Глава 6 «Барбаросса»: На очереди Россия В то время как летом 1940 года Гитлер был занят завоеванием Запада, Сталин, воспользовавшись этим обстоятельством, вступил на территорию Прибалтийских государств, а также двинулся в сторону Балкан.На первый взгляд отношения между

ЗАДАЧИ В ОТНОШЕНИИ РОССИИ I. Введение Очевидно, что Россия, как собственно сила, так и как центр мирового коммунистического движения, в настоящий момент стала представлять очень серьезную проблему для внешней политики США, и в нашей стране существует глубокая

III. Основные задачи Нашими основными задачами в отношении России на самом деле являются только две следующие:а. Уменьшить мощь и влияние Москвы до таких пределов, при которых она больше не будет представлять угрозу миру и стабильности международного

Нападение Германии на СССР было серьезной, заранее спланированной операцией. Известны несколько вариантов завоевания.

Одним из первых специальных планов по нападению на СССР были выкладки генерала Э. Маркса, согласно которым предусматривалось двумя ударами в течение 9-17 недель разгромить советские войска и выйти на линию от Архангельска через Горький до Ростова-на-Дону.

Дальнейшее изучение вопроса было поручено Паулюсу, а также тем генералам, которых планировали привлекать к операции. К середине сентября 1940 г. работа была завершена. Параллельно с этим шла работа Б. Лоссберга по разработке плана войны с СССР в штабе оперативного руководства. Многие его идеи нашли свое отражение в итоговом варианте плана нападения:

• молниеносные действия и внезапность нападения;
• разгромные приграничные сражения;
• закрепление на определенном рубеже;
• три группы армий.

План был рассмотрен и одобрен Браухичем - главнокомандующим сухопутными войсками. Восемнадцатого декабря 1940 году фюрер подписал Директиву № 21, согласно которой план получил название «Барбаросса».

План «Барбаросса» содержал следующие основные идеи:

• блицкриг.
• Рубеж для сил вермахта: линия от Архангельска до Астрахани.
• Флот выполнял вспомогательные задачи: поддержка и снабжение.
• Удар по трем стратегическим направлениям: северное – через Прибалтику на северную столицу, центральное – через Белоруссию к Москве. Третье направление – через Киев необходимо было дойти до Волги. Это было главное направление.

Примечателен тот факт, что план «Барбаросса», согласно директиве № 32, датированной одиннадцатым июня 1941 года, должен был завершиться в конце осени.

Группе армий, получивших название «Центр», под руководством Бока были поставлены основные задачи: разгромить советские войска в Белоруссии с последующим наступлением на Москву. Задачи были выполнены лишь частично. Чем ближе немецкие войска подходили к Москве, тем сильнее становилось сопротивление советских войск. Как следствие, скорость продвижения немцев падала. В 1941 году в начале декабря советские войска стали отодвигать немцев от Москвы.

Группа армий, находившиеся на севере, получили одноименное название. Общее руководство осуществлял Лееб. Основная задача - захват Прибалтики и Ленинграда. Ленинград, как известно, захвачен не был, так что главная задача оказалась провалена

Южная группировка немецких армий получила название «Юг». Общее руководство осуществлял Рундштедт. Ему было поручено осуществить наступательную операцию от города Львов, через Киев дойти до Крыма, Одессы. Конечной целью был Ростов-на-Дону, под которым эта группировка потерпела неудачу.

Германский план нападения на СССР «Барбаросса» предусматривал блицкриг как непременное условие победы. Ключевые идеи блицкрига состояли в достижении победы в ходе краткосрочной кампании путем полного разгрома основных сил противника в приграничных сражениях. Причем, результат должен был быть достигнут за счет превосходства в управлении и организации взаимодействия сил, их концентрации на направлениях главных ударов, быстроте маневра. В течение 70 дней силы Германии должны были выйти на линию Архангельск-Астрахань. Несмотря на длительную подготовку наступательных планов, план «Барбаросса» имел серьезные недостатки:

• не было заготовок на случай срыва сроков продвижения немецких войск;
• отсутствие достоверных данных о потенциале советской промышленности;
• непонимание географических масштабов операции (так, немецкое командование считало возможным бомбардировку всей восточной территории СССР из Москвы).

И главное, что немецкое командование не учитывало всю самоотверженность советского народа и все желание дать отпор фашистам, которые, в конечном итоге, и были причиной провала плана «Барбаросса».

Глава 23

Однако Гитлер держал в строгом секрете свое решение напасть на СССР, заставляя военных считать, что Англия остается его главной целью. В день прибытия Молотова в Берлин фюрер наметил новую стратегию. Отменив форсирование Ла-Манша, он решил захватить Гибралтар, Канарские острова, Мадейру и часть Марокко, что должно было отрезать Британские острова от остальной части империи и заставить ее капитулировать.

Это был стратегически точный, но нереальный план, поскольку он предполагал военное сотрудничество с нерешительными союзниками. Никто не осознавал трудности этой сложной операции лучше, чем сам ее автор, но, несмотря на последние неудачи, он был уверен в способности совладать с Петэном, Муссолини и Франко. Фюрер начал с каудильо и 18 ноября сообщил его министру Серрано Суньеру: «Я решил атаковать Гибралтар. Нужен лишь сигнал к началу операции».

Убежденный в том, что в конце концов Франко вступит в войну, в начале декабря фюрер провел совещание по захвату Гибралтара. Он сообщил генералам, что в ближайшем будущем получит согласие Франко, а затем послал к нему своего личного представителя. Но выбор фюрера оказался катастрофическим: это был адмирал Канарис, работавший против Гитлера с 1938 года. Он изложил Франко официальные аргументы Гитлера, а затем неофициально посоветовал ему не ввязываться в войну, которую «ось» неизбежно проиграет.

Канарис доложил, что Франко вступит в войну тогда, «когда Англия окажется на грани краха». Гитлер потерял терпение и 10 декабря распорядился отменить операцию «Феликс» – такое кодовое название получил план захвата Гибралтара. Но через несколько недель фюрер направил пространное послание Франко, в котором обещал немедленно поставить Испании обещанное зерно, если каудильо согласится участвовать в атаке на Гибралтар. В своем ответе Франко не скупился на обещания, но практически ничего не предпринял для их реализации. Это привело к срыву операции «Феликс». Если бы Гибралтар пал, возможно, что вся Северная Африка и Ближний Восток были захвачены Гитлером. Арабский мир с энтузиазмом поддержал бы немецкую экспансию из-за своей ненависти к евреям. Помимо тяжелого экономического положения Испании и опасений оказаться в стане проигравшего, у Франко был и личный мотив, побуждавший его отказаться от союза с Гитлером: в жилах каудильо была примесь еврейской крови.

Сталин медлил почти две недели, прежде чем сообщить немцам, что готов присоединиться к предложенному Гитлером четырехстороннему пакту, но на определенных условиях, одним из которых был вывод немецких войск из Финляндии. Требования не казались чрезмерными, но, к удивлению министерства иностранных дел Гитлер даже не захотел их обсуждать и, более того, не удосужился ответить Москве.

Фюрер взял курс на войну, и в конце ноября его генералы начали серию штабных учений, связанных с нападением на Россию. 5 декабря начальники штабов трех групп армий, участвовавших в этих учениях, встретились с Гитлером, Браухичем и Гальдером. Одобрив в принципе предложенный Гальдером план операции, фюрер заметил, однако, что не следует подражать Наполеону и считать главной целью Москву. Взятие столицы, сказал он, «не столь важно для нас». Браухич возразил, что Москва имеет большое значение не только как центр советской сети коммуникаций, но и как центр военной промышленности. На это Гитлер раздраженно ответил: «Только полностью закостеневшие мозги, воспитанные на идеях прошлых веков, ни о чем не думают, кроме как о захвате столицы». Его больше интересовали Ленинград и Сталинград, эти рассадники большевизма. После их уничтожения большевизм будет мертв, а это главная цель предстоящей кампании. «Господство над Европой, – продолжал Гитлер, – будет достигнуто в битве с Россией».

Через пять дней Гитлер начал готовить свой народ к крестовому походу. Он произнес в Берлине страстную речь о несправедливости в распределении природных богатств. «Разве это справедливо, – спрашивал он, обращаясь к залу, – когда на одном квадратном километре живут 150 немцев? Мы должны решить эти проблемы, и мы их решим».

Одновременно Геббельс готовил Германию к новым испытаниям. Выступая перед своими сотрудниками, он заявил, что предстоящие рождественские праздники должны быть ограничены двумя днями и отмечать их надо скромно, в соответствии с требованиями текущего момента и боевым духом немецкого народа.

17 декабря Гитлеру был представлен разработанный генштабом план нападения на Россию. Фюрер внес в него некоторые изменения, которые предусматривали задержку наступления на Москву, пока не будут очищены балтийские государства и взят Ленинград. Фюрер также присвоил предстоящей операции, которая прежде называлась «Отто», новое название – «Барбаросса» («Рыжая борода»). Так называли императора Священной Римской империи Фридриха I, который в 1190 году начал крестовый поход на Восток. Главные силы Красной Армии, сосредоточенные на западной границе, указал фюрер, «будут уничтожены в результате сокрушительных ударов глубоко проникающими танковыми клиньями». Сохранившие боеспособность войска, будут окружены с тем, чтобы они не смогли отступить в глубь страны. «Окончательная цель операции – воздвигнуть барьер против азиатской части России по общей линии Волга – Архангельск. Последний оплот СССР на Урале затем при необходимости может быть ликвидирован авиацией».

Гальдер считал, что Гитлер блефует, и спросил Энгеля, насколько серьезен этот план. Адъютант фюрера ответил, что Гитлер сам еще, по-видимому, не уверен в точности своих прогнозов. Но жребий был брошен. Гитлер не терпел тех, кто призывал к умеренности. Большая часть Европы под властью Германии, утверждали они, и если немного подождать, Англия признает немецкую гегемонию. Но для Адольфа Гитлера такая пассивная политика была неприемлемой. Целью национал-социализма было уничтожение большевизма. Мог ли он, избранник судьбы, изменить своей великой миссии?

Оригинал плана "Барбаросса"

Внешне ничто не омрачало отношения между двумя соперничающими союзниками. Вскоре после утверждения плана «Барбаросса», 10 января 1941 года, Гитлер утвердил два соглашения с Москвой: одно экономическое – о взаимных поставках товаров, другое – секретный протокол, по которому Германия отказывалась от своих претензий на полосу литовской территории за 7,5 миллиона долларов золотом.

Однако за фасадом дружбы усилились раздоры между союзниками. Сырье из Советского Союза поступало в Германию строго по графику, а немецкие поставки постоянно срывались. Бывали случаи, когда станки для России были уже готовы, но появлялся какой-нибудь инспектор из военного ведомства, хвалил изделие и затем «по соображениям обороны» увозил станки. Такая практика распространилась и на корабли. Сам Гитлер распорядился приостановить работы над предназначенным для Советов тяжелым крейсером: Германии нужно было ускорить производство подводных лодок. Немцы предложили отбуксировать корпус корабля в Ленинград и вооружить его 380-миллиметровыми пушками Круппа, но стороны разошлись в вопросе о цене, и корабль так и оставался в Вильгельмсхафене.

В это время как Сталин стремился к миру, – по крайней мере, пока Красная Армия не будет доведена до боеспособного уровня, Гитлер продолжал готовить свой народ к войне. Зловещим было его выступление 30 января во Дворце спорта: «Я убежден, что 1941 год будет началом великого нового порядка в Европе». Но противником он назвал лишь Англию, лидера «плутодемократий», которые, утверждал Гитлер, находятся под контролем международной еврейской клики. Антибританские выпады служили прикрытием для планов нападения на Советский Союз.

Спустя четыре дня, выслушав сообщение Гальдера о том, что численность немецких войск скоро сравняется с русской, а по оснащенности они превзойдут любого противника, Гитлер воскликнул: «Когда начнется «Барбаросса», мир затаит дыхание!» Аппетиты фюрера распространялись за пределы континента, и 17 февраля он дал распоряжение готовить план вторжения в сердце Британской империи – Индию. Затем должно было последовать завоевание Среднего и Ближнего Востока охватывающим маневром: слева – из России через Иран и справа – из Северной Африки к Суэцкому каналу. Хотя эти грандиозные планы были прежде всего направлены на то, чтобы заставить Англию уступить Германии, они свидетельствовали об утрате Гитлером чувства реальности. В его воображении Россия была уже покорена, и он искал для завоевания новые миры, новых врагов, которых надо было поставить на колени.

Поражение итальянских войск в Албании и Греции, по словам Гитлера, «нанесло удар по вере в нашу непобедимость как среди друзей, так и среди врагов». И потому, прежде чем начать операцию «Барбаросса», надо было сокрушить Грецию и восстановить порядок на Балканах. Гитлер считал, что поражение итальянцев на Балканах расчищало ему путь к завоеванию новых территорий и приобретению экономических выгод.

Задача Гитлера усложнялась географическими условиями. Между Германией и Грецией лежали четыре страны – Венгрия, Румыния, Болгария и Югославия. В первых двух, ставших германскими сателлитами, уже несколько месяцев находились немецкие войска. Третья под сильным давлением присоединилась 1 марта к трехстороннему пакту. Хотя это открывало немецким войскам прямой путь в Грецию, Гитлера не оставляла в покое стратегически важная Югославия. Ее лидеры не желали ни немецкого, ни русского военного присутствия на Балканах, и после того как скрытые угрозы и туманные обещания не помогли добиться присоединения непокорных югославов к «оси», Гитлер пригласил главу государства князя Павла в Бергхоф.

Хотя югославского регента соблазняло обещание Гитлера гарантировать территориальную целостность страны, он сказал, что решение о присоединении к «оси» представляет для него личную трудность: его жена – гречанка, симпатизирующая Англии, а ему очень неприятен Муссолини. Князь уехал, не дав ответа, но через три дня – бесконечно долгий срок для Гитлера – сообщил о готовности Югославии присоединиться к трехстороннему пакту при условии, что он получит право воздерживаться от оказания военной помощи кому бы то ни было и не будет обязан пропускать немецкие войска через территорию своей страны. С трудом сдерживая раздражение, Гитлер сообщил, что принимает условия. Этот примирительный жест неожиданно натолкнулся на решительный отпор: югославы заявили о нежелании предпринять какие-либо действия, которые могут вовлечь их в войну. Но 17 марта положение в Югославии внезапно изменилось. Королевский совет согласился на присоединение к трехстороннему пакту. Это вызвало бурю протестов, и после отставки трех министров высокопоставленные офицеры военно-воздушных сил подняли мятеж. 27 марта повстанцы свергли правительство, и малолетний наследник престола Петр был провозглашен королем.

В Берлине в то утро Гитлер поздравлял себя с благополучным завершением югославского эпизода: он только что получил сообщение о том, что местное население «в основном одобряет» присоединение Югославии к пакту и что правительство «полностью владеет ситуацией». Без пяти минут двенадцать, когда фюрер готовился принять министра иностранных дел Японии Мацуоку, из Белграда поступила новая телеграмма: бывшие члены югославского правительства арестованы. Вначале фюрер подумал, что это шутка. Но затем его охватило негодование. Мысль о том, что в последний момент у него отобрали победу, была невыносимой. Он считал, что ему нанесли личное оскорбление. Гитлер потребовал немедленно вызвать Риббентропа, который в это время беседовал с Мацуокой, ворвался в зал совещаний, где ждали приема Кейтель и Йодль, и, размахивая телеграммой, орал, что уничтожит Югославию раз и навсегда. Фюрер поклялся, что отдаст войскам приказ немедленно вторгнуться в Югославию. Кейтель возразил, что такая операция сейчас вряд ли возможна: срок начала «Барбароссы» близок, переброска войск на восток проходит в соответствии с максимальной пропускной способностью железных дорог. Кроме того, армия Листа в Болгарии слишком слаба, а на помощь венгров трудно надеяться.

«Вот поэтому я вызвал Браухича и Гальдера, – раздраженно ответил Гитлер. – Они должны найти какое-то решение. Теперь я намерен очистить Балканы».

Вскоре прибыли Браухич, Гальдер, Геринг, Риббетроп и их адъютанты. Гитлер резко заявил, что уничтожит Югославию как государство. На замечание Риббентропа, что, возможно, лучше сначала направить югославам ультиматум, Гитлер ответил ледяным тоном: «Так вы оцениваете ситуацию? Да югославы поклянутся, что черное – это белое. Конечно, они говорят, что у них нет агрессивных намерений, а когда мы войдем в Грецию, они всадят нам нож в спину». Нападение, воскликнул он, начнется немедленно. Удар по Югославии должен быть нанесен безжалостно, в стиле блицкрига. Это напугает турок и греков. Герингу фюрер поручил уничтожить югославскую авиацию на аэродромах, а потом разбомбить их столицу «волновыми налетами». Срочно были вызваны венгерский и болгарский посланники. Первому Гитлер обещал, что если Венгрия поможет ему в решении югославского вопроса, она получит спорные территории, на которые претендовали соседи-румыны. Второму фюрер посулил Македонию.

Отдав приказы о нападении и заполучив двух союзников, Гитлер наконец нашел время принять японского министра. Фюрер выразил надежду, что Америку можно будет удержать от вступления в войну, и лучше всего это сделать путем захвата Японией Сингапура. Такого шанса, заключил Гитлер, в будущем может не представиться. Японии, добавил он, нечего опасаться, что Красная Армия вторгнется в Маньчжурию: ей противостоит мощь немецкой армии.

После встречи с японским министром Гитлер подписал директиву об одновременном нападении на Югославию и Грецию и в полночь стал готовить послание Муссолини. Фюрер сообщил ему, что принял все необходимые меры по разрешению кризиса в Югославии. Гитлер советовал дуче не проводить в Албании в ближайшие дни дальнейших операций, предостерегая его от новых авантюр.

К этому времени изменился характер взаимоотношений между двумя диктаторами. После неудачных действий в Греции и Африке Муссолини больше не был «старшим партнером». В глазах фюрера он был просто неудачником. Поражение итальянцев в Греции не только вдохновило англичан на успешное наступление в Ливии и отбило охоту у Франко поддержать операцию по захвату Гибралтара, но и вынудило Германию заняться непослушной Югославией в самый неподходящий для этого момент. Операцию «Барбаросса» пришлось отложить по крайней мере на месяц.

Хотя Гитлер объяснял отсрочку «Барбароссы» кампанией в Югославии, решающим фактором, очевидно, была нехватка вооружений для вермахта. Фюрера постоянно преследовала навязчивая мысль, что русские могут напасть первыми. Но когда 30 марта в рейхсканцелярию были приглашены командиры, причастные к «Барбароссе», он казался спокойным. Америка, рассуждал фюрер, достигнет пика военной мощи не раньше, чем через четыре года. За это время надо очистить Европу. Война с Россией неизбежна, и бездействие было бы катастрофой. Боевые действия должны начаться 22 июня.

Откладывать нельзя, продолжал Гитлер, так как никто из его преемников не обладает достаточным авторитетом, чтобы взять на себя ответственность за эту операцию. Только он один может остановить большевицкий каток, прежде чем тот пройдет по всей Европе. Гитлер призвал к уничтожению большевицкого государства и Красной Армии, заверив слушателей, что победа будет быстрой и эффективной. Единственная проблема, зловеще добавил он, – это способ обращения с военнопленными и гражданским населением.

Военные слушали фюрера в напряжении. Их коробили жестокие методы Гитлера после завоевания Польши в отношении польских евреев, интеллигенции, духовенства и аристократии. А фюрер продолжал: «Война против России – это борьба идеологий и расовых различий, и ее нужно будет вести с беспрецедентной, безжалостной и непреклонной жестокостью». Протестов не последовало.

Между тем подготовка к вторжению в Югославию и Грецию была завершена. В Белграде ежедневно проходили патриотические демонстрации, некоторые из них были инспирированы просоветски настроенными местными коммунистами. Россия действительно стремилась поддержать югославов перед лицом угрозы немецкого вторжения и 5 апреля подписала договор с новым правительством. Однако это не смутило Гитлера. На следующее утро значительные силы немецких войск перешли югославскую границу. В ходе операции, которой фюрер дал многозначительное название «Наказание», бомбардировщики начали методично уничтожать Белград. Советские лидеры, только что подписавшие договор с Югославией, реагировали на это с удивительным безразличием, поместив сообщение о нападении на Югославию и Грецию на последней странице «Правды». Лишь мимоходом упоминалось о разрушительных воздушных налетах на Белград, которые продолжались круглые сутки.

Гитлер предупредил Геббельса, что вся кампания продлится максимум два месяца, и эта информация была опубликована. Однако уже через неделю немецкие и венгерские войска вошли в разрушенный Белград. Погибло 17 тысяч мирных жителей. 17 апреля остатки югославской армии капитулировали. Десять дней спустя, когда немецкие танки вошли в Афины, кампания в Греции фактически завершилась. В зоны боев с громадными расходами энергии, топлива и времени было переброшено 29 немецких дивизий. Из этих дивизий в боевых действиях на протяжении шести дней участвовало лишь десять.

Издержки операции на Балканах был смягчены неожиданным развитием событий в Северной Африке. Имея лишь три дивизии, генерал Эрвин Роммель прошел через пустыню почти до египетской границы. Эта победа была для Гитлера не меньшей неожиданностью, чем для противника. Англия теряла контроль над восточной частью Средиземного моря. Это нанесло ущерб английскому престижу и убедило Сталина в необходимости сохранения прежних отношений с немцами, несмотря на их постоянные провокации. Советский руководитель упорно игнорировал усиливающиеся слухи о планах Гитлера напасть на его страну. Предупреждения поступали из многочисленных источников, в том числе из государственного департамента США. Иностранные дипломаты в Москве открыто говорили о предстоящей схватке.

Советская разведка в последние месяцы тоже неоднократно предупреждала свое руководство о готовящемся нападении на СССР. Но Сталин не доверял никому. Убежденный в том, что Гитлер не настолько глуп, чтобы напасть на Россию до нейтрализации Англии, он считал, что это слухи, фабрикуемые капиталистическим Западом, который стремится спровоцировать войну между ним и Гитлером. На одном таком предупреждении агента-чеха он написал красным карандашом: «Это английская провокация. Найти, откуда поступило сообщение, и наказать виновного».

Сталин стремился умиротворить Японию. Как почетного гостя он принимал министра иностранных дел Мацуоку, только что побывавшего в Берлине, и не скрывал своей радости, когда был подписан договор о нейтралитете. На банкете в Кремле в день, когда пал Белград, Сталин подносил японским гостям тарелки с угощениями, обнимался и целовался с ними и даже сплясал. Договор был победой егр дипломатии, убедительным доказательством того, что слухи о немецком нападении на Россию следует игнорировать. Разумеется, рассуждал советский руководитель, Гитлер никогда не позволил бы Японии заключить этот договор, если бы собирался напасть на Росиию...

Министр иностранных дел Японии Мацуока подписывает Пакт о нейтралитете с СССР. Позади - Молотов и Сталин

Захмелевший Сталин был в таком приподнятом настроении, что даже поехал на вокзал проводить японскую делегацию. Он расцеловал генерала Нагаи, затем сжал в медвежьих объятиях маленького Мацуоку, поцеловал его и сказал: «Теперь, когда есть советско-японский договор о нейтралитете, Европе нечего бояться».

Когда поезд с японцами тронулся, он обхватил рукой германского посла фон Шуленбурга и сказал: «Мы должны оставаться друзьями, и вам надо все сделать для этого».

А между тем немецкие самолеты совершали многочисленные нарушения границы, летая над западными районами СССР. Лишь за последние две недели число таких нарушений достигло 50. Вскоре на советской территории, почти в 150 километрах от границы, совершил вынужденную посадку немецкий самолет, на борту которого оказалась фотокамера, непроявленные ролики пленки и карта этого района СССР. Москва направила официальный протест Берлину, посетовав на то, что с конца марта было совершено 80 других нарушений советского воздушного пространства. Но протест был составлен в довольно мягкой форме, и Сталин продолжал упорно игнорировать новый поток предупреждений, в том числе от английского посла Криппса, который предсказал, что Гитлер нападет на СССР 22 июня.

Хотя в германском министерстве иностранных дел все подозревали, что день нападения на Россию близок, только в середине апреля Гитлер посвятил Риббентропа в план «Барбаросса». Удрученный министр хотел предпринять еще один дипломатический демарш в Москве, но Гитлер запретил ему это. А Шуленбурга фюрер заверил: «Я не планирую войны с Россией».

Несомненно, Германия вступала в схватку с сильнейшей военной силой в мире без надежных союзников. Япония находилась на другом конце континента. Италия была скорее обузой, чем помощницей, Испания уклонялась от каких-либо конкретных обязательств, так же вело себя и вишист-ское правительство Франции. Завоевания Гитлера пугали всех его друзей, в том числе малые страны, такие как Югославия, Венгрия и Румыния. Его единственная сила заключалась в вермахте, а ставка только на силу погубила не одного завоевателя.

Единственным шансом Гитлера выиграть войну на Востоке мог быть союз с миллионами потенциальных противников сталинского режима. Именно к этому призывал Розенберг, но фюрер проигнорировал его доводы. Это имело для нацистского диктатора фатальные последствия.

Полет Гесса в Англию

Хотя вначале руководители вермахта отвергали саму мысль о нападении на Россию, теперь они почти единодушно разделяли уверенность фюрера в быстрой победе. Общее мнение сводилось к тому, что кампания будет успешно завершена в течение трех месяцев, а фельдмаршал фон Браухич предсказывал, что крупные сражения закончатся через четыре недели и война превратится в бои местного значения при «незначительном сопротивлении». Твердолобый Йодль оборвал Варлимонта, который поставил под сомнение его категорическое заявление о том, что «русский колосс окажется мочевым пузырем свиньи: проткнешь – и он брызнет».

По словам генерала Гудериана, фюреру удалось заразить свое ближайшее военное окружение необоснованным оптимизмом. Командование было уверено, что кампания закончится до наступления зимы. Теплое обмундирование имел лишь каждый пятый солдат. В высших кругах, конечно, оставалось немало скептиков. С самого начала против плана «Барбаросса» высказывались Риббентроп и адмирал Редер. У Кейтеля тоже были серьезные сомнения, но он держал их при себе. Была оппозиция и в «семейном кругу» Гитлера.

Рудольф Гесс – второй после Геринга преемник фюрера – всецело одобрял теорию расширения «жизненного пространства», но он был против нападения на Россию, пока продолжалась война с Англией. Он считал, что только большевики извлекут выгоды из этого конфликта. Встретившись с геополитиком профессором Карлом Хаусхофером, Гесс загорелся идеей тайной встречи с каким-нибудь влиятельным англичанином в нейтральном городе. Это, по мнению Хаусхофера, могло бы способствовать заключению мира с Англией.

Взволнованный перспективой секретной миссии, Гесс изложил план Гитлеру в надежде на то, что это восстановит его пошатнувшееся положение в нацистской иерархии. Гитлер нехотя согласился с предложением Гесса поговорить на эту тему со старшим сыном профессора Хаусхофера Альбрехтом, работавшим в министерстве иностранных дел.

Молодой Хаусхофер, в течение ряда лет входивший в тайную антигитлеровскую группу, сказал Гессу, что, возможно, лучше всего организовать встречу с его хорошим английским другом герцогом Гамильтоном, имеющим тесные связи с Черчиллем и королем. Гесс ушел воодушевленный, но Альбрехт написал отцу, что «это дело – глупая затея».

В то же время как немец-патриот он решил сделать все, что может, и написал письмо Гамильтону с предложением организовать встречу с Гессом в Лиссабоне. Он подписался «А» и послал письмо некоей миссис Роберте в Лиссабоне, переславшей его в Англию, но письмо было перехвачено английским цензором и передано разведке. Время шло, никакого ответа не поступало, и Гесс решил действовать самостоятельно, без ведома Хаусхоферов и Гитлера. Он решил, что прилетит к имению герцога Гамильтона, выбросится на «парашюте и под вымышленной фамилией проведет переговоры. Это был опытный летчик, летавший на фронтах первой мировой войны, победитель опасных соревнований 1934 года по облетам высочайшего пика Германии Цугшпитце. Одиночный полет через вражескую территорию в отдаленный уголок Шотландии, думал он, определенно произведет впечатление на молодого Гамильтона, такого же азартного летчика-спортсмена, первым поднявшегося над высочайшей вершиной мира Эверестом. «Я столкнулся с очень трудным решением, – признавался позднее Гесс на допросе. – Не думаю, что я отважился бы на это, если бы передо мной не представала картина бесконечного ряда детских гробов и плачущих матерей». Гесс был убежден, что только таким оригинальным способом он мог воплотить в жизнь мечту фюрера о коалиции Германии и Англии. Если это не удастся, он не втянет в сомнительное дело Гитлера, а если удастся, то все заслуги будут отнесены на счет фюрера. Он отдавал себе отчет в том, что шансов на успех мало, но игра стоила свеч.

Карл Хаусхофер (слева) и Рудольф Гесс

Гесс был уверен, что Гитлер одобрил бы такую своеобразную попытку разрешения конфликта, но никогда не позволил бы ему так рисковать. Поэтому очень важно было соблюсти секретность. Так думал наивный, не слишком умный наци, который, по словам адъютанта Видемана, был «самым преданным приверженцем» Гитлера.

Гесс тщательно готовился к осуществлению своего замысла. Он уговорил авиаконструктора Вилли Мессершмитта дать ему на. время двухместный истребитель «Ме-110». Но у этого самолета был небольшой радиус действия. На каждое крыло, согласно желанию Гесса, было установлено по одному дополнительному бензобаку объемом в 100 литров. Затем он попросил конструктора установить специальную радиостанцию. Совершив двадцать пробных полетов, Гесс решил, что освоил переоборудованный самолет. В нарушение правил военного времени он приобрел новую кожаную куртку и уговорил личного пилота фюрера Баура дать ему секретную карту запретных воздушных зон.

Вполне возможно, писал он позднее жене из тюрьмы, «я не совсем нормальный. Полет и его цель захватили меня, как навязчивая идея. Все остальное отошло на задний план».

Рано утром 10 мая, прослушав прогноз погоды, который оказался благоприятным, Гесс начал собираться в полет. Никогда прежде он не был так нежен с женой. После завтрака он поцеловал ей руку и остановился в дверях детской с задумчивым выражением лица. Жена спросила, когда его ждать, предполагая, что муж летит на встречу с кем-нибудь вроде Петэна. «Самое позднее – в понедельник», – был ответ.

Жена выразила сомнение: «Не верю. Так скоро ты не вернешься». Гесс подумал, что она, очевидно, обо всем догадывается, в последний раз посмотрел на спящего сына и вышел.

В 18.00, передав адъютанту письмо для фюрера, он взлетел с аэродрома в Аугсбурге и взял курс на Северное море. Англия была покрыта дымкой. Маскируясь, Гесс резко пошел вниз, не зная, что на хвосте у него висит «Спитфайр», Но преимущество в скорости помогло – английский истребитель отстал. Гесс летел очень низко над землей со скоростью до 700 километров в час, едва не задевая за деревья и дома. Впереди появилась гора. Это был его ориентир. Около 23.00 пилот повернулся на восток и увидел железнодорожное полотно и небольшое озеро, которое, как он помнил, должно было находиться чуть южнее имения герцога. Поднявшись на высоту 1800 метров, Гесс выключил двигатель и открыл кабину. Он вдруг вспомнил, что никогда не прыгал с парашютом, полагая, что это легко. Когда истребитель начал терять высоту, Гесс вспомнил слова одного приятеля, что лучше всего прыгать, когда самолет перевернут. Он перевернул машину. Пилота прижало к сиденью, и он начал терять сознание. Последним усилием выдавив себя из кабины, дернул за кольцо парашюта и, к своему удивлению, медленно начал опускаться вниз.

При столкновении с землей Гесс потерял сознание. Его обнаружил фермер и отвел к ополченцам, которые доставили пленного летчика в Глазго. Назвав себя обер-лейтенантом Альфредом Хорном, он попросил встречи с герцогом Гамильтоном.

Его письмо было доставлено Гитлеру в Бергхоф утром в воскресенье 11 мая. Во время доклада Энгеля вошел брат Мартина Бормана Альберт и сообщил, что адъютант Гесса хочет видеть фюрера по очень срочному делу. «Вы что, не видите, что я занят? Я же слушаю военную сводку!»– вспылил Гитлер. Но через минуту Альберт появился снова, сказав, что дело очень серьезное, и подал Гитлеру письмо Гесса. Тот надел очки и начал безразлично читать, но первая же строчка ошеломила его: «Мой фюрер, когда Вы получите это письмо, я буду в Англии». Гитлер упал в кресло с криком: «О Боже, о Боже! Он улетел в Англию!» Цель Гесса, читал Гитлер, – помочь фюреру добиться союза с Англией, но он держал полет в секрете, так как знал, что фюрер не даст на него согласия. «И если, мой фюрер, этот проект, который, япризнаю, имеет мало шансов на успех, закончится неудачей и судьба отвернется от меня, это не будет иметь губительных последствий для Вас или Германии; всегда вы можете отказаться от любой ответственности. Просто заявите, что я сошел с ума».

Фюрер, белый как мел, приказал соединить его с рейхсмаршалом. «Геринг, немедленно приезжайте сюда!»– прокричал он в трубку. Затем приказал Альберту найти и вызвать своего брата и Риббентропа. Тут же распорядился арестовать несчастного адъютанта Гесса и начал возбужденно вышагивать по комнате. Когда вбежал запыхавшийся Мартин Борман, Гитлер потребовал узнать, мог ли Гесс долететь до Англии на «Me-110». Ответ на этот вопрос дал знаменитый ас первой мировой войны генерал люфтваффе Удет. «Никогда!»– воскликнул он. «Надеюсь, он упал в море», – пробормотал фюрер.

Гнев Гитлера усиливался. Как эту историю преподнести миру? А если японцы и итальянцы заподозрят, что Германия замышляет сепаратный мир? Не скажется ли это сообщение на боевом духе солдат? Хуже всего, не выдал ли Гесс план «Барбаросса»? После рассмотрения разных версий было наконец составлено сообщение для печати, в котором говорилось, что Гесс самовольно отправился в полет и исчез. Предполагается, что он разбился. Указывалось также, что оставленное им письмо, «к сожалению, свидетельствует о признаках умственного расстройства и вызывает опасение, что Гесс стал жертвой галлюцинаций».

Фрау Гесс смотрела кино, когда ее вызвали из зала. Узнав, что по радио передали сообщение о гибели ее мужа, она сердито ответила: «Чепуха!» – и позвонила в Бергхоф, надеясь поговорить с фюрером. Ей ответил Борман, сказавший, что у него нет абсолютно никакой информации по этому вопросу. Хорошо зная помощника своего мужа, она ему не поверила. Затем позвонила в Берлин брату мужа Альфреду Гессу – он тоже не верил, что Рудольф погиб.

Из Англии не поступало никаких сообщений, хотя Гесс, признавшийся, кто он на самом деле, рассказал герцогу Гамильтону о своей миротворческой миссии и о том, как он с Альбрехтом Хаусхофером пытался организовать встречу в Лиссабоне. Гамильтон поспешил к Черчиллю, но тот сказал: «Ну, Гесс или не Гесс, а я иду смотреть фильм с братьями Марксами». (Братья Маркс были популярными в то время комическими актерами американского кино).

Через несколько часов после немецкого сообщения об исчезновении Гесса англичане наконец сообщили о его прилете в Англию. Не указывалось никаких подробностей. Но эта новость заставила немцев уточнить официальную версию невероятного поступка ближайшего сподвижника Гитлера.

13 мая было опубликовано коммюнике, в котором признавался факт перелета Гесса в Англию. Дальше говорилось: «Как было хорошо известно в партийных кругах, в течение ряда лет Гесс страдал серьезным физическим недомоганием. В последнее время он искал облегчения с помощью различных методов, практикуемых экстрасенсами, астрологами и т.п. Принимаются меры к установлению факта, в какой мере эти лица несут ответственность за создание условий для умственного расстройства, которое побудило его решиться на столь необдуманный шаг».

Эта версия вызвала всеобщее недоумение. Геббельс заявил сотрудникам своего аппарата: «В настоящее время наше дело – держать язык за зубами, никому ничего не объяснять, ни с кем не вступать в полемику. Это дело прояснится в течении дня, и я дам соответствующие указания». Он пытался заверить своих подчиненных, что полет Гесса в будущем будет рассматриваться как незначительный эпизод.

На чрезвычайном совещании гауляйтеров и рейхсляйтеров Гитлер сказал, что полет Гесса – чистое безумие: «Гесс прежде всего дезертир, и если он мне попадется, он заплатит за это как обычный предатель. Мне кажется, к этому шагу его подтолкнули астрологи, которых Гесс собрал вокруг себя. Поэтому пора покончить с этими звездочетами». Слушатели знали об интересе Гесса к гомеопатической медицине и астрологии и были готовы поверить в его умственное расстройство. Однако они задавались вопросом: почему же Гитлер столь долго держал его на таком высоком посту?

На совещании фюрер ни слова не сказал о предстоящем нападении на Россию и своем опасении, что Гесс выдал этот секрет англичанам. Ему нечего было беспокоиться. На допросе Гесс утверждал, что нет «никаких оснований для слухов о том, что Гитлер собирается напасть на Россию». Он хотел говорить о мире с Англией. Он прибыл без согласия Гитлера, чтобы «убедить ответственных людей: самым разумным курсом было бы заключение мира».

Как только Альбрехт Хаусхофер узнал о перелете Гесса в Англию, он поспешил к отцу. «И с такими дураками мы делаем политику!»– воскликнул он. Отец печально согласился, что «эта ужасная жертва была принесена напрасно». Молодой Хаусхофер был вызван в Бергхоф, взят под стражу и получил приказ написать сообщение для фюрера, который отказался принять его. Он написал все, что знал, но не упомянул о своих друзьях по антигитлеровской группе. Альбрехт Хаусхофер сообщил о своих связях с герцогом Гамильтоном, о письме, написанном им по просьбе Гесса, добавив, что сам он был бы очень полезен для дальнейших контактов с англичанами. Прочитав бумагу, Гитлер решил не спешить. Он приказал передать Хаусхофера гестапо для дальнейших допросов. Отца преступника фюрер пощадил, гневно сказав о нем: «Гесс – на совести этого связанного с евреями профессора».

Были арестованы и другие люди из окружения Гесса – его брат Альфред, адъютанты, ординарцы, секретари и шоферы. Ильза Гесс осталась на свободе, но Мартин Борман всячески старался ее унизить. Став преемником Гесса, он сделал все, чтобы стереть о нем память: были уничтожены все фотоснимки с Гессом, литература с его фотографиями. Он даже попытался конфисковать дом Гесса, но Гитлер не подписал это распоряжение.

Английское правительство решило не публиковать материалы допроса Гесса, чтобы сбить немцев с толку. Ночью 16 мая его тайно перевезли в лондонский Тауэр, где он оставался на положении военнопленного до конца войны.

Перелет Гесса очень встревожил Сталина, который в свете слухов о готовящемся нападении на СССР со стороны ненадежных союзников заподозрил, что англичане вступили в сговор с Гитлером.

Как ни был расстроен и зол Гитлер, он как-то признался в узком кругу, что уважает Гесса за такое самопожертвование. Гитлер не верил, что Гесс свихнулся, он считал, что тот был просто недостаточно умен и не осознавал катастрофических последствий своей ошибки.

Из Тауэра Гесс писал жене, что не жалеет о своем поступке: «Правда, я ничего не добился. Я не смог остановить эту безумную войну. Я не смог спасти людей, но я счастлив, что попытался это сделать».

12 мая Гитлер издал два репрессивных приказа. В одном объявлялось, что русские гражданские лица, которые применят оружие против вермахта в предстоящей войне, должны расстреливаться без суда. Другой уполномочивал Гиммлера выполнять «специальные задания, вытекающие из борьбы между двумя противоположными политическими системами». Шеф СС должен был действовать независимо от вермахта «под свою собственную ответственность». Никто не имел право вмешиваться в его деятельность на оккупированной русской территории, которая должна быть «очищена» от евреев и смутьянов специальными эсэсовскими подразделениями «айнзацгруппен» («войска специального назначения»).

Обе директивы обеспокоили Альфреда Розенберга, который незадолго до этого был назначен «имперским комиссаром по контролю над восточноевропейскими территориями». Выходец из Прибалтики, он считал, что к советским людям надо относиться лояльно. Он уверял Гитлера, что население встретит немцев как освободителей от большевицко-сталинской тирании, и на оккупированных территориях бывшего СССР можно будет в известных пределах разрешить самоуправление. При этом каждый регион требует избирательного подхода. Например, Украина могла бы быть «независимым государством в союзе с Германией», но Кавказ должен управляться германским «уполномоченным».

Убежденный в том, что жесткая политика на Востоке помешает освоению «жизненного пространства», Розенберг представил Гитлеру меморандум с возражениями против обеих директив. Как можно создавать гражданскую администрацию на оккупированных территориях, доказывал он, без использования советских комиссаров и должностных лиц, управляющих ими в настоящее время? Розенберг рекомендовал «ликвидировать» только высокопоставленных деятелей. Гитлер не дал определенного ответа. Он привык к тому, что Розенберг соперничал с Гиммлером в борьбе за влияние на фюрера.

Между тем продолжались последние приготовления к реализации плана «Барбаросса». 22 мая Редер сообщил Гитлеру, что он прекращает поставки в Россию стратегических материалов, хотя поставки с Востока шли регулярно. Помимо 1 500 000 тонн зерна, Советский Союз поставил Германии 100 000 тонн хлопка, 2 000 000 тонн нефтепродуктов, 1 500 000 тонн древесины, 140 000 тонн марганца и 25 000 тонн хрома. Несмотря на подозрения, вызванные перелетом Гесса, Сталин так старался умиротворить Гитлера, что распорядился дать «зеленую улицу» поездам, доставляющим в Германию важные сырьевые материалы.

Состоявшаяся в тот же день встреча фон Шуленбурга с Молотовым убедила германского посла в том, что недавнее сосредоточение власти в руках Сталина укрепило его контроль над внешней политикой Советского Союза. В надежде помешать осуществлению «Барбароссы» Шуленбург сообщил в Берлин, что за последние недели отношение СССР к Германии заметно улучшилось. А 30 мая, три дня спустя после захвата немецкими парашютистами стратегически важного для англичан острова Крит, адмирал Редер попытался отвлечь внимание Гитлера от Востока, посоветовав ему организовать крупное наступление на Египет с целью захвата Суэцкого канала. Именно теперь, утверждал он, наступил хороший момент для удара. После получения подкреплений генерал Роммель может одержать решающую победу. Но Гитлера уже ничто не могло остановить: план «Барбаросса» был приведен в действие. Встретившись с Муссолини на Бреннерском перевале 2 июня, Гитлер говорил обо всем – о подводной войне против Англии, о Гессе и ситуации на Балканах. Но ни слова не сказал он о «Барбароссе». И не только из соображений секретности: дуче в недвусмысленных выражениях предостерегал его от нападения на Россию.

Автомобильные и железные дороги работали на полную мощность. 6 июня Гитлер вызвал в Бергхоф японского посла Осиму и сообщил ему, что из-за советских нарушений границы на Восток перебрасывается значительное количество войск. «При таких обстоятельствах война между нами может оказаться неизбежной», – уверенно сказал он. Для Осимы это означало объявление войны, и он немедленно предупредил Токио, что в ближайшее время произойдет нападение на Россию.

14 июня советский агент Зорге послал предупреждение из Токио: «Война начнется 22 июня». Но Сталин продолжал упрямо игнорировать тревожные сообщения. Он внушил себе, что война не может начаться раньше 1942 года, и в тот же день приказал опубликовать сообщение ТАСС, опровергающее многочисленные слухи о войне. Это авторитетное сообщение успокоило в армию.

17 июня был утвержден час «зет» – 3 часа утра 22 июня. В этот день немецкий унтер-офицер, которому грозил расстрел за драку с офицером, перебежал к русским. Он сообщил, что немецкое наступление начнется на рассвете 22 июня. Это встревожило военных, но их успокоили: «Нечего паниковать».

В Лондоне прибывший из Москвы для консультаций посол Криппс сделал очередное предупреждение о предстоящем нападении гитлеровской Германии на СССР. «Мы располагаем надежной информацией, что оно состоится завтра, 22 июня, или самое позднее – 29 июня», – сказал он советскому послу Майскому. Тот послал срочную шифровку в Москву.

Наконец Сталин санкционировал приведение войск в боевую готовность. Он также дал указание своему послу в Берлине вручить ноту Риббентропу с решительным протестом против 180 нарушений советского воздушного пространства немецкими самолетами, которые «приняли систематический и преднамеренный характер».

Врейхсканцелярии Гитлер готовил письмо Муссолини, пытаясь объяснить причину нападения на Россию. Советы сконцентрировали вдоль границ рейха громадное количество войск, утверждал он, и время работает на противника. «Поэтому после долгих мучительных размышлений я наконец принял решение разорвать петлю, прежде чем она затянется».

В Москве Молотов срочно вызвал германского посла Шуленбурга, чтобы придать вес ноте протеста, которую его посол в Берлине так и не смог пока вручить Риббентропу. «Есть ряд признаков, – сказал он Шуленбургу, – что германское правительство недовольно нашими действиями. Ходят даже слухи, что Германия и Советский Союз близки к войне».

Все, что Шуленбург мог сделать, – это обещать передать в Берлин заявление советского правительства. Он вернулся в посольство, не зная, как и Молотов, что через несколько часов начнется война.

Командиры зачитывали обращение Гитлера к войскам. «Обремененный многие месяцы тревогой, вынужденный хранить молчание, я наконец могу открыто говорить с вами, мои солдаты». Фюрер утверждал, что русские готовятся к нападению на Германию и повинны в многочисленных нарушениях ее границы. «Немецкие солдаты!– обращался к ним Гитлер. – Вам предстоит вступить в битву, тяжелую и важную битву. Судьба Европы и будущее германского рейха, существование нашей страны находятся теперь только в ваших руках». Вдоль всей извилистой линии фронта протяженностью в 1500 километров, от Балтийского до Черного моря, три миллиона человек слушали фюрера и верили ему.

Это была самая короткая ночь года, пора летнего солнцестояния. Но для тех, кто ждал бледного рассвета, чтобы ринуться в наступление, она казалась бесконечной. В полночь по пограничному мосту на немецкую территорию прогрохотал экспресс «Москва–Берлин». За ним проследовал длинный грузовой состав, груженный зерном, – это была последняя поставка Сталина своему союзнику Адольфу Гитлеру.

В Берлине в этот вечер царила атмосфера ожидания. В зале для представителей иностранной прессы собрались зарубежные журналисты в надежде получить информацию от группы сотрудников министерства иностранных дел, но, поскольку к полуночи не поступило никакого официального сообщения, все начали расходиться по домам. А в рейхсканцелярии наблюдалась такая необычная активность, что даже пресс-секретарь Гитлера Дитрих, который ничего не знал о плане «Барбаросса», был уверен, что «готовится какая-то грандиозная акция против России». Гитлер не сомневался в успехе. «Самое позднее через три месяца, – сказал он адъютанту, – Россию постигнет такой крах, какого мир никого прежде не видел». Тем не менее в эту ночь он не смог сомкнуть глаз.

В 3 часа утра 22 июня, ровно через год после капитуляции Франции в Компьене, немецкая пехота двинулась вперед. Через пятнадцать минут по всей линии фронта заполыхали пожарища. От вспышек орудий бледное ночное небо стало светлым, как днем: операция «Барбаросса» началась.

За пятнадцать минут до часа «зет» германский посол в Италии фон Бисмарк передал Чиано пространное письмо Гитлера. Чиано немедленно позвонил Муссолини. Дуче был рассержен и тем, что его потревожили в столь поздний час, и тем, что его проинформировали с таким опозданием. «Я по ночам не беспокою даже слуг, – ворчливо сказал он своему зятю, – а немцы заставляют меня вскакивать в любое время».

В Москве Шуленбург отправился в Кремль, чтобы сообщить, что в ответ на намерение Советского Союза «ударить Германии в спину» фюрер приказал вермахту «противостоять этой угрозе всеми средствами». Молотов молча выслушал германского посла и с горечью в голосе произнес: «Это война. Ваши самолеты только что бомбили около десяти наших городов. Неужели вы считаете, что мы этого заслуживаем?»

В Берлине Риббентроп приказал вызвать советского посла к 4.00. Никогда раньше переводчик Шмидт не видел министра иностранных дел таким взволнованным. Расхаживая по комнате, как зверь в клетке, Риббентроп повторял: «Фюрер абсолютно прав, напав на Россию сейчас». Казалось, он убеждал самого себя: «Русские сами напали бы на нас, если бы мы не опередили их».

Ровно в 4.00 вошел советский посол Деканозов. Едва он начал излагать советские претензии, Риббентроп перебил его, объявив, что враждебная позиция СССР вынудила рейх принять военные контрмеры. «Я сожалею, что ничего больше не могу сказать, – заявил Риббентроп. – Несмотря на серьезные усилия, мне не удалось установить разумные отношения между нашими странами».

Овладев собой, Деканозов выразил сожаление по поводу случившегося, возложив ответственность за последствия на немецкую сторону. Он встал, небрежно кивнул и вышел, не протянув Риббентропу руки.

В принципе, что поход на Восток будет, было понятно с самого начала, Гитлер был «запрограммирован» на него. Вопрос был в другом – когда? 22 июля 1940 года Ф.Гальдер получил задачу от командующего сухопутными силами подумать о различных вариантах операции против России. Первоначально план разрабатывал генерал Э.Маркс, он пользовался особым доверием фюрера, исходил он из общих вводных, полученных от Гальдера. 31 июля 1940 года на совещании с генералитетом вермахта Гитлер сообщил общую стратегию операции: два основных удара, первый - на южном стратегическом направлении – на Киев и Одессу, второй - на северном стратегическом направлении – через Прибалтику, на Москву; в дальнейшем двухсторонний удар, с севера и юга; позже операция по овладению Кавказом, нефтепромыслами Баку.

5 августа генерал Э.Маркс подготовил первоначальный план, «План Фриц». По нему главный удар был из Восточной Пруссии и Северной Польши на Москву. В главную ударную группировку, группу армий «Север» должны были войти 3 армии, всего 68 дивизий (из них 15 танковых и 2 моторизированные). Она должна была разгромить Красную Армию на западном направлении, захватить северную часть европейской России и Москву, затем помочь южной группировке в захвате Украины. Второй удар наносился по Украине, группа армий «Юг» в составе 2 армий, всего 35 дивизий (включая 5 танковых и 6 моторизированных). Группа армий «Юг» должна была разгромить войска РККА на юго-западном направлении, захватить Киев и пересечь Днепр в среднем течении. Обе группировки были должны выйти на рубеж: Архангельск-Горький-Ростов на Дону. В резерве было 44 дивизии, они должны были быть сосредоточены в полосе наступления главной ударной группировки – «Север». Главная идея была в «молниеносной войне», СССР планировали разгромить за 9 недель (!) при благоприятном сценарии и в случае самого неблагоприятного за 17 недель.

Слабые места плана Э.Маркса: недооценка военной мощи РККА и СССР в целом; переоценка своих возможностей, т. е. вермахта; допуски в ряде ответных действий противника, так, недооценивались способности военно-политического руководства в организации обороны, контрударов, излишние надежды на развал государственного и политического строя, экономики государства при отторжении западных областей. Исключались возможности на восстановление экономики и армии после первых поражений. СССР путали с Россией 1918 года, когда при развале фронта небольшие германские отряды по железным дорогам смогли захватить огромные территории. Не был разработан сценарий на случай перерастания молниеносной войны в затяжную войну. Одним словом, план страдал авантюризмом, граничащим с самоубийством. Эти ошибки не были изжиты и потом.

Так, германская разведка не смогла правильно оценить обороноспособность СССР, его военного, экономического, морально-политического, духовного потенциалов. Грубые ошибки были допущены в оценке численности РККА, её мобилизационного потенциала, количественных и качественных параметров наших ВВС и бронетанковых сил. Так, по данным разведки Рейха, в СССР годовое производство самолетов в 1941 году составило 3500-4000 самолетов, в реальности с 1 января 1939 года по 22 июня 1941 года ВВС Красной Армии получили 17745 самолетов, из них 3719 новых конструкций.

В плену иллюзий «блицкрига» находились и высшие военачальники Рейха, так, 17 августа 1940 года на совещании в штабе верховного главнокомандования Кейтель назвал «преступлением попытку создания в настоящее время таких производственных мощностей, которые дадут эффект лишь после 1941 года. Вкладывать средства можно только в такие предприятия, которые необходимы для достижения поставленной цели и дадут соответствующий эффект».

Дальнейшая разработка

Дальнейшую проработку плана поручили генералу Ф.Паулюсу, который получил должность помощника начальника штаба сухопутных сил. Кроме того, Гитлер подключил к работе генералов, которые были должны стать начальниками штабов групп армий. Они были должны независимо друг от друга исследовать проблему. К 17 сентября эта работа была завершена и Паулюс мог обобщить результаты. 29 октября он предоставил докладную записку: «Об основном замысле операции против России». В ней подчёркивалось, что надо достичь внезапности удара, а для этого разработать и воплотить в жизнь меры по дезинформации противника. Указывалась необходимость не дать отступить советским приграничным силам, окружить и уничтожить их в пограничной полосе.

В это же время велись разработки плана войны в штабе оперативного руководства верховного главнокомандования. По указанию Йодля ими занимался подполковник Б.Лоссберг. К 15 сентября он представил свой план войны, многие его идеи вошли в окончательный план войны: молниеносными действиями уничтожить основные силы РККА, воспрепятствовав их отходу на восток, отрезать западную Россию от морей – Балтийского и Черного, закрепиться на таком рубеже, который бы позволил захватить важнейшие области европейской части России, став при этом заслоном против её азиатской части. В этой разработке уже фигурируют три группы армий: «Север», «Центр» и «Юг». Причём группа армий «Центр» получала большую часть моторизированных и танковых сил, била на Москву, через Минск и Смоленск. При задержке группы «Север», которая била по направлению на Ленинград, войска «Центра», после захвата Смоленска, должны были часть сил бросить на северное направление. Группа армий «Юг» должна была разбить войска противника, окружив их, овладеть Украиной, форсировать Днепр, на северном своём фланге выйти на соприкосновение с южным флангом группы «Центр». В войну втягивали Финляндию и Румынию: финско-немецкая отдельная оперативная группа должна была наступать на Ленинград, частью сил на Мурманск. Конечный рубеж продвижения вермахта. Должна была определиться судьба Союза, будет ли в нём внутренняя катастрофа. Также, как и в плане Паулюса, большое внимание уделялось фактору внезапности удара.

План «Отто»

В дальнейшем разработка была продолжена, план уточнялся, 19 ноября план, получив кодовое название «Отто», был рассмотрен главнокомандующим сухопутными войсками Браухичем. Его одобрили без существенных замечаний. 5 декабря 1940 года план был представлен А.Гитлеру, конечной целью наступления трёх групп армий были определены Архангельск и Волга. Гитлер его одобрил. С 29 ноября по 7 декабря 1940 года по плану была проведена военная игра.

18 декабря 1940 года Гитлер подписал Директиву №21, план получил символическое название «Барбаросса». Император Фридрих Рыжебородый был зачинателем серии походов на Восток. В целях секретности, план изготовили лишь в 9-ти копиях. Для секретности же вооруженные силы Румынии, Венгрии и Финляндии были должны получить конкретные задачи только перед началом войны. Подготовку к войне были должны завершить к 15 мая 1941 года.

Суть плана «Барбаросса»

Идея «молниеносной войны» и внезапного удара. Конечная цель для вермахта: линия Архангельск-Астрахань.

Максимальная концентрация сил сухопутных войск и ВВС. Уничтожение войск РККА в результате смелых, глубоких и быстрых действий танковых «клиньев». Люфтваффе должны были ликвидировать возможность эффективных действий советских ВВС в самом начале операции.

ВМС выполняли вспомогательные задачи: поддержка вермахта с моря; пресечение прорыва советских ВМС из Балтийского моря; охрана своего побережья; сковать своими действиями советские морские силы, обеспечив судоходство в Балтике и снабжение северного фланга вермахта морем.

Удар в трёх стратегических направлениях: северное – Прибалтика-Ленинград, центральное – Минск-Смоленск-Москва, южное – Киев-Волга. Главный удар шёл в центральном направлении.

Кроме Директивы №21 от 18 декабря 1940 года, были и другие документы: директивы и распоряжения по стратегическому сосредоточению и развертыванию, материально-техническому обеспечению, маскировке, дезинформации, подготовке театра военных действий и т. д. Так, 31 января 1941 года вышла директива ОКХ (генштаб сухопутных войск) по стратегическому сосредоточению и развертыванию войск, 15 февраля 1941 года вышло распоряжение начальника штаба верховного командования по маскировке.

Большое влияние на план оказал лично А.Гитлер, именно он утвердил наступление 3-мя группами армий, с целью захватить экономически важные регионы СССР, настоял на особенном внимании – на зону Балтийского и Черного морей, включение в оперативное планирование Урала и Кавказа. Большое внимание он уделял южному стратегическому направлению – зерно Украины, Донбасс, важнейшее стратегическое значение Волги, нефть Кавказа.

Силы удара, группы армий, другие группировки

Для удара были выделены огромные силы: 190 дивизий, из них 153 немецких (включая 33 танковые и моторизированные), 37 пехотных дивизий Финляндии, Румынии, Венгрии, две трети ВВС Рейха, силы ВМС, военно-воздушные силы и морские силы союзников Германии. В резерве главнокомандования Берлин оставил лишь 24 дивизии. Да и то на западе и юго-востоке остались дивизии с ограниченными ударными возможностями, предназначенные для охраны и обеспечения безопасности. Единственным мобильным резервом были две танковые бригады во Франции, вооруженные трофейными танками.

В группу армий «Центр» - командовал Ф. Бок, она наносила главный удар - входили две полевые армии – 9-я и 4-я, две танковые группы – 3-я и 2-я, всего 50 дивизий и 2 бригады, поддерживаемые 2-м воздушным флотом. Она была должна фланговыми ударами (2 танковые группы) совершить глубокий прорыв южнее и севернее Минска, окружить крупную группировку советских сил, между Белостоком и Минском. После уничтожения окруженных советских сил и выхода на рубеж Рославль, Смоленск, Витебск рассматривали два сценария: первый, если группа армий «Север» не сможет разгромить противостоящие ей силы, направить против них танковые группы, а полевые армии должны продолжить движение на Москву; второй, если у группы «Север» всё идёт нормально, всеми силами наступать на Москву.

Группой армий «Север» командовал генерал-фельдмаршал Лееб, в неё входили 16-я и 18-я полевые армии, 4 танковая группа, всего 29 дивизий, при поддержке 1-го воздушного флота. Она была должна разгромить противостоящие ей силы, захватить балтийские порты, Ленинград, базы Балтийского флота. Затем совместно с финской армией и переброшенными из Норвегии немецкими частями сломит сопротивление советских сил на севере европейской России.

Группой армий «Юг», которая била южнее Припятьских болот, командовал генерал-фельдмаршал Г.Рундштедт. В неё входили: 6-я, 17-я, 11-я полевые армии, 1-я танковая группа, 3-я и 4-я румынские армии, венгерский подвижный корпус, при поддержке 4-го воздушного флота Рейха и ВВС Румынии и Венгрии. Всего – 57 дивизий и 13 бригад, из них 13 румынских дивизий, 9 румынских и 4 венгерские бригады. Рундштедт должен был вести наступление на Киев, разбить РККА в Галиции, на западе Украины, захватить переправы через Днепр, создав предпосылки для дальнейших наступательных действий. Для этого 1-я танковая группа в взаимодействии с частями 17-й и 6-й армий должна была прорвать оборону в районе между Рава-Руссой и Ковелем, идя через Бердичев и Житомир, выйти к Днепру в районе Киева и южнее. Затем ударить вдоль Днепра в юго-восточном направлении, чтобы отсечь силы Красной Армии, действующие в Западной Украине, и уничтожить их. В это время 11-я армия была должна создать у советского руководства видимость главного удара с территории Румынии, сковав силы Красной Армии и воспрепятствовав их уходу за Днестр.

Румынские армии (план «Мюнхен») должны были также сковывать советские войска, прорывать оборону на участке Цуцора, Новый Бедраж.

В Финляндии и Норвегии была сосредоточена немецкая армия «Норвегия» и две финские армии, всего 21 дивизия и 3 бригады, при поддержке 5-го воздушного флота рейха и ВВС Финляндии. Финские части должны были сковать Красную Армию на карельском и петрозаводском направлениях. При выходе группы армий «Север» на рубеж реки Луга, финны были должны начать решительное наступление на Карельском перешейке и между Онежским и Ладожским озёрами, чтобы соединиться с немцами на реке Свирь и районе Ленинграда, должны они были принять и участие в захвате второй столицы Союза, город должен (вернее, эта территория, город планировали уничтожить, а население «утилизировать») перейти Финляндии. Немецкая армия «Норвегия» силами двух усиленных корпусов должна была развернуть наступление на Мурманск и Кандалакшу. После падения Кандалакши и выхода к Белому морю южный корпус был должен наступать на север, вдоль железной дороги и вместе с северным корпусом захватить Мурманск, Полярное, уничтожив советские силы на Кольском полуострове.

Общий план «Барбаросса», также как и ранние разработки, был авантюристичен и строился на нескольких «если». Если СССР – это «колосс на глинянных ногах», если вермахт сможет выполнить всё правильно и точно в срок, если удастся уничтожить основные силы Красной армии в приграничных «котлах», если промышленность, экономика СССР не сможет нормально функционировать после потери западных регионов, особенно Украины. Экономика, армия, союзники не были подготовлены к возможной затяжной войне. Не было стратегического плана на случай провала блицкрига. В итоге, когда блицкриг провалился, пришлось импровизировать.

Источники :
Внезапность нападения – орудие агрессии. М., 2002.
Преступные цели гитлеровской германии в войне против Советского Союза. Документы и материалы. М., 1987.
http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Article/Pl_Barb.php
http://militera.lib.ru/db/halder/index.html
http://militera.lib.ru/memo/german/manstein/index.html
http://historic.ru/books/item/f00/s00/z0000019/index.shtml
http://katynbooks.narod.ru/foreign/dashichev-01.htm
http://protown.ru/information/hide/4979.html
http://www.warmech.ru/1941war/razrabotka_barbarossa.html
http://flot.com/publications/books/shelf/germanyvsussr/5.htm?print=Y

План «Барбаросса» или директива 21 разрабатывался с особой тщательностью. Много внимания было уделено потоку дезинформации, призванному скрыть намерения напасть на Советский Союз. Но при выполнении операции «Барбаросса» возникли трудности. Причина и подробности провала блицкрига в СССР.

Адольф Гитлер знакомится с картой плана «Барбаросса», слева генерал-фельдмаршалами Кейтелем, 1940 год.

К 1940-му году дела у Гитлера складывались как нельзя лучше. Позади осталась политическая борьба с оппонентами. Власть уже была полностью сосредоточена в его руках. Планы по захвату Европы осуществлялись, практически без сучка, без задоринки. Новая тактика блицкрига полностью оправдала возлагаемые на неё надежды. Однако Гитлер понимал, что для господства над завоёванными государствами ему надо обеспечить народ сельскохозяйственными и промышленными ресурсами. А немецкая экономика работала уже с полной отдачей, и выжать из неё ещё что-то было нереально. Пришла пора начинать новую главу немецкой истории. Главу, которой Адольф Гитлер решил пожаловать кодовое название план «Барбаросса».

Немецкий фюрер мечтал построить великую империю, которая будет диктовать свою волю всему миру. В первой половине 19 века внешняя политика Германии поставила на колени ряд независимых государств. Гитлеру удалось подчинить Австрию, Чехословакию, часть Литвы, Польшу, Норвегию, Данию, Голландию, Люксембург, Бельгию и Францию. Причём с начала Второй мировой войны прошло чуть более года. Самым явным и проблематичным противником к тому моменту для Германии была Англия. Несмотря на подписанный официальный пакт о ненападении между Германией и Советским Союзом, на этот счёт никто не питал иллюзий. Даже Сталин понимал, что нападение со стороны вермахта – просто вопрос времени. Но он чувствовал себя спокойно, пока шло противостояние Германии и Англии. Опыт, полученный в Первой мировой войне, давал ему такую уверенность. Русский генералиссимус был твёрдо убеждён, что Гитлер никогда не начнёт войну на два фронта.

Содержание операции Барбаросса. Планы Гитлера

Согласно политике о жизненном пространстве на Востоке, Третьему Рейху была необходима территория, богатая природными ресурсами и достаточно обширная, чтобы комфортно поместить расу господ. Сегодня словосочетание «жизненное пространство» мало что скажет неспециалисту. Но с конца тридцатых годов для любого немца оно было так же привычно, как сегодня, к примеру, фраза «интеграция в Европу». Существовал официальный термин «Lebensraum im Osten». Такая идеологическая подготовка также была важна для осуществления операции Барбаросса, план которой на тот момент находился в стадии разработки.

Карта плана «Барбаросса»

Семнадцатого декабря 1940 года Гитлеру представили документ с подробно расписанной операцией по захвату Советского Союза. Конечной целью было оттеснение русских за Урал и создание барьера по линии от Волги до Архангельска. Это отрезало бы армию от стратегически важных военных баз, функционирующих заводов и запасов нефти. В первоначальном варианте предполагалось достичь всех целей одним рывком.

Гитлер в целом остался доволен разработкой, но внёс некоторые коррективы, самой значительной из которых была разбивка кампании на два этапа. Вначале надо было захватить Ленинград, Киев и Москву. После этого следовала стратегическая пауза, во время которой армия победителей получала отдых, укреплялась морально и наращивала силы за счёт ресурсов разбитого противника. И только потом должен был произойти окончательный победный рывок. Впрочем, это не отменяло технику блицкрига. На всю операцию отводилось два, максимум – три месяца.

В чём заключался план Барбаросса

Суть одобренного плана «Барбаросса», который фюрер подписал в декабре 1940 года, заключался в молниеносном прорыве через советскую границу, быстром разгроме основных вооружённых сил и оттеснении деморализованного остатка подальше от стратегически важных для обороны точек. Гитлер лично выбрал кодовое название германскому командованию. Операция получила название план Барбаросса или директива 21. Конечная задача – полностью разгромить Советский Союз за одну кратковременную кампанию.

Основные силы Красной армии были сосредоточены на западной границе. Предыдущие военные кампании доказали эффективность использования танковых дивизий. И концентрация красноармейцев была на руку вермахту. Танковые клинья врезались в ряды противника, как нож в масло, сея смерть и панику. Остатки противника брались в окружение, попадая в так называемые котлы. Солдат либо вынуждали сдаться, либо добивали на месте. Гитлер собирался продвигать наступление широким фронтом сразу по трём направлениям – южному, центральному и северному.

Для успешного выполнения плана была чрезвычайно важна внезапность, скорость продвижения и достоверные подробные данные о расположении советских войск. Поэтому начало войны было отложено на конец весны 1941 года.

Численность войск для реализации плана

Для того чтобы успешно начать операцию Барбаросса, план предполагал тайное стягивание сил вермахта к границам страны. Но перемещение 190 дивизий надо было каким-то образом мотивировать. Так как Вторая мировая война была в самом разгаре, Гитлер бросил все силы на то, чтобы убедить Сталина в первоочерёдности захвата Англии. И все передвижения войск объяснялись передислокацией для ведения войны с Западом. В распоряжении Германии было 7,6 млн. человек. Из них 5 млн. надо было доставить к границе.

Общее соотношение сил накануне войны показано в таблице «Соотношение сил Германии и СССР к началу ВОВ».

Соотношение сил Германии и СССР к началу ВОВ:

Из приведённой таблицы видно, что перевес по численности техники был явно на стороне Советского Союза. Впрочем, реальную картину это не отражает. Дело в том, что экономическое развитие России в начале века было существенно приторможено гражданской войной. Это сказалось среди прочего и на состоянии военной техники. По сравнению с немецким вооружением она была уже устаревшей, но хуже всего то, что очень большая её часть физически пришла в негодность. Она была только условно боеспособной и очень часто нуждалась в ремонте.

Кроме того, Красная армия не была укомплектована для военного времени. Катастрофически не хватало личного состава. Но ещё хуже, что даже среди имевшихся бойцов, значительную часть составляли необученные новобранцы. А с немецкой стороны выступали ветераны, прошедшие реальные военные кампании. Учитывая это, становится понятно, что со стороны Германии нападение на Советский Союз и открытие второго фронта не было таким уж самоуверенным действием.

Гитлер учитывал и развитие России в начале века, и состояние её вооружения, и дислокацию войск. Его план врезаться вглубь советской армии и перекроить политическую карту восточной Европы под себя выглядел вполне осуществимым.

Направление главного удара

Нападение Германии на Советский Союз не было похоже на направленный удар копьём в одну точку. Атака приходилась сразу по трём направлениям. Они указаны в таблице «Цели наступления немецкой армии». В этом был план «Барбаросса», ознаменовавший начало Великой Отечественной войны для советских граждан. Самая большая по численности армия под предводительством фельдмаршала Карла фон Рундштедта продвигалась в южном направлении. В его подчинении находились 44 немецкие дивизии, 13 румынских дивизий, 9 румынских бригад и 4 венгерские бригады. Их задачей было захватить всю Украину и обеспечить выход на Кавказ.

В центральном направлении армию из 50 немецких дивизий и 2 немецких бригад вёл генерал-фельдмаршал Мориц фон Бок. В его распоряжении находились самые подготовленные и мощные танковые группы. Он должен был захватить Минск. А после этого, по утверждённой схеме, через Смоленск, двигаться на Москву.

На север продвижением 29 немецких дивизий и армией «Норвегия» руководил фельдмаршал Вильгельм фон Лееб. В его задачу входило занять Прибалтику, установить контроль над морскими выходами, взять Ленинград и двигаться к Мурманску через Архангельск. Таким образом, три эти армии должны были в конечном итоге выйти на линию Архангельск – Волга – Астрахань.

Цели наступления немецкой армии:

Ни фюрер, ни фельдмаршалы, ни рядовые немецкие солдаты не сомневались в быстрой и неминуемой победе над СССР. Об этом свидетельствуют не только официальные документы, но и личные дневники военных командиров, а также письма, которые слали с фронта обычные солдаты. Все находились в эйфории от предыдущих военных кампаний и предвкушали скорую победу и на восточном фронте.

Реализация плана

Начало войны с Советским Союзом только укрепило веру Германии в быструю победу. Немецким передовым дивизиям удалось легко смять сопротивление и войти на территорию СССР. Фельдмаршалы действовали строго, как предписывал им секретный документ. План «Барбаросса» начал воплощаться в жизнь. Итоги первых трёх недель войны для Советского Союза были крайне обескураживающими. За это время из строя были полностью выведены 28 дивизий. Текст русских донесений свидетельствует, что боеспособными оставались лишь 43 % армии (от количества на начало боевых действий). Семьдесят дивизий лишились около 50% личного состава.

Первое нападение немцев на СССР было 22 июня 1941 года. А уже к 11 июля основная часть Прибалтики была оккупирована, а подход к Ленинграду освобождён. В центре продвижение немецкой армии проходило со скоростью в среднем 30 км за сутки. Дивизии фон Бока без особых трудностей дошли до Смоленска. На юге также совершили рывок, который планировалось сделать на первом этапе и основные силы уже стояли в виду украинской столицы. Следующим шагом должно было стать взятие Киева.

Для таких головокружительных успехов существовали объективные причины. Тактический фактор внезапности дезориентировал не только советских солдат на местах. Большие потери в первые дни войны были понесены из-за неслаженной координации действий в обороне. Не стоит забывать, что немцы следовали чёткому и тщательно спланированному плану. А образование русского защитного отпора было практически стихийным. Часто командиры просто не получали вовремя достоверных сообщений о происходящем, поэтому не могли соответственно реагировать.

Среди причин, по которым советская Россия в начале войны понесла столь значительные потери кандидат военных наук, профессор Г. Ф. Кривошеев выделяет следующие:

• Внезапность удара.
• Значительное численное превосходство противника в точках столкновения.
• Упреждение в развёртывании войск.
• Реальный боевой опыт немецких солдат, противопоставленный большому количеству необученных новобранцев в составе первого эшелона.
• Эшелонное расположение войск (советская армия стягивалась к границе постепенно).

Неудачи Германии на севере

После бодрого захвата Прибалтики настала пора смести Ленинград. На армию «Север» возлагалась важная стратегическая задача – она должна была обеспечить для армии «Центр» свободу манёвра при захвате Москвы, а для армии «Юг» возможность выполнения оперативно-стратегических задач.

Но на этот раз план «Барбаросса» дал сбой. Новообразованный Ленинградский фронт Красной армии 23 августа сумел остановить силы вермахта недалеко от Копорья. Тридцатого августа после тяжёлых боёв немцы смогли выйти к Неве и отрезать Ленинграду железнодорожное сообщение. Восьмого сентября они заняли Шлиссельбург. Таким образом, северная историческая столица оказалась заключённой в блокадное кольцо.

Блицкриг явно провалился. Молниеносного захвата, как в случае с покорёнными европейскими государствами не получилось. Двадцать шестого сентября продвижение армии «Север» к Ленинграду было остановлено красноармейцами под командованием Жукова. Началась длительная блокада города.

Ситуация в Ленинграде была очень тяжёлая. Но и для немецкой армии это время не проходило даром. Приходилось думать о снабжении, которому активно мешала деятельность партизан на всей протяжённости маршрута. Спала и радостная эйфория от быстрого продвижения вглубь страны. Немецкое командование планировало выйти на крайние рубежи за три месяца. Теперь же в штабах всё чаще открыто признавали план «Барбаросса» провальным. А солдаты были измучены затянувшимися бесконечными боями.

Неудачи армии «Центр»

Пока армия «Север» пыталась завоевать Ленинград, генерал-фельдмаршал Мориц фон Бок привёл своих людей к Смоленску. Он отчётливо понимал всю важность поставленной перед ним задачи. Смоленск был последней ступенькой перед Москвой. А падение столицы по замыслам немецких военных стратегов должно было полностью деморализовать советских людей. После этого завоевателям оставалось бы только затоптать отдельные разбросанные очаги сопротивления.

Хотя к моменту подступов немцев на Смоленск фельдмаршал Вильгельм фон Лееб, командовавший армией «Север» не сумел обеспечить возможность беспрепятственного развёртывания войск в сторону предстоящего главного удара, для армии «Центр» всё ещё складывалось успешно. Они дошли до города бодрым маршем и, в конечном итоге, Смоленск был взят. Во время обороны города были окружены и разбиты три советские армии, взяты в плен 310 тысяч человек. Но боевые действия продолжались с 10 июля по 5 августа. Немецкая армия опять теряла темп продвижения. К тому же, фон Бок не мог рассчитывать на поддержку от войск северного направления (как предполагалось сделать при необходимости), так как они сами завязли на одном месте, удерживая оцепление вокруг Ленинграда.

Почти месяц ушёл на захват Смоленска. И ещё целый месяц шли ожесточённые бои за город Великие Луки. Он не был стратегически важен, но сражения задерживали продвижение немецкой армии. А это, в свою очередь, давало время на подготовку к обороне Москвы. Поэтому с тактической точки зрения было важно держать оборону как можно дольше. И красноармейцы остервенело сражались, несмотря на потери. Они не просто оборонялись, но и совершали набеги на фланги противника, чем ещё больше рассредоточивали его силы.

Битва за Москву

Пока немецкую армию удерживали под Смоленском, советским людям удалось основательно подготовиться к обороне. По большей мере руками женщин и детей были воздвигнуты оборонительные сооружения. Вокруг Москвы выросла целая эшелонированная система обороны. Успели укомплектовать народное ополчение.

Наступление на Москву началось 30 сентября. Оно должно было состоять из стремительного единовременного прорыва. А вместо этого немцы, хоть и продвигались вперёд, но делали это медленно и мучительно. Шаг за шагом преодолевали они оборону столицы. Только к 25 ноября немецкая армия дошла до Красной Поляны. До Москвы оставалось 20 км. В план «Барбаросса» уже никто не верил.

Дальше этих рубежей немцы так и не прошли. А уже в начале января 1942 года красноармейцы отбросили их на 150 километров от города. Началось контрнаступление, в результате которого линия фронта была отодвинута на 400 км. Москва была вне опасности.

Неудачи армии «Юг»

Армия «Юг» встречала сопротивление на всём пути по территории Украины. Силы румынских дивизий сковала Одесса. Они не могли поддержать наступления на столицу и служить подкреплением фельдмаршалу Карлу фон Рундштедту. Впрочем, к Киеву силы вермахта добрались сравнительно быстро. На продвижение до города ушло всего 3,5 недели. А вот в боях за сам Киев немецкая армия завязла, как и на других направлениях. Задержка была столь существенной, что Гитлер решил прислать подкрепление из частей армии «Центр». Красноармейцы несли огромные потери. Пять армий было взято в окружение. Только пленными захватили 665 тысяч человек. Но зато Германия теряла время.

Каждая из задержек оттягивала момент удара по главным силам Москвы. Каждый выигранный день давал больше времени советской армии и силам ополчения на подготовку к обороне. Каждый лишний день означал необходимость подвозить припасы для немецких солдат, которые находились далеко на территории враждебной страны. Надо было доставлять боеприпасы и топливо. Но хуже всего то, что попытка продолжать придерживаться утверждённого фюрером плана «Барбаросса» запустила причины его провала.

Во-первых, план был продуман и просчитан действительно хорошо. Но только при условии блицкрига. Как только стали снижаться темпы продвижения по территории противника, его установки уже стали несостоятельны. Во-вторых, немецкое командование в попытках подлатать своё разваливающееся детище, присылало множество дополнительных директив, которые нередко прямо противоречили одна другой.

Карта плана продвижения немецких войск

При рассмотрении на карте плана продвижения немецких войск видно, что разработан он целостно и вдумчиво. Не один месяц немецкие разведчики дотошно собирали информацию, фотографировали территорию. Волна подготовленной немецкой армии должна была смести всё на своём пути и освободить плодородные и богатые земли для немецкого народа.

На карте видно, что первый удар должен был быть нанесён концентрировано. Уничтожив основные военные силы, вермахт распространялся по территории Советского Союза вширь. От Прибалтики до Украины. Это позволяло продолжить рассредоточивать силы противника, запирать их в окружение и уничтожать малыми порциями.

Уже на двадцатые сутки после первого удара, план «Барбаросса» предписывал занять линию Псков – Смоленск – Киев (с городами включительно). Далее для победоносной немецкой армии планировался небольшой отдых. А уже на сороковые сутки после начала войны (к началу августа 1941 года) должны были покориться Ленинград, Москва и Харьков.

После этого оставалось отогнать остатки поверженного противника за линию Астрахань – Сталинград – Саратов – Казань и добить уже на той стороне. Таким образом, освобождалось место для новой Германии, раскинувшейся по всей центральной и восточной Европе.

Почему Германии не удался блицкриг

Сам Гитлер заявлял, что в провале операции по захвату Советского Союза виновны ложные предпосылки, основанные на неверных разведданных. Немецкий фюрер даже утверждал, что имея верную информацию, он бы не одобрил начало наступления.

По данным, имевшимся у немецкого командования, в Советском Союзе в наличии имелось всего 170 дивизий. Причём все они были сосредоточены на границе. Не было сведений ни о резервах, ни о дополнительных линиях обороны. Будь это действительно так, план Барбаросса имел бы все шансы быть блестяще выполненным.

Двадцать восемь дивизий Красной армии были полностью уничтожены при первом прорыве вермахта. В 70 дивизиях вывели из строя приблизительно половину всей техники, а потери личного состава составляли 50% и более. Были уничтожены 1200 самолётов, которые даже не успели подняться в воздух.

Наступление действительно одним мощным ударом разгромило и разделило основные силы противника. Но на мощное подкрепление, на непрекращающийся отпор, последовавший за этим, Германия никак не рассчитывала. Ведь захватив основные стратегические точки, немецкая армия действительно могла за какой-то месяц расправиться с остатки разрозненных частей Красной армии.

Причины провала

Были и другие объективные факторы почему провалился блицкриг. Немцы не особо скрывали свои намерения в отношении уничтожения славян. Поэтому сопротивление им оказывали отчаянное. Даже в условиях полной отрезанности, дефицита боеприпасов и продовольствия, красноармейцы продолжали сражаться буквально до последнего вздоха. Они понимали, что смерти не избежать, поэтому дорого продавали свою жизнь.

Труднопроходимая местность, плохое состояние дорог, болота и топи, которые не всегда были нанесены на карты подробно, тоже добавляли головной боли немецким командирам. В то же время, эта местность и её особенности были прекрасно знакомы советским людям и они сполна использовали эти знания.

Огромные потери, которые несла Красная армия, были больше, чем среди немецких солдат. Но и вермахт не обходился без убитых и раненых. Ни в одной из европейских кампаний не было таких значительных потерь, как на восточном фронте. Это также не вписывалось в тактику блицкрига.

Растекающаяся, подобно волне линия фронта довольно симпатично выглядит на бумаге. А в реальности это означало рассредоточенность частей, что, в свою очередь, добавляло трудностей для обоза и частей снабжения. Кроме того, терялась возможность массированного удара по точкам упорного сопротивления.

Активность партизанских группировок тоже отвлекала немцев. Они рассчитывали на некоторую помощь местного населения. Ведь Гитлер уверял, что угнетённые большевистской заразой простые граждане, с радостью станут под знамёна прибывших освободителей. Но этого не случилось. Перебежчиков оказалось очень мало.

Многочисленные приказы и директивы, которые начали сыпаться после того, как главный штаб признал провал блицкрига вместе с откровенной конкуренцией между генералами наступающей армии, тоже внесли свой вклад в ухудшение положения вермахта. Тогда ещё мало кто сознавал, что провал операции «Барбаросса» ознаменовал начало конца Третьего рейха.