осуществлении которого, прежде всего, следует руководствоваться собственной совестью.

Главная задача медицинской профессии - сохранять здоровье и спасать жизни. Поэтому для врачей считается неэтичным:

B. Ослаблять человека физически или психически без явных медицинских на то оснований.

C. Использовать научные знания с целью посягательства на здоровье и жизнь людей.

Во время военных действий, как и в мирное время, запрещены эксперименты на людях, ограниченных в своей свободе, в частности, на пленных и заключенных, а также на населении оккупированных районов.

В неотложных ситуациях врач обязан всегда оказать необходимую помощь независимо от пола, расы и национальности пациента, его религиозных убеждений, политических пристрастий и других подобных критериев. Медицинские действия должны продолжаться столько, сколько необходимо и возможно.

Врач должен обеспечить медицинскую конфиденциальность.

Врач обязан распределять, находящиеся в его распоряжении, привилегии и условия содержания пациентов лишь в соответствии с медицинскими показаниями.

Правила оказания помощи больным и раненым, особенно во время вооруженных конфликтов

А. При любых условиях, каждый человек - гражданский или военный - должен получить помощь, в которой он нуждается, независимо от пола, расы, национальности, религии, политических пристрастий и других немедицинских критериев.

Любое вмешательство, которое может причинить ущерб здоровью, физической или психической целостности человека, запрещается, если оно прямо не оправдано с лечебной точки зрения.

В. В неотложных ситуациях врачи и вспомогательный медицинский персонал обязаны оказать немедленную помощь настолько хорошо, насколько это возможно. Для врача не может быть никаких различий между пациентами, кроме степени ургентности состояния (Ургентные (или неотложные) состояния -- группа заболеваний, требующих срочного врачебного вмешательства (нередко -- хирургического), невыполнение которого грозит серьёзными осложнениями или летальным исходом для данного больного).

Врачам и медицинскому персоналу должны быть гарантированы защита и содействие, необходимые для свободного осуществления их деятельности и полноценного исполнения профессионального долга. Им должна быть обеспечена свобода перемещения и полная профессиональная независимость.

Исполнение медицинских обязанностей и долга ни при каких обстоятельствах не может рассматриваться, как проступок. Врача нельзя преследовать за соблюдение профессиональной конфиденциальности.

Медики, исполняющие профессиональные обязанности, носят специальную отличительную эмблему: красная змея и посох на белом фоне. Использование этой эмблемы регулируется специальными правилами.

А на своей 55-ой сессии пунктом 13.2 повестки дня Всемирная ассамблея здравоохранения приняла следующую резолюцию - «Защита медицинских миссий во время вооруженного конфликта», в которой говорится:

Пятьдесят пятая сессия Всемирной ассамблеи здравоохранения, напоминая и подтверждая резолюцию WHA46.39, озаглавленную "Медико-санитарные и медицинские службы вовремя вооруженного конфликта";

вновь подтверждая необходимость содействовать и обеспечивать соблюдение принципов и норм международного гуманитарного права и руководствуясь в этом отношении соответствующими положениями Женевских конвенций 1949 г. и их Дополнительными протоколами 1977 г. в соответствующих случаях;

осознавая, что за многие годы подходы, основанные на международном гуманитарном праве и соблюдении прав человека, привели к улучшению защиты медицинского персонала и их признанных эмблем во время вооруженного конфликта;

глубоко обеспокоенная недавними сообщениями об увеличении случаев нападений на медицинский персонал, учреждения и отделения во время вооруженных конфликтов;

встревоженная степенью, в которой гражданское население страдает от отсутствия медицинской помощи вследствие нападений на персонал здравоохранения и другой гуманитарный персонал и на медико-санитарные учреждения во время вооруженных конфликтов;

осознавая неблагоприятное воздействие таких конфликтов на высокоприоритетные программы общественного здравоохранения, такие как Расширенная программа иммунизации, борьба против малярии, туберкулеза;

признавая преимущества прекращения огня, согласованного для национальных дней иммунизации в соответствующих случаях;

убежденная, в соответствии с международным правом, в необходимости обеспечить защиту от нападений на персонал здравоохранения, больницы, медико-санитарные учреждения и инфраструктуру, машины скорой помощи и другие медицинские транспортные средства и системы коммуникаций, используемые для гуманитарных целей,

1. ПРИЗЫВАЕТ все стороны вооруженных конфликтов полностью соблюдать и выполнять применимые нормы международного гуманитарного права, защищающие гражданских лиц и комбатантов, не участвующих в военных действиях, а также медицинский, сестринский и другой персонал здравоохранения и гуманитарный персонал, и соблюдать положения, регулирующие использование эмблем Красного Креста и Красного Полумесяца и их защитный статус по международному гуманитарному праву;

2. НАСТОЯТЕЛЬНО ПРИЗЫВАЕТ государства-члены осудить все нападения на персонал здравоохранения, особенно те, которые препятствуют способности такого персонала выполнять свою гуманитарную функцию во время вооруженных конфликтов;

3. НАСТОЯТЕЛЬНО ПРИЗВАЕТ ТАКЖЕ государства-члены, организации системы Организации Объединенных Наций, другие межправительственные и неправительственные органы, активно работающие в гуманитарной области или в области здравоохранения, способствовать действиям, которые обеспечивают безопасность персонала здравоохранения;

4. НАСТОЯТЕЛЬНО ПРИЗЫВАЕТ ТАКЖЕ стороны конфликта и организации гуманитарной помощи обеспечить, чтобы машины скорой помощи, другие медицинские транспортные средства, медико-санитарные учреждения или другие сооружения, которые содействуют работе персонала здравоохранения, использовались только для гуманитарных целей;

5. ПРЕДЛАГАЕТ Генеральному директору:

(1) содействовать защите и уважению персонала и учреждений здравоохранения;

(2) поддерживать тесную связь с компетентными организациями системы Организации Объединенных Наций, включая ЮНИСЕФ, Управление по координации гуманитарной деятельности, Бюро Верховного комиссара по делам беженцев и Бюро Верховного комиссара по правам человека вместе с Международным комитетом Красного Креста, Международной федерацией обществ Красного Креста и Красного Полумесяца и с другими соответствующими межправительственными и неправительственными органами, с тем, чтобы содействовать выполнению настоящей резолюции;

(3) широко распространить настоящую резолюцию.

В настоящее время в России существует и действует следующий документ: "НАСТАВЛЕНИЕ ПО МЕЖДУНАРОДНОМУ ГУМАНИТАРНОМУ ПРАВУ ДЛЯ ВООРУЖЕННЫХ СИЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ" (утв. Министром обороны РФ 08.08.2001), в котором регламентируются права и обязанности медицинского персонала в вооруженных конфликтах:

Ст. 58. Медицинский и духовный персонал пользуется уважением и покровительством и не может быть объектом нападения, если этот персонал при проверке не совершал действий, выходящих за рамки его профессиональных (медицинских или духовных) обязанностей, и воздерживается от участия в боевых действиях. Предоставление защиты может быть прекращено только после предупреждения с установлением в соответственных случаях разумного срока и после того, как такое предупреждение не было принято во внимание.

Ст. 59. Медицинский и духовный персонал, задержанный стороной в конфликте в целях оказания помощи военнопленным, не будет считаться военнопленными, но по меньшей мере будет пользоваться преимуществами и покровительством, предоставляемыми военнопленным. Они будут продолжать выполнять свои медицинские и духовные обязанности в интересах военнопленных, по преимуществу принадлежащих к вооруженным силам, за которыми они числятся.

Ст. 60. Для обеспечения охраны от возможного посягательства на физическую неприкосновенность при выполнении медицинских (духовных) обязанностей осуществляется конвоирование лиц медицинского и духовного персонала. При необходимости им обеспечивается возможность посещения военнопленных и ведения корреспонденции по вопросам медицинской (духовной) деятельности.

Ст. 61. Захваченный временный медицинский персонал противника (личный состав вооруженных сил, специально обученный для использования в качестве санитаров, санитарок или носильщиков для розыска, подбирания, перевозки или лечения раненых и больных) получает статус военнопленных и при необходимости может использоваться для выполнения своих медицинских функций в соответствии с уровнем своей специальной подготовки.

Ст. 62. Захваченный духовный персонал противника должен иметь возможность свободно выполнять свои обязанности до тех пор, пока удерживающая сторона сама не будет в состоянии обеспечивать духовную помощь. Положения, относящиеся к захваченному медицинскому персоналу противника, распространяются по аналогии на захваченный духовный персонал.

Ст. 63. Запрещается привлечение задержанного медицинского и духовного персонала к выполнению работ, не связанных с его медицинскими или духовными обязанностями.

Государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«Нижегородская государственная медицинская академия»

Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации Институт последипломного образования

Специальность «управление и экономика фармации»

Кафедра мобилизационной подготовки и экстремальной медицины

РЕФЕРАТ

ПО ТЕМЕ Права медицинского персонала в вооруженных конфликтах

Нижний Новгород

I. Женевские конвенции о раненых и больных

Всего насчитывается четыре Женевских конвенции об улучшении участи раненых и больных во время боевых действий.

Первая из них была принята в 1864 году и называлась "Convention for the Amelioration of the Condition of the Wounded in Armies in the Field. Geneva, 22 August 1864" (Конвенция по улучшению участи раненных в армиях в поле. Женева, 22 августа 1864).

Вторая была принята в 1906 году. Она называлась аналогично и была датирована 6 июля 1906 года.

Последняя - четвертая под названием "Convention (I) for the Amelioration of the Condition of the Wounded and Sick in Armed Forces in the Field. Geneva, 12 August 1949."(Конвенция (I) по улучшению участи раненных в Вооруженных Силах в поле. Женева, 12 августа 1949 года).

Суть Женевской Конвенции 1864 года состоит в том, что раненные и больные, находящиеся в медицинских учреждениях, а также весь персонал этих учреждений, включая немедицинский обслуживающий и административный персонал, считаются нейтральными лицами (как и граждане нейтральных невоюющих государств), вне зависимости от того, кем из воюющих сторон занята эта местность. Т.е. они в плен не берутся и пленными не считаются. Медицинские учреждения продолжают свое нормальное функционирование, даже если местность занята противником. Весь персонал медицинских учреждений после окончания своей работы (например, все раненые и больные выздоровели) может свободно покинуть оккупированную территорию и вернуться к своим войскам. При этом оккупационные войска обязаны обеспечить безопасный переход персоналом линии фронта.

Излечившиеся раненые и больные могут быть возвращены своей стране. При этом, признанные негодными к дальнейшей военной службе, возвращаются своей стране обязательно и без всяких условий, а вот те, кто может вновь взять в руки оружие, возвращаются лишь под обязательство не служить более в своей армии до конца этой войны (не совсем ясно, кто должен давать такое обязательство, то ли сам раненый, то ли его правительство).

Интересным моментом является участие местных жителей в уходе за больными и ранеными. Дом, в котором раненому или больному военнослужащему, вне зависимости от того, к какой из воюющих сторон он принадлежит, дан приют и уход, считается также нейтральным. Он освобождается от постоя, а жители этого дома освобождаются от налогов и повинностей. Более того, командир оккупационных сил должен призвать к такому поведению местных жителей и разъяснить им преимущества, которые они получают, если ухаживают за больными и ранеными любой из воюющих сторон.

Эта Конвенция впервые определила отличительный знак медицинских учреждений и персонала, занимающихся уходом за больными и ранеными. Это красный крест на белом фоне. Сооружения медицинского характера обозначаются флагами, а персонал повязками. Эти же знаки могут иметь персонал и группы, занимающиеся эвакуацией и перевозкой больных и раненых. Т.е. красный крест на белом фоне указывает на нейтралитет персонала или учреждения, защищаемый данной конвенцией.

Ст. 7 Женевской Конвенции 1864 года однозначно объясняет, кто может пользоваться этим знаком - все, кто занят уходом за больными и ранеными. Конвенция 1929 года впоследствии уточнит - если эта помощь оказывается бесплатно. Она же определит, что эмблема "Красный крест (полумесяц, лев и солнце) на белом фоне "является эмблемой Конвенции, но отнюдь не организации "Красный Крест". До падения СССР эта эмблема на советских больницах, аптеках, клиниках и других медучреждениях имелась вполне законно, поскольку вся советская медицина была бесплатной. Нынче же право на нее в России имеют только военно-медицинские формирования и медицинские учреждения благотворительного типа, т.е. не берущие за свои услуги денег.

В 1906 году заключается новая, радикально переработанная Конвенция, которая оказалась значительно более подробной (33 статьи против 10). Она уточнила ряд положений и обговорила то, что было ранее упущено.

Так, в частности, новая Конвенция потребовала в случае оставления своих раненых противнику оставлять с ними необходимый персонал и материальные средства. Этот вопрос в старой Конвенции никак не рассматривался, вследствие чего могли возникать проблемы с питанием, медицинским и немедицинским обслуживанием раненых.

Новая Конвенция уже не считала вражеских раненых и больных нейтральными лицами. Теперь они получали статус военнопленных. А вот за персоналом медицинских учреждений, священниками, подразделениями охраны медучреждений по-прежнему сохраняется статус нейтральных лиц, и их в плен не берут. Это относится и к членам неправительственных благотворительных организаций, занимающихся уходом за ранеными и больными.

Впервые от стороны, занявшей область сражения, потребовали осматривать поле боя в поисках раненых и больных, защищать последних от мародерства и от неправильного лечения, возложили обязанность хоронить или сжигать тела всех умерших.

Участие местных жителей в заботе о раненых и больных становится менее привлекательным. Теперь местным жителям, принимающим участие в этой гуманитарной деятельности, могут быть обещаны некие особые меры защиты и иммунитета. Т.е. этот вопрос отдается в область решений оккупантов.

Вместе с тем, от воюющих сторон теперь требуют взаимного информирования о судьбах убитых, раненных и больных противной стороны, и заботы об их личных вещах и ценностях. Одновременно с сохранением статуса нейтралитета медицинских учреждений и персонала этих учреждений им теперь разрешается иметь оружие, и применять его для защиты раненых и больных, охранять медицинские учреждения с помощью вооруженных армейских подразделений, и хранить оружие и боеприпасы, принадлежащие раненым и больным.

Если медицинские учреждения с больными и ранеными оказались на территории, оккупированной противником, то последний обязан в должной мере снабжать эти учреждения материальными средствами.

Конвенция 1906 года однозначно и конкретно определила красный крест на белом фоне отличительным знаком медицинской службы всех армий. Там же (ст.18) пояснено, что такой знак принят из уважения к Швейцарии с конверсией цветов ее национального флага (флаг Швейцарии - белый крест на красном фоне). Этот же знак наносится на все имущество и транспортные средства, принадлежащие медицинской службе армии, а также благотворительных организаций, занимающихся попечением раненых и больных военнослужащих.

Персонал, относящийся к медицинской службе, включая и весь вспомогательный и обслуживающий персонал, также должен носить на левом рукаве повязку с изображением красного креста на белом фоне. Если при этом персонал не носит военную униформу, то он должен иметь соответствующее удостоверение, выдаваемое военными властями своего государства.

Конвенция 1906 года устанавливала, кто обязан руководствоваться ее положениями. К ним относились только государства участники Конвенции. Причем, если хоть одна из стран, участвующих в войне, не являлась участником Конвенции, то ее положения переставали быть обязательными в отношении раненых этой страны для всех остальных сторон.

Конвенция обязала участников следить за тем, чтобы знаки красного креста не использовались бы теми, кто не имеет на это права. В частности, как логотип любых частных фирм и организаций, не имеющих отношения к уходу за ранеными и больными. Также она обязала преследовать в уголовном порядке тех, кто занимается грабежом раненых или плохо с ними обращается.

Опыт Первой Мировой войны и практика применения Конвенции 1906 года потребовали внести определенные уточнения и изменения, более соответствующие изменившимся условиям войны. Поэтому, летом 1929 года была заключена Новая Конвенция по улучшению участи раненых и больных во время боевых действий. Конвенция 1929 года имела аналогичное название, что и 1906 года и во вступительной части ссылалась и на 1864 и на 1906 годы. Конвенция 1929 года увеличилась до 39 статей.

В ней впервые появилось положение о том, что после каждого боестолкновения, если обстоятельства позволяют, следует объявлять локальное перемирие или, по меньшей мере, временное прекращение огня для того, чтобы стало возможным вынести раненых.

Практика локальных перемирий для выноса раненых имела повсеместный характер в годы Первой Мировой войны, хотя это не было предусмотрено никакими соглашениями. А вот Вторая Мировая война настолько ожесточила воюющие стороны, что об этом положении Конвенции все аккуратненько забыли. Даже наоборот, места, где обнаруживались раненые противной стороны, брались под особое наблюдение снайперами, пулеметчиками, минометчиками и артиллеристами в надежде подстрелить тех, кто попытается вынести своего раненого. Чего греха таить, эта методика была характерна и для немцев, и для красноармейцев, и для союзников. Война имела настолько критичный характер, так много было поставлено на карту, что использовались любые приемы и методы, чтобы уничтожить как можно больше солдат противника.

Впервые в этой Конвенции упоминаются идентификационные жетоны, которые должны состоять из двух половин. При обнаружении мертвого военнослужащего одна половинка оставляется на трупе, а вторая должна быть передана в соответствующие органы, ведающие учетом личного состава. Причем, в отношении мертвых солдат противника эти половинки должны передаваться военным властям той стороны, которой принадлежал умерший.

В России таких знаков, которые обычно называют "смертными жетонами", нет и по сей день, хотя Советский Союз присоединился к этой Конвенции еще в 1931 году. Не было их и во время Второй Мировой войны, и во время Афганской войны, и в обе Чеченские войны.

Конвенция уделила особое внимание погибшим и умершим военнослужащим. Военные власти обязаны организовать учет павших солдат не только своих, но и противника, достойно их захоронить, и вести точный учет захоронений. А после окончания войны обменяться информацией по захоронениям.

В отличие от Конвенции 1906 года, новая ограничивает присутствие в медицинских учреждениях вооруженных лиц лишь часовыми или пикетами. Иметь вооруженные подразделения теперь не разрешается. Хранить оружие и боеприпасы раненых и больных можно только временно до появления возможности сдать их соответствующим службам. Зато под защиту Конвенции теперь попадает ветеринарный персонал, находящийся в медучреждении, даже если он не входит в состав последнего.

В Конвенции 1929 года уточняется - кто относится к персоналу, защищаемому Конвенцией и кого при попадании в руки противника не относят к военнопленным, а возвращают в свои войска. Кроме тех, кто занят сбором, транспортировкой, лечением раненых, священники, административный персонал медучреждений, под защиту Конвенции теперь попали и солдаты боевых войск, специально обученные оказывать первую медицинскую помощь, солдаты, используемые для переноски, транспортировки раненых. Т.е. это ротные и батальонные санинструкторы, санитары, санитары-водители. Теперь, если они попали в руки противника в момент, когда они занимались этим делом и имели на руках соответствующие удостоверения личности, то их также не берут в плен, а обращаются с ними, как и с персоналом медучреждений.

Конвенция позволяет их задержать в руках противника лишь для исполнения обязанностей по уходу за своими ранеными, и на время, которое требуется для этого. Затем этот персонал вместе с оружием, средствами транспорта, оборудованием безопасным способом переправляется к своим войскам.

В Конвенции 1929 года прежнее значение эмблемы "красный крест на белом фоне" было сохранено. Т.е. этот знак является отличительным знаком медицинской службы всех армий. Однако, учитывая то, что в нехристианских странах крест воспринимается не как медицинский знак, а как символ христианств (т.е. символ враждебной религии), новая Конвенция определила, что взамен красного креста могут использоваться (также на белом фоне) красный полумесяц, красный лев и солнце.

Конвенция также уточнила, что для признания лиц как относящихся к персоналу, защищенному Конвенцией, недостаточно, чтобы человек имел на рукаве повязку с опознавательным знаком. Он также должен быть снабжен военными властями своей армии соответствующим удостоверением личности с фотографией, или, в крайнем случае, в его солдатской книжке должна быть соответствующая запись. Удостоверения личности персонала, защищаемого Конвенцией, должны быть одинаковыми во всех воюющих армиях.

К сожалению, сама Конвенция не предложила образца такого удостоверения, оставив этот вопрос на договоренность воюющих сторон. Вторая Мировая война покажет, что в современных условиях договариваться противники во время войны не могут ни о чем. Такие удостоверения так и не появились ни в одной из стран, затронутых войной. Это давало формальный повод брать медицинский персонал в плен наравне со всеми остальными солдатами и офицерами.

Статья 24. Конвенция определила право применения знака "Красный крест на белом фоне" в мирное время. Этот знак может располагаться на всех медицинских учреждениях, которые занимаются оказанием помощи раненым, травмированным и больным, но исключительно на бесплатной основе.

Самым существенным условием, радикально меняющим область применения положений Конвенции, является статья 25, которая в отличие от положений Конвенций 1864 и 1906 года требует, чтобы ее подписанты придерживались ее во всех случаях, вне зависимости от того, подписал ли их противник Конвенцию или нет, выполняет он ее или нет.

Причем статья 26 лишает военных командиров возможности обходить требования Конвенции по формальным основаниям. Она однозначно предписывает в случае затруднительных случаев и в случаях, точно не описанных в Конвенции, руководствоваться ее общим смыслом и духом. Т.е. трактовать ее положения в пользу раненых, больных и обслуживающего их персонала.

Конвенция требует, чтобы ее положения были известны не только командирам, а и всем войскам, и в особенности тем, кого она защищает. В том числе ее положения должны быть доведены и до населения.

Статья 34 новой Конвенции полностью отменяла действие таких же конвенций 1864 и 1906 годов. Это существенный момент, поскольку многие конвенции, относящиеся к военным действиям, так или иначе, в той или иной мере сохраняли действие предыдущих конвенций, хотя бы для тех, кто не присоединился к более поздним вариантам.

. Права и обязанности медицинского персонала в вооружённых конфликтах

Женевская конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях;

Женевская конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооружённых сил на море;

Женевская конвенция об обращении с военнопленными;

Женевская конвенция о защите гражданского населения во время войны;

Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающимся защиты жертв международных вооружённых конфликтов;

Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающимся защиты жертв вооружённых конфликтов немеждународного характера.

Обязанности медицинского персонала

В любых обстоятельствах действовать гуманно, ответственно выполнять свой долг, как велит совесть.

Медицинский персонал, предоставляющий свои услуги во время вооружённого конфликта, обязан, как и в мирное время, соблюдать принципы медицинской этики.

выполнять профессиональные обязанности добросовестно и с достоинством;

не разглашать доверенных ему тайн;

не допускать никакой религиозной, национальной, расовой или политической дискриминации при выполнении своего долга;

признавать абсолютную ценность человеческой жизни;

даже под угрозой не использовать медицинские знания против законов человечности.

Уход предоставляют без различий, по каким бы то ни было соображениям, кроме медицинских.

Лиц, находящихся под защитой Конвенций, запрещено подвергать какой бы то ни было медицинской процедуре, которая не показана по состоянию их здоровья, а также подвергать каким бы то ни было медицинским, биологическим или иным научным опытам.

Необходимо уважать всех раненых и больных.

Медицинский персонал, совершающий нарушения международного гуманитарного права, подлежит наказанию.

Права медицинского персонала

Защита медицинского персонала во время выполнения им своих обязанностей.

Иметь опознавательные знаки и документы.

Соблюдать нейтралитет в вооружённом конфликте.

Иметь только личное оружие и использовать его исключительно для самообороны и защиты своих раненых и больных.

Медицинский персонал не может быть подвергнут наказанию или преследованию за выполнение им профессиональных обязанностей в соответствии с нормами медицинской этики.

Не допускается принуждение медицинского персонала к совершению действий, несовместимых с медицинской этикой.

Не допускается принуждение медицинского персонала к предоставлению информации о раненых и больных.

Иммунитет от взятия в плен. Этим правом пользуются следующие категории медицинского персонала:

медицинский персонал, направленный Международным комитетом Красного Креста;

медицинский персонал нейтрального государства, предоставленный в распоряжение одной из сторон в конфликте;

медицинский персонал госпитальных судов и самолетов санитарной авиации.

медицинский вооруженный конфликт право

Общие правила на время вооруженных конфликтов

A. Давать советы и рекомендации, а также осуществлять профилактические, диагностические или лечебные процедуры, не оправданные интересами пациента.

B. Ослаблять человека физически или психически без явных медицинских на то оснований.

C. Использовать научные знания с целью посягательства на здоровье и жизнь людей.

Врач должен обеспечить медицинскую конфиденциальность.

Правила оказания помощи больным и раненым, особенно во время вооруженных конфликтов

В. В неотложных ситуациях врачи и вспомогательный медицинский персонал обязаны оказать немедленную помощь настолько хорошо, насколько это возможно. Для врача не может быть никаких различий между пациентами, кроме степени ургентности состояния (Ургентные (или неотложные) состояния - группа заболеваний, требующих срочного врачебного вмешательства (нередко - хирургического), невыполнение которого грозит серьёзными осложнениями или летальным исходом для данного больного).

встревоженная степенью, в которой гражданское население страдает от отсутствия медицинской помощи вследствие нападений на персонал здравоохранения и другой гуманитарный персонал и на медико- санитарные учреждения во время вооруженных конфликтов;

ПРИЗЫВАЕТ все стороны вооруженных конфликтов полностью соблюдать и выполнять применимые нормы международного гуманитарного права, защищающие гражданских лиц и комбатантов, не участвующих в военных действиях, а также медицинский, сестринский и другой персонал здравоохранения и гуманитарный персонал, и соблюдать положения, регулирующие использование эмблем Красного Креста и Красного Полумесяца и их защитный статус по международному гуманитарному праву;

НАСТОЯТЕЛЬНО ПРИЗЫВАЕТ государства-члены осудить все нападения на персонал здравоохранения, особенно те, которые препятствуют способности такого персонала выполнять свою гуманитарную функцию во время вооруженных конфликтов;

НАСТОЯТЕЛЬНО ПРИЗВАЕТ ТАКЖЕ государства-члены, организации системы Организации Объединенных Наций, другие межправительственные и неправительственные органы, активно работающие в гуманитарной области или в области здравоохранения, способствовать действиям, которые обеспечивают безопасность персонала здравоохранения;

НАСТОЯТЕЛЬНО ПРИЗЫВАЕТ ТАКЖЕ стороны конфликта и организации гуманитарной помощи обеспечить, чтобы машины скорой помощи, другие медицинские транспортные средства, медико-санитарные учреждения или другие сооружения, которые содействуют работе персонала здравоохранения, использовались только для гуманитарных целей;

ПРЕДЛАГАЕТ Генеральному директору:

(1) содействовать защите и уважению персонала и учреждений здравоохранения;

(3) широко распространить настоящую резолюцию.

Источники и литература

1. Сайт "ICRC -Intrenationsl Humanitarian Lo - Treaties&Documents" (www.icrc.org/ihl.nsf).

2. Д.Дуэ. Господство в воздухе. АСТ. Terra Fantastica. Санкт-Петербург. 2003г.

Наставление по международному гуманитарному праву для Вооруженных Сил Российской Федерации (проект). 2001г.

Резолюция Пятьдесят пятой сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения от 18 мая 2002 г № WHA55.13.

. «Правила на время вооруженных конфликтов». Приняты 10-ой Всемирной Медицинской Ассамблеей, Гавана, Куба, октябрь 1956, отредактированы 11-ой Всемирной Медицинской Ассамблеей, Стамбул, Турция, октябрь 1957, дополнены 35-ой Всемирной Медицинской Ассамблеей, Венеция, Италия, октябрь 1983.

Военный врач – это человек с высшим медицинским образованием, который имеет воинское звание.

У военных врачей есть особое нейтральное положение, которое был закреплено за ними в 1864 году Женевской конвенцией. Согласно конвенции военные врачи обязаны выполнять только медицинские обязанности, оказывать помощь пострадавшим от военных действий либо вооруженных конфликтов без исключений.

В армии военные врачи считаются наиболее важными фигурами. Без этой категории военных армия не смогла бы существовать. Врач следит за здоровьем солдат, оказывает им необходимую медицинскую помощь в случае необходимости.

Обязанности военного врача

Военный врач должен иметь командирские навыки и уметь организовать медицинскую службу, также важна способность решать задачи оказания медицинской помощи, как в мирное время, так и в условиях вооруженных конфликтов или военных действий.

Врач должен следить за состоянием здоровья военных, при необходимости оказывать медицинскую помощь либо направлять к узкому специалисту.

Врач обязан оказывать помощь всем без исключения.

Военный врач хирург

Военный врач хирург осуществляет лечение и отвечает за перевозку раненых с мест военных конфликтов.

Современное оружие способно наносить большой процент тяжелых увечий человеку, что приводит к некоторым трудностям при лечении и перевозке пострадавших в ходе военных действий.

Военный хирург отличается от гражданского методами лечения в условиях военных конфликтов. Врач оказывает многопрофильную помощь, поэтому, должен разбираться во всех областях хирургии.

Современное оборудование, которым оснащены военно-полевые госпитали, новые хирургические технологии позволяют оказать квалифицированную помощь пострадавшим и сохранить жизнь.

В мире появляются все новые виды оружия, в научных лабораториях военной хирургии исследуют поражающее воздействие современного оружия и разрабатывают новые хирургические приспособления, которые можно использовать в военно-полевых условиях с минимальным риском для жизни пострадавшего.

Военный врач стоматолог

Военный врач стоматолог организует медицинскую помощь и лечение раненым с повреждениями челюстно-лицевой области.

В процессе обучения курсанты изучают стоматологические заболевания и травмы, наблюдая за состоянием больных в клинике. Однако с боевыми травмами будущие военные стоматологи не сталкиваются, что затрудняет проведение практических занятий и усвоение программных вопросов.

Военный санитарный врач

Военный врач санитарный осуществляет надзор за санитарным состоянием войска, сбережением их здоровья, устранением внешних неблагоприятный факторов, а также контролирует качество продуктов питания, что позволяет повысить профессиональную способность армии страны.

Военный ветеринарный врач

Военный врач ветеринар осуществляет охрану здоровья животных в войсках, восстанавливает их пригодность к службе, обеспечивает контроль за поставками мяса и продуктов животноводства.

Как стать военным врачом?

Военный врач профессия не из легких, чтобы стать специалистом в этой области необходимо, прежде всего, обладать выдержкой, военной дисциплиной, незаурядными знаниями. Многие военные врачи с юных лет приучаются к военной жизни, большинство перед поступлением в ВУЗ оканчивают военные лицеи.

После получения аттестата о среднем образовании человек, планирующий стать военным врачом, должен поступить в медицинский университет.

Для подготовки квалифицированного специалиста требуется время - шесть лет обучения, и один-два года интернатуры. Кроме этого, любой врач, должен регулярно повышать свою квалификацию, так как медицинская наука не стоит на месте, следует быть в курсе новых методик лечения.

Первые четыре курса обучения могут происходить в любом медицинском институте, но на пятом курсе следует перевестись на военно-медицинский факультет (к примеру, в Санкт-Петербургскую Военно-медицинскую академию).

Военные врачи более глубоко изучают предметы важные для военных (хирургия, радиология, токсикология, военно-полевая терапия), но диплом практически не отличается от гражданского врача.

Практика курсантов военно-медицинских ВУЗов проходит на месте службы, нередко молодым врачам приходится проходить интернатуру в условиях военных действий, отдаленных гарнизонах.

Где учатся на военного врача?

Военный врач первые четыре курса обучения может пройти в любом медицинском университете. На пятом курсе необходимо подать заявление для перевода в институт, в котором имеется факультет подготовки военных медиков. Наиболее знаменитыми являются Санкт-Петербургская Военно-медицинская академия им. Кирова, Государственный Белорусский медицинский университет, Национальный медицинский университет им. Богомольца в Киеве.

Подготовка военных врачей

Будущие военные врачи проходят подготовку на факультете военно-медицинского дела. На пятом курсе курсанты более глубоко изучают предметы, необходимые в работе военного медперсонала. Молодые специалисты учатся действовать и оказывать необходимую медицинскую помощь при огнестрельных ранениях, при отравлении токсическими веществами, при радиоактивном облучении и пр.

После изучения теории молодой военный врач направляется на практику в военные части, где несколько лет под руководством научного руководителя будет учиться применять полученные в институте знания на деле, в условиях реальной военной службы.

Звания военных врачей

После окончания Военно-медицинской академии или университета военный врач получает звание лейтенант медицинской службы.

День военного врача

Военный врач отмечает свой профессиональный праздник вместе с другими медицинскими работниками. День медработника отмечается в третье воскресенье июня.

Призыв врачей на военную службу

Военный врач после окончания медицинской академии направляется служить по контракту. После окончания срока контракта можно либо продлить срок службы, либо уйти из вооруженных сил.

Льготы военным врачам

Военный врач после 10 лет службы имеет право записаться на очередь на получение бесплатного жилья.

Льготы не положены, если врач ушел со службы после окончания срока первого контракта, однако, если увольнение было по причине сокращения или болезни, льготы сохраняются.

Льготы зарабатываются военными врачам на протяжении всего срока службы. Через 20 лет службы врач имеет право на денежное содержание после ухода с вооруженных сил, медобслуживание (включая членов семьи) и пр.

Аттестация военных врачей

Военный врач проходит обязательную аттестацию, которая является важной формой материального и морального стимулирования персонала. Аттестация проводится согласно национальной номенклатуре, с учетом требований и характеристик врачей.

Первую аттестацию проходят в военно-медицинском ВУЗе, перед получением диплома. Курсанты, успешно прошедшие аттестацию получают диплом о получении высшего полного образования по специальности и квалификации магистра.

Затем, через определенный промежуток времени, врачи проходят аттестацию для присвоения квалификационной категории и для подтверждения квалификационной категории.

Зарплата военного врача

Помимо заработной платы, военный врач получает надбавки к окладу за выслугу лет, за особые условия военной службы и т.д.

Военный врач - профессия непростая, на его плечах лежит медицинское обеспечение Вооруженных сил, включая лечебно-профилактические работы, противоэпидемиологические мероприятия, санитарно-гигиенический контроль, медицинское снабжение и пр.

Нет более ответственной профессиональной работы, чем работа врача.
Применяя в практике жизни данные, которые не могут быть названы точными, врач оперирует этими данными над тем, что является наиболее ценным благом как отдельного человека, так и всего общества - над здоровьем и жизнью. От искусства врача, от его способности комбинировать эти неточные данные, зависит в каждый данный момент жизнь и здоровье лица.
Само собой понятно, какую ответственность в каждый данный момент несет врач прежде всего перед самим собой.
И в истории медицины есть не мало случаев, где врачи сами себя присуждали к высшей мере наказания за неправильное, по их мнению, выполнение своей профессиональной обязанности.
Далее врач несет ответственность перед обществом, и этот суд бывает самым жестоким, самым беспощадным и, в большинстве случаев, самым несправедливым судом.
Отношение общества к медицине и к ее адептам-врачам - самое странное.
Вопросы анатомии и физиологии, а тем более вопросы о пределах медицинских знаний, о современных возможностях медицинской практики мало или вернее вовсе не интересуют общество (за исключением сенсационных сообщений вечерних газет). В обычное время отношение к медицине, к ее возможностям - полупрезрительное, в лучшем случае ироническое, но в момент болезни к медицине и к ее адептам-врачам пред‘являют требование всемогущества:
- Спасите его, доктор, я ничего не пожалею!
Как часто эти слова режут слух и сердце врача, сознающего беспомощность медицины в данном случае и встречающегося с заявлением, будто он может, но не хочет применить нужных средств.
Полное отсутствие какого-либо представления о медицине видно хотя бы из той легкости, с какой предлагаются добрыми соседями и соседками средства для лечения, которые „мне помогли при такой же болезни".
Хорошая хозяйка раньше тщательно изучит рецепт соленья или варенья, чем предложит его соседке, из боязни испортить материал; лекарственные средства предлагаются с поразительной легкостью...
Это отсутствие какого-либо представления о медицине видно и из отношения публики к врачу.
Врач должен осмотреть больного, определить болезнь и выписать из аптеки средство против этой болезни - таково представление публики о работе врача. С этой точка зрения работа его очень не сложна, не требует особого труда. И с таким запасом знаний и представлений отдельные лица, а в сумме и общество - свободно произносят свой приговор над врачем.
В случае удачного исхода - врача превозносят („он спас моего ребенка"), в случае неудачного исхода - имя врача забрасывается грязью; от словесного приговора переходят к приведению его в исполнение по принципу „жизнь за жизнь".
К сожалению, не только отдельные обыватели, но нередко и пресса стоит на этой обывательской точке зрения, и по отношению к врачебной деятельности приговоры печатью проводятся с поразительной легкостью.
При этих условиях, конечно, диким является широко распространенное мнение о безответственности врача в его профессиональной деятельности.
И, конечно, из всех видов ответственности, перед которой в каждый момент выполнения своих профессиональных обязанностей стоит врач, наиболее желанной для врача, несомненно, является ответственность по суду, обставленная определенными гарантиями компетентности и беспристрастия.
Поэтому с точки зрения интересов врачей должна быть совершенно отвергнута такая постановка вопроса, как о допустимости или недопустимости судебного преследования врачей, не говоря уже о том, что мысль о таком исключении не может притти в голову не только здравомыслящему, но и просто мыслящему человеку.
Наоборот, на государстве, санкционирующем право медицинской практики, лежит обязанность через свои органы наблюдать, чтобы это право не было употреблено во зло и служило той цели, для которой оно предназначено, чтобы оно в неумелых или злонамеренных руках не служило угрозой как для отдельного лица, так и для общества, но выполнение этой обязанности должно осуществляться с учетом сущности медицинской практики и, как признают и судебные деятели, „при привлечении врача к ответственности необходима сугубая осторожность".
Эта „сугубая осторожность" нужна не только или, вернее, не столько „из-за охраны покоя" врача, сколько из-за того, что, по правильному указанию Главного Судебно-Медицинского эксперта Нар. Ком. Здравоохранения Я. Лейбовича, „неосторожное привлечение к судебной ответственности врачей и сенсационные врачебные дела в общей прессе прежде всего мешают правильной постановке дела народного здравоохранения: они возбуждают недоверие к врачам, толкают широкие массы к знахарям и лишают врачей уверенности в себе и спокойствия, столь необходимых в их работе".
Для проведения этой „сугубой осторожности" необходимо установление известных норм, выявляющих пределы врачебных прав, за которыми врачебная деятельность становится общественно-вредной и уголовно-наказуемой, необходимо установление определенного взгляда на существо врачебной деятельности.
Эта последняя задача и является наиболее трудной в виду совершенно своеобразных особенностей врачебной деятельности, условий осуществления врачем своих профессиональных обязанностей.
Для того, чтобы более или менее подойти к разрешению вопроса, необходимо по возможности расчленить его и выделить из него наиболее спорное основное ядро - профессиональную деятельность врача, выражающуюся в совершении „врачебного действия" - лечения больного.
Врач в порядке своей профессиональной деятельности выявляет себя, как „лечишь" - под этим надо понимать узкую сферу определения болезни данного лица и применения к лечению этой болезни определенных лечебных процедур; как лицо, ответственное за работу подсобного персонала, без которого часто осуществлять свою профессиональную обязанность он не может; как администратор медицинского учреждения, ответственный за постановку в нем медицинского дела; как лицо, обязанное по закону (ст. 365 Уголовного Кодекса) оказывать медицинскую помощь больным в опасных для больного случаях, и, наконец, как лицо, вступающее в конфликт с определенной статьей Уголовного Кодекса (ст. 196 - незаконное производство аборта).
Нельзя относить к ответственности врача в его профессиональной деятельности, если он взял взятку за освобождение от военной службы (хотя он проделал это в процессе своей профессиональной работы, но это вполне аналогично и равносильно взятке должностного лица), если он растратил казенные суммы в качестве главного врача медицинского учреждения, ибо он сделал это, как административное лицо, а не медицинское; если он вымогал деньги у больного, хотя бы он делал это под флагом своей профессиональной работы.
Это все общегражданские правонарушения, где звание врача является случайным, так сказать, придаточным предложением, и к профессиональной деятельности его прямого отношения не имеет.
Совершенно иначе обстоит вопрос, когда врач прибег к известному врачебному действию, чтобы освободить от военной службы, когда врач, как возглавляющий медицинское учреждение, в самой постановке медицинского дела совершает неправильности медицинского характера (непринятие мер против внутрибольничного заражения, неправильная сортировка больных и т. д.).
Здесь можно говорить об ответственности врача перед законом в его профессиональной медицинской деятельности.
Но и здесь большинство случаев совершенно свободно укладывается в рамки существующего обычного законодательства: здесь правонарушение, осуществленное в профессиональной сфере, совершенно аналогично явлениям в других областях: и ответственность за работу подсобного персонала, и неправильная административная деятельность в области медицинской, и т. д.; особенности врачебной работы могут быть только учтены или в смысле смягчающих или в смысле отягчающих обстоятельств.
Все эти вопросы, включая даже и вопрос об обязательной явке к больному, поскольку он в той или другой форме предусмотрен в законе, обычно не возбуждают больших споров; можно говорить о целесообразности тех или других статей в законе, об их формулировке и т. д.
Центр споров в ответственности врача перед законом - в области совершения им того или другого врачебного действия, направленного к лечению больного.
Здесь перед законодательством стоит сложная задача, чтобы не перегнуть палку в ту или другую сторону; именно при подходе к этим вопросам рекомендуется „сугубая осторожность".
Три группы вопросов входят в эту рубрику: врачебная ошибка в собственном смысле слова, врачебная неосторожность и врачебная небрежность.
До сих пор в литературе не заглох вопрос об юридической природе врачебной деятельности. В обычное время врачи очень мало интересуются и мало осведомлены об этих спорах, и прав был Stoos, когда заявил, что „для врачей будет новостью узнать, что их главная деятельность состоит в телесных повреждениях, и что криминалисты еще до ныне спорят о том, на каком юридическом основании покоится право врачей на выполнение телесных повреждений".
Но в момент возникновения тех или других врачебных дел эти юридические теории, отжившие и осужденные, снова всплывают на поверхность н выявляют свою живучесть. Поэтому, может быть, не лишнее их хотя бы в беглом очерке привести, тем более, что из анализа этих теорий легче выявить возможную точку зрения в этой области. С другой стороны, в новых социальных условиях, в условиях нового советского права, несомненно, правильное разрешение вопроса об юридической природе врачебной деятельности должно служить той базой, на которой создаются законы - нормы по отношению к выяснению ответственности врача, наказуемости или ненаказуемости проведенного им врачебного действия.
Первой по времени возникновения, наиболее примитивной в обосновании наказуемости или ненаказуемости врачебного действия и в тоже время наиболее живучей является теория согласия больного.
Volenti nob fit injnria - по отношению к согласившемуся не может быть правонарушения - таково исходное положение этой теории. Раз больной дал согласие подвергнуть себя тому или другому воздействию, - не может быть речи об уголовной ответственности врача.
Так ли это на самом деле?
Мы знаем, что согласие потерпевшего ни в коем случае не может оправдать убийцу (в некоторых случаях согласие потерпевшего может понизать степень наказания).
Наоборот, существует другое положение: nemo dominus membrorum suorum videtur - член общества и государства представляет собою определенную экономическую ценность и в известных пределах ограничен в своей воле.
Как тогда отнестись с точки зрения этой теории об ответственности врача к вопросам членовредительства, где имеется согласие больного (например, оскопление)?
Далее, согласие больного для того, чтобы оно имело ценность, должно быть обставлено рядом условий: оно должно быть добровольным, сознательным. Согласие больного редко удовлетворяет этим требованиям. Само уже болезненное состояние, в котором находится больной, нередко исключает возможность сознательного отношения ко всему окружающему. Трудно говорить о сознательном согласии больного без ясного представления о сущности врачебного действия, врач же, щадя больного, скорее постарается многое скрыть от него, чтобы он не терял необходимой для благополучного течения болезни бодрости. Как быть с больными, находящимися в бессознательном состоянии? Считать ли их утратившими свою волю, что неправильно, так как лица, временно находящиеся в бессознательном состоянии, никоим образом не могут быть признаны лишенными дееспособности? Считать ли для лиц, находящихся в бессознательном состоянии, наличность презумпции о согласии? Но как тогда быть в тех случаях, когда пострадавший - самоубийца? Здесь не только не может быть речи о презумпции согласия, но, наоборот, ищущий смерти этого согласия не дал. Считать-ли согласие окружающих достаточным для этой цели? Но, во-первых, они не уполномочены представлять волю лица, впавшего в беспамятство, во-вторых, эти лица могут быть совершенно чужды больному (соседи-квартиранты, случайные прохожие и т. д.)
Ясно, что теория согласия больного недостаточна для того, чтобы подвергнуть или освободить врача от ответственности, а установление в непреложной форме принципа согласия больного, по замечанию проф. Розина (юриста), должна повести к врачебному принципу “laisser mourir".
На смену теории согласия была выдвинута Oppenheim’oM теория цели врачебного действия: врачебная цель оправдывает врачебное действие; благая цель излечения, преследуемая врачем в его деятельности, устраняет преступный характер врачевания.
Но, как говорит проф. Мокринский („Медицина в ее конфликтах с уголовным правом"), цель одинаково не оправдывает средства ни в мире нравственных ценностей, ни в сфере ценностей юридических. Ни законная санкция цели, ни ее добропорядочность еще ни мало не исключают возможной противозаконности средства, избираемого для достижения цели.
Обычно приводят пример из германской практики.
Врач, чтобы успокоить истерически возбужденную пациентку, вступил с нею в недозволенные сношения. Цель была достигнута, истерия, хотя бы временно, прошла, тем не менее врач был привлечен к ответственности за изнасилование и осужден.
Пробовали основывать врачебную деятельность на признанном со стороны государства профессиональном праве врача.
Государство уполномачивает врача на совершение всех действий, которые врачебная наука признает необходимыми. Теория такого автократического права врача с полной и неограниченной свободой действий по отношению к больному, конечно, неприемлема и не требует пояснений.
Точно также оказалась неприемлемой и теория конечного результата врачебной деятельности. Остроумной параллелью с портным, который непрерывно производит порчу чужого имущества, разрезая материю на части, протыкая ее иглой и т. д. раньше, чем получится хорошо сшитый фрак, пытались указать на нецелесообразность с юридической точки зрения рассмотрения отдельных фаз врачебного вмешательства, как моментов самостоятельных, и на необходимость оценки конечных результатов. Но, конечно, само собой понятно, что принятие теории конечного результата, как момента для определения юридической ответственности, парализовало бы всю врачебную деятельность, а между тем, как часто этот угол зрения выдвигается и сейчас.
К ней в известной степени примыкает довольно красивая, хотя и сложная теория психофизического блага бытия (проф. Мокринского); она рассматривает тоже итоговые конечные результаты врачебного действия.
Все эти теории с достаточной убедительностью говорят о том, как трудно подвести врачебное действие под определенную юридическую норму. Этим об‘ясняются и разные ответы на вопрос: нужны ли в законодательстве особые статьи по вопросу об ответственности врачей или не нужны? В одних государствах [до-революционная Россия, Австрия] уголовная ответственность врачей квалифицируется особо и выделяется в специальные статьи, в других (Германия, Франция, Бельгия) ответственность врачей конструируется на общих основаниях уголовной ответственности за неосторожные действия, результатом которых был вред здоровью или смерть. Но и наличие отдельных статей не исключало подведение действия врача под другие статьи действующего законодательства, так как само понятие о врачебных ошибках оставалось не точно установленным.
Если в тоже время мы сделаем анализ привлечений по общим уголовным законам по рубрике за неосторожное убийство, напр., во Франции, то там мы найдем и хирурга, сделавшего серьезную операцию для получения незначительных результатов, акушера, произведшего операцию отнятия ручки, не испытав ранее поворота, и хирурга, оперировавшего в нетрезвом состоянии, и врача, забывшего в рецепте указать способ его применения, и даже врача, неправильно указавшего последствия несчастного случая.
Не в том центр тяжести заключается, будет или не будет в законе отдельная статья по вопросу об ответственности врача, а в установлении ясного понимания вопроса о врачебной ошибке и твердом отграничении ее от всех других проявлений врачебной деятельности, могущих быть предметом судебного разбирательства.
Что такое врачебное действие?
Цель излечения сама по себе не оправдывает врачебного действия, и в этом ошибка теории Oppenheim’a, но, несомненно, цель излечения должна лежать в основе врачебного действия. Отнимите от врачебного действия эту цель, и как-бы по внешнему виду оно ни носило характер применения врачебных мер, оно не относится к профессиональной деятельности врача (операция для уклонения от военной службы).
Но одной этой благой цели мало для оправдания врачебного действия, оно должно еще совершаться средствами, признанными наукой или логически из нее вытекающими.
Таким образом, два момента определяют врачебное действие, как особую юридическую категорию: - во-первых, оно должно предприниматься в целях излечения больного, во-вторых, должно быть признано медицинской наукой или, покрайней мере, логически из нее вытекать.
Действия врача, не преследующего целей врачевания (оскопление, средства, примененные для целей не лечебных), не могут считаться неправильным врачеванием, ибо это не есть действие врачебное и должно рассматриваться, как обычное уголовно-наказуемое деяние. Точно так же не может считаться врачебным действием и подводиться под термин „неправильное врачевание" применение средств, из медицинской науки не вытекающих.
* От. 870 Уложения о наказаниях гласила: „когда медицинским начальством будет признано, что врач, оператор, акушер или повивальная бабка по незнанию своего искусства делают более или менее важные в оном ошибки, то им воспрещается практика, доколе они не выдержат нового испытания и не получат свидетельства в надлежащем знании дела“.
Под неправильным врачеванием (врачебная ошибка в собственном смысле этого слова) надо понимать такое врачебное действие, которое, имея своей целью излечение больного, черпая свой материал из средств, признанных наукой или логически из нее вытекающих, проводится в жизнь с явным незнанием врачебного искусства, обнаруживает невежество врача в области медицинской науки.
Согласно такому определению под термин „неправильное врачевание", „врачебная ошибка" подводится исключительно научное несовершенство врачебного действия. И это положение необходимо твердо и определенно установить, ибо в об‘единении всякого рода неправильностей в действиях врача (даже не во врачебном действии) коренится, на наш взгляд, источник всех недоразумений.
Насколько велика опасность такого смешения, видно из того, что даже заведующий экспертизой Наркомздрава д-р Лейбович, который, конечно, сам отлично знаком со всеми этими вопросами, тем не менее пишет в своей статье „Врачебные ошибки и незаконное врачевание" : „под врачебными ошибками (Kunstfehler) или лучше погрешностями следует понимать неправильные, небрежные, недобросовестные, неосторожные или невежественные действия и приемы в оказании медицинской помощи или ухода за больными, в результате коих явилось телесное повреждение, либо смерть больного, либо затяжка или ухудшение болезни, либо потеря благоприятного времени для правильного лечения".
Вполне очевидно, что здесь в одно понятие включены такие врачебные действия, которые, кроме общих последствий, ничего другого общего между собой не имеют. А это наиболее опасный путь (особенно в медицинском искусстве): обобщать явления по их последствиям.
Врачебная наука - не совершенна, и врач может допустить ошибку в силу именно несовершенства науки, т. е. врач может допустить такую ошибку, которую допустил бы каждый средний добросовестный врач.
Далее, врачебное искусство данного врача не совершенно; врач допустил, действуя вполне добросовестно, ошибку, которую знающий дело врач не допустит, т. е. врач допустил ошибку вследствие своего невежества.
В первом случае врач за несовершенство своей науки отвечать не может. Он не может отвечать по обычным уголовным статьям за свое невежество, и вполне логичен был молодой врач, который, будучи осужден за невежественное врачевание, собирался вчинить иск к университету, который плохо его учил и, выдав ему диплом (да еще по первому разряду), ввел его в заблуждение относительно его познаний. Такой врач может быть признан невеждой, но не членовредителем или убийцей. Каждый работник и в том числе, конечно, и врач, в случае допущения ошибок при отправлении своих обязанностей, может быть лишен по суду права заниматься своей профессией.
Таким образом Суд, признав, что инкриминируемое врачебное действие было предпринято в целях излечения, предъявляет эксперту следующие вопросы:

относится ли метод, примененный для лечения, к числу признанных наукой или логически из данных науки вытекающих?
относится ли примененный метод к числу применяемых при данной болезни, и, если он не применяется, то не является ли его применение недопустимым экспериментированием?
не обнаруживает ли применение этого метода незнакомство с основными научными данными и методами медицинской науки?

Сообразно ответам на эти вопросы Суд может признать наличие врачебной ошибки и в соответствии со степенью обнаруженного незнакомства врача с данными медицинской науки (третий вопрос предполагает ряд дополнительных разъясняющих вопросов) выносит свое постановление или о недопустимости дальнейшей врачебной деятельности (лишение права врачебной работы),
* Статья была помещена в „Рабочем Суде“ (1925 г. №23-24) и приведена здесь на стр. 58.
По газетным сообщениям, в Эривани слушалось дело д-ра Алтуняна, обвинявшегося в оперировании без соблюдения надлежащих правил пупочной грыжи трехмесячному ребенку и в впрыскивании ему большой дозы кокаина. Ребенок на следующий день скончался. Экспертами установлена нецелесообразность операции и неосторожное обращение врача при операции. Алтунян приговорен к шестимесячному заключению в исправдом с лишением права производства операций в течение трех лет. - К сожалению, нет подробного приговора. Повидимому, здесь судом признаны и халатность (заключение), и невежество (запрещение оперировать). Но через 3 года без перевыучки невежество не только не исчезнет, но может увеличиться, и в данном случае разграничение совершенной ошибки позволило бы яснее формулировать вторую часть приговора.
или об ограничении права врачебной деятельности (в медицинском деле такое ограничение представляется крайне затруднительным).
К группе врачебных ошибок в смысле неправильного врачебного действия тесно примыкает врачебная ошибка в смысле неосторожности при осуществлении врачебного действия.
Само по себе правильно задуманное врачебное действие может быть осуществлено данным врачем неправильно по недостаточному знакомству с научной методикой или проведено с несоблюдением необходимых мер предосторожности. Первое подводится под понятие „невежество врача" со всеми вытекающими последствиями, второе квалифицируется, как неосторожность.
Здесь возникает серьезный вопрос, отличается ли неосторожность, совершенная врачем, от неосторожности, допущенной любым другим гражданином; другими словами, должна ли существовать в Уголовном Кодексе специальная статья, предусматривающая такого рода профессиональную неосторожность?
Наш Уголовный Кодекс предусматривает два вида неосторожности: простую и квалифицированную, когда последствие неосторожного действия явилось результатом сознательного несоблюдения правил предосторожности (ст. 147 и ст. 154).
Существуют профессии, опасные сами по себе.
Если с одной стороны к лицам, занятым такой опасной профессией, закон должен предъявлять особо повышенные требования в смысле соблюдения правил предосторожности и строго карать сознательное несоблюдение их (повышение наказания по сравнению с другими гражданами), то простая неосторожность, тесно спаянная с самой профессией, не может быть подведена под общую статью и требует особого отражения в законе.
Пример. Шоффер уже в силу характера своей профессии находится под угрозой допущения неосторожных действий. Это, конечно, обязывает его к сугубой осторожности, к точному выполнению предписываемых законом мер предосторожности, и за нарушение предписанных правил шоффер, в случае несчастных последствий, подлежит усиленному наказанию. Но если им не допущено сознательного несоблюдения правил предосторожности, то его действия должны рассматриваться под иным углом зрения, чем действия гражданина, который допустил неосторожность не при исполнении опасной профессии. Точно также и профессия врача опасна сама по себе. Врач, допустивший неосторожное движение во время операции, перерезавший нерв и т. д., не может подлежать одинаковой ответственности с гражданином, который, играя револьвером, убил другого.
В нашем Уголовном Кодексе нет специальной статьи, карающей за „врачебные ошибки". В зависимости от характера „ошибки" и от последствий врачи привлекаются к ответственности либо за неосторожное убийство или увечье (ст. .147 и ст. 154), либо подводятся под статью о небрежности и халатности (ст. 108). Между тем неосторожность при осуществлении врачебного действия не может квалифицироваться, как неосторожное убийства и не является небрежностью.
Казалось бы необходимым ввести в Уголовный Кодекс статью, которая предусматривала бы особый вид неосторожности, возможной при отправлении опасной профессии, статью общую о профессиональной неосторожности... Это было бы желательно по многим соображениям, это уточнило бы квалификацию, явилось бы обязательством для постановки экспертизе соответствующего вопроса и облегчило бы положение судей.
Здесь экспертиза должна дать суду ответ по следующим вопросам:

Применен ли метод лечения lege artis (с соблюдением мер предосторожности)?
Если допущена ошибка в смысле неосторожности, то относится ли эта ошибка к числу допустимых, т. е. к числу таких, которые возможны при принятии обычных в таких случаях мер предосторожности?

Неосторожность в профессиональной работе, как она выяснена выше, никоим образом не следует смешивать с небрежностью. Перепутанная склянка и вызванное этим отравление, забытый в брюшной полости пинцет или тампон, не снятый во-время карболовый компрес и т. д. - результат небрежного отношения к своим обязанностям (халатности), и эти действия подлежат соответствующей квалификации. При этом, конечно, безразлично, совершены ли эти действия врачем, находящимся на государственной службе, или эти действия допущены в частной практике - изменяться от этого квалификация не должна.
Необходимость более точного в смысле юридическом разграничения врачебной ошибки в собственном смысле слова от небрежности (халатности) может быть иллюстрирована таким примером (случай, недавно имевший место в Ленинграде).
К врачу X., принимающему в амбулатории по внутренним болезням (одновременно врач квартирной помощи, несущий дежурство в определенные дни), во время амбулаторного приема обратился гражданин с просьбой принять больного ребенка. Несмотря на то, что врач не вел приема по детским болезням и формально мог отказать в приеме, он ребенка принял, определил наличие насморка и кашля и выписал доверов порошек. Через 8 дней отец вновь привел ребенка на прием к этому врачу, при чем у ребенка была рвота; врач выписал салол. Через 3 дня отец пришел с сообщением, что ребенку хуже, и врач навестил его на квартире, где констатировал отеки и, заподозрив нефрит, решил отправить в больницу, но предварительно просил доставить ему на дом для исследования мочу больного. При первом исследовании белка не оказалось. Врач просил доставить еще одну порцию, в ней обнаружил белок и обещал в этот день зайти к больному. До вечера он не навестил больного, а, придя в амбулаторию, узнал, что к ребенку вызван дежурный врач квартирной помощи, и потому врач X. не навестил ребенка. Врач квартирной помощи констатировал нефрит на почве скарлатины (явления шелушения на руках) и отправил больного в больницу, где он через два дня скончался.
Врач X. был привлечен к ответственности по 108-й статье Угол. Кодекса (халатность при исполнении служебных обязанностей).
С чем здесь мы имеем дело? Была ли здесь врачебная ошибка (неправильная постановка диагноза), небрежное отношение к своим обязанностям (невнимательное, по заявлению отца, отношение к больному) или оставление больного в беспомощном состоянии (зная о тяжелом положении больного, врач X. с утра до вечера не навестил его)?
Только разграничив этот случай квалификационно, можно получить более или менее точный ответ не только о виновности, но и о характере этой виновности.
На первый взгляд о небрежном отношении к своим профессиональным обязанностям как-будто трудно говорить: врач принимает больного, несмотря на то, что формально мог отказаться от приема, отослав к врачу по детским болезням, врач навещает больного на дому, хотя не несет в это время дежурства по квартирной помощи, врач берет мочу для исследования к себе на дом, желая подойти точнее к постановке диагноза.
Как-будто к самому случаю, к больному врач отнесся внимательно.
Но врач неправильно поставил диагноз, не учел, повидимому, всех признаков, могущих служить для выяснения диагноза, т. е. допустил врачебную ошибку. Тут момент халатности отпадает: быстро или длительно он осматривал больного, тщательно или не тщательно, но он допустил врачебную ошибку. И здесь экспертизе должен быть поставлен определенный вопрос: мог ли средний врач при особенностях течения скарлатины, с одной стороны (скарлатина без сыпи), и при существующих методах диагностирования, с другой, не поставить в данном случае определенного диагноза.
При отрицательном ответе экспертизы (диагноз мог быть поставлен) врач должен отвечать, как за врачебную ошибку, и сообразно степени обнаруженного им невежества подвергнут тому или другому правоограничению.
При положительном ответе экспертизы мог возникнуть только третий вопрос - об отказе в оказании медицинской помощи, при чем это имело опасные для больного последствия (ст. 165 часть 2-ая). Этот вопрос разрешается уже в зависимости от обстоятельств дела.
При таком анализе и разграничении врачебной ошибки от халатности экспертизе будут пред‘явлены соответствующие вопросы, и выявится резче четкость судебного решения.
Вопросы эти могут быть сведены к следующим:

имелась ли на лицо неосторожность или небрежность (халатность)?
если имелась на лицо небрежность, не повлекшая, однако, последствий, то в какой мере эта небрежность таила в себе опасность и именно каких последствий?

Таково то основное ядро в вопросе об ответственности врачей в их профессиональной деятельности, которое, на наш взгляд, должно быть точно юридически оформлено (путем ли создания соответствующих статей в Кодексе или путем инструктирования со стороны Верховного Суда).
Если в крупных центрах при наличии квалифицированных судебных работников и экспертов все дела такого рода разрешаются с сугубой осторожностью (из числа 74 возбужденных дел по обвинению врачей до суда дошло только 14, остальные были прекращены в стадии предварительного следствия), то для провинции внесение точности в эти вопросы представляется крайне желательным.
Сущность изложенного сводится к следующему. Необходимо установить точное понятие неправильного врачевания (врачебной ошибки). В основе врачебной ошибки лежит или невежество, или неосторожность. Определенное по суду невежество должно влечь за собою лишение диплома или ограничение в занятии определенной медицинской отраслью (дело врача Шпунтина, не соответствовавшего своему назначению завед. гинекологическим отделением). Определенная по суду неосторожность должна быть дифференцирована: медицинского характера неосторожность при соблюдении всех обычных мер предосторожности (профессиональная неосторожность) и неосторожность в смысле несоблюдения обычных мер предосторожности, указанных наукой (квалифицированная неосторожность). Неосторожность в самом врачебном действии никоим образом не должна смешиваться с небрежностью (халатностью), к врачебной ошибке непосредственного отношения не имеющей.
В основу понятия врачебной ошибки (неправильного врачевания) кладется врачебное действие, как особое правоотношение, возникающее между двумя лицами: лицом лечащим и лицом, подвергающимся лечению. Это правоотношение нельзя квалифицировать, как договорное (пациент не вправе выбирать желательные ему способы лечения, указывать врачу, чтобы его лечили так, а не иначе), они - особой юридической природы. Они могут возникнуть на основании самых разнообразных фактов. Наиболее частый случай возникновения этого правоотношения представляет собою, конечно, из‘явление согласия больного подчиниться лечению. Но возможны и другие основания. Так, правоотношение может возникнуть просто на основании фактического положения вещей: врач подает помощь при внезапном заболевании или когда застает больного в бессознательном состоянии, врач военного ведомства и т. д.
Поэтому вопрос о роли согласия больного, как юридическом моменте, не может быть поставлен в абсолютной форме, и отсутствие его не может быть основным условием ответственности врача.
Врач отвечает, если при применении врачебного действия на почве создавшихся правоотношений он в целях лечения применил средства, не признанные наукой или из данных науки не вытекающие, или если он произвел врачебное действие без соблюдения указанных наукой мер предосторожности.
Здесь в самом процессе разбора может возникнуть ряд побочных вопросов: о применении средств, недостаточно аппробированных наукой (медицина - наука экспериментальная, и проверка на людях - могучий рычаг в деле обогащения медицины новыми средствами), или, наоборот, о неприменении средств, как бы общепринятых в науке (напр., врач относится скептически к серотерапии и не применил противодифтерийной сыворотки).
Не разбирая детально этих интересных вопросов, надо сказать, что в целях избежания, с одной стороны, вакханалии experimenti causa, с другой, чтобы не узаконивать необоснованный скептицизм, следует и в том, и другом случае настаивать на соблюдении известной осторожности, и такой осторожностью является консультативная деятельность. Во французской уголовной практике мы имеем случай привлечения к ответственности врачей, которые в трудном и серьезном случае при наличии возможности не обратились к консультанту.
В дореволюционном законодательстве в Уставе Врачебном была статья 82: „оператор, призванный к больному, над которым нужно сделать операцию, буде время и обстоятельства терпят, не должен совершать оную без советов и присутствия других врачей, а особливо при важных случаях".
Статья эта не корреспондировала ни с одной статьей Уголовного Уложения, и поэтому являлась только пожеланием законодателя.
Из изложенного ясна трудность выявления формы незакономерности врачебного деяния, но, конечно, эта трудность вовсе не исключает, как правильно указывает тов. Беляков, ответственности врача. Но он прав и тогда, когда в другом месте той же статьи говорит: „при привлечении врача к ответственности необходима сугубая осторожность".
Эта осторожность достигается единым языком у судебных работников и врачей экспертов, совместной разработкой вопросов, относящихся к ответственности врача в его профессиональной деятельности в целях уточнения юридической квалификации в этой области.
Только такой совместной работой удастся создать общественное мнение вокруг работы врачей, которое даст врачам возможность спокойной работы, а населению доверие к врачебным действиям. Для такой совместной работы есть много назревших вопросов.
Г. Дембо.